— Ох… — произнес он тихо и как-то неопределенно, — это удивительно… Я был уверен, что это поможет… странное чувство, похоже на микс, как у Блуки, только не такой, и это даже не музыка, это смесь ощущений…
— ЭмТи, прости м… — Ханна хотела извиниться и обняла Меттатона за плечи, но тот очень резко поднял руку и прикрыл ее губы.
— Металл… — продолжил робот, медленно поднимая лицо, и Ханна увидела, как ярко сияет его взгляд, — Альфис была права, когда назвала эту форму «глупой машиной»… Мне кажется, что внутри что-то есть, но я не понимаю…
Он внезапно открыл рот, словно пытаясь сделать глубокий вдох, слегка привставая и подымая чуть вверх подбородок. Вид его был удивленным, глаза словно сверкнули, а после стали стремительно меркнуть. Ханна почувствовала, как его тело внезапно потяжелело и подалось назад, точно он перестал удерживать его. Почему-то ее пальцы внезапно ослабели, то ли от страха, то ли от неожиданности, и металлический корпус спустя мгновение глухо ударился о землю. Девушка широко раскрыла глаза. Для нее было немного странным то, что она не пыталась удержать его тело в руках, словно это падение ничего не значило. Ее лазурные глаза смотрели перед собой, отражая свечение голубой воды, а из них все так же тихо струились слезы. Ханна опустила руки — в воздухе перед ней завис прозрачный розовый призрак, правый глаз которого был укрыт призрачной челкой. Он молча, и немного печально смотрел на девушку. Это был он, настоящий, такой же, какой она предстала перед ним. Она была живой сейчас, а он стал призраком. Они еще какое-то время молча смотрели друг на друга, пока Меттатон не подался вперед к девушке. Мгновение, и он вошел в ее тело, куда-то в самую глубь, где так же, по-прежнему, стучало и сверкало второе маленькое сердечко. Тело словно поглотило эту туманную форму, растворяя в каждой частичке. Теперь здесь было две души, и Ханна почувствовала невыносимую тоску и печаль, ощущения, которые могли заставить задыхаться от отчаяния и грусти. Она резко упала на четвереньки рядом с его телом и тихо заплакала, сильно стискивая зубы от наплывающих слез, которые сжимали в груди с невероятной силой. Тихая, но довольно сильная истерика, которая выжимала силы изнутри, подобно соку из спелого фрукта, длилась довольно долго. Ханна лежала на траве и плакала, сжавшись в клубок. Но вскоре она стала успокаиваться, глядя на бесшумный поток воды, подгоняемый вперед почти невидимым слабым течением.
— Прости, любовь моя, — послышался в ее голове голос Меттатона, — я не хотел причинить тебе боль, я и не думал, что эти чувства так сильны во мне. Страшно, как взрыв бомбы, и я оказался ей… прости меня. Закрой глаза, дорогая, и забудь их, все эти ощущения, их больше нет, они прошли, как дождь. Их капли высохнут и не останется следа, когда ты очнешься вновь. Засыпай, моя девочка, под шум водопадов и знай, что я навсегда запомнил тебя, тепло твоей души, твою доброту, милую улыбку и прекрасные глаза… засыпай, любовь моя…
Ханна ослаблено закрыла глаза, оставляя на губах легкую улыбку. Она не в силах была противиться его душе внутри себя. Безмятежный сон вихрем закружил голову и унес сознание в эфемерные грезы. Меттатон же вернулся обратно в свою ЕХ форму, поднял тело девушки на руки, снова активировал свои крылья и отправился в Руины. Там он нашел одно уютное и довольно уединенное место со множеством красных ковровых листьев, где удобно расположил девушку у себя на ногах. Ханна спала крепко и спокойно, как младенец, а робот, заключив ее в объятия, решил отключить себя на режим самостоятельного заряда батареи, который не так давно придумала для него Альфис. Они пробыли вдвоем в Руинах довольно долго, до тех пор, пока Ханна не очнулась. Меттатон встретил ее пробуждение своей очаровательной улыбкой. Понадобилось еще время, чтобы они добрались до поляны с золотыми цветами, откуда девушка начинала свое путешествие. Как бы не оттягивался этот миг, но он настал — пришло время прощания. Ханна нерешительно вытянула перед собой руку, начиная освобождать свою магическую силу и пытаться создать заклинание. Меттатон подошел к ней со спины и обнял за плечи, уверенно шепча девушке на ухо:
— Ну же, дорогая, покажи мне, на что ты способна…
Она четко почувствовала, как сильно и уверенно держали ее за плечи его металлические руки, а после вспомнила многие слова из письма, которое перед этим она написала Альфис. Девушка уверенно посмотрела перед собой и направила силу из своей ладони вперед, мысленно прорисовывая контур будущей двери. Одно мгновение спустя эти контуры стали прорисовываться тонкой, синей линией в воздухе, создавая закругленный прямоугольник, внутри которого задрожало пространство. Меттатон довольно улыбнулся, глядя на заклинание. Вскоре Ханна закончила и повернулась к нему, взгляд ее был немного печальным.
— Выше нос, дорогая, — бодро сказал робот, — ты ведь знаешь, что все хорошо.
— Ты оказался прав, — тихо ответила Ханна, — но все же, ты прости меня…
— Знаешь, — ответил он, медленно приближая свое лицо к ее плечу, — ты уйдешь сейчас, но я точно буду знать, что ты в порядке, что у тебя все хорошо, и, возможно, что ты счастлива там. Я лучше буду тешить себя обманными надеждами, что ты снова однажды вернешься… — его лицо в миг изменилось, но Ханна не увидела этого, хотя поняла перемену по шепоту, который прозвучал довольно печально, — эти безнадежные ожидания куда лучше, чем точно знать, что ты скончалась на моих руках, рассыпалась на миллионы частиц и исчезла в небытие, навсегда, что тебя больше нет ни в одном из существующих миров.
Он вернулся на место и с радостной улыбкой посмотрел на девушку, продолжив свою речь:
— Быть влюбленным призраком и знать такие вещи, дорогая, хуже любых пыток и даже смерти, возможно. Прости меня, Ханна, за те слезы, они были моими…
— И моими тоже, — прервала его девушка, — ведь я не хочу уходить. Я точно знаю, что люблю тебя.
— Ханна…
— Но… — девушка опустила глаза, немного помолчала, но потом продолжила, — слова, их можно долго говорить… Я ухожу сейчас так же, как сбежала из дома — не попрощавшись с теми, кто мне дорог здесь, а ведь они, наверняка, знают, что я в Подземелье… Вот снова ошибка, когда же я научусь?
Она с досадой улыбнулась и посмотрела в сторону, после чего покрутила в руках небольшой запечатанный листок, который писала этим утром.
— У меня будет к тебе одна маленькая просьба, — попросила девушка, протягивая бумагу Меттатону, — передай это письмо Альфис. Она, да и все монстры, много для меня сделали, а я ухожу, не попрощавшись… Думаю, она поймет меня. Только прошу тебя, не раскрывай его, передай его нетронутым…
— Обещаю, дорогая, — мило улыбнулся робот, принимая письмо и аккуратно укладывая его в свой блок на поясе, — мне ни к чему ваши девичьи секреты!
Ханна широко улыбнулась, почти даже засмеялась, но улыбка довольно быстро сошла с ее лица. Она медленно подошла к Меттатону и нежно его обняла, уложив свой подбородок к нему на плечо.
— Вот и пришло время прощаться, — тихо сказала она, легонько поглаживая его пальцами по волосам, — а мне не хочется уходить, ЭмТи… Я снова буду скучать.
— Но это пройдет, девочка моя, — ответил он, — все будет хорошо. Ты ведь знаешь, что у нас все наладилось, что мы счастливы, а я знаю, что ты жива и в порядке. Пообещай мне быть умницей, дорогая.
Девушка отпустила его, посмотрев в его розовые глаза. Взгляд его был спокоен, и Ханна молча улыбнулась. Она сделала шаг назад и направилась к порталу, но остановилась. Несколько мгновений она стояла к роботу спиной. После девушка неуверенно обернулась и снова посмотрела на него — Меттатон неподвижно стоял на месте и спокойно смотрел в ее сторону. Ханна вздохнула, глядя перед собой. Она собралась с мыслями и рассчитывала уверенно сделать шаг вперед, чтобы пересечь границу портала, но внезапно Меттатон подскочил к ней, схватил за руку, резко развернул к себе и страстно поцеловал. Это был самый настоящий прощальный поцелуй, девушка это чувствовала. Она понимала, что после такого всплеска чувств она просто не сумеет обернуться и переступить границу призрачной двери, но Меттатон прервал поцелуй так же неожиданно, как и начал. Он резко оттолкнул от себя девушку со всей силы, и та полетела назад, падая прямо в портал. Напоследок Ханна лишь успела увидеть его яркие розовые глаза, которые сверкнули опасным взглядом, и соблазнительную улыбку — то самое выражение, которое долго не сходило с его лица во время его первой премьеры ЕХ формы. Падение длилось не более нескольких секунд, и Ханна с силой упала на мягкую постель в своей комнате. Девушка еще какое-то время смотрела в потолок, смиряясь с чувством реальности. Она понимала, что все закончилось, но еще не успела принять это. Когда она целиком пришла в себя после падения, то вскочила на ноги и бросилась к комнате своего брата, чтобы убедиться, что он на месте. Ардар мирно спал на своей кровати и даже не подозревал, что его названная сестренка только что вернулась из очередного, самостоятельного путешествия. Ханна облегченно вернулась в свою комнату и легла в постель. Девушка поняла, что с момента ее ухода прошло совсем немного времени, что, скорее всего, могло обуславливаться ее редкими силами, которые она стала постепенно осваивать. Ханна глубоко вдохнула и выдохнула. На удивление ей было спокойно и хорошо, словно в ее жизни что-то переломилось, и она знала наверняка, что с этого дня все пойдет по-другому. Она улыбнулась и закрыла глаза, а вскоре спокойно уснула. Этот день действительно стал для нее переломным. После возвращения домой из Подземелья, Ханна стала сильнее, ей все проще стали даваться учения. Она довольно быстро усваивала свежие навыки и с легкостью практиковала их снова и снова. Прежний страх и неуверенность с каждым днем становились все слабее. Жизнь девушки изменилась и стала лучше. Меттатон же в тот день очень довольный вернулся в дом к Альфис, и не слова не сказав, передал ей письмо. Не отвечая на расспросы, а лишь обворожительно и удовлетворенно улыбаясь, он поднялся в одну из комнат в бывшей лаборатории, которую все еще мог считать своей, и запер за собой дверь.
