– Ты считаешь, что это уместно? Ну, да ладно… Угнать мой звездолет в данных обстоятельствах практически невозможно, – мое веселое настроение нисколько не портилось из-за грустных мыслей, появляющихся временами в голове.

– Тогда слушай и запоминай…

Мне было непонятно, зачем ему нужно это умение, но я все же все подробно ему объяснила:

– Это рычаг скорости. Шкала указывает ее величины. Ставишь на тот уровень, какой нужен. В остальном справиться компьютер. Ты вводишь данные: курс, режим полета – с маскировкой или без, если с маскировкой то какой… – я вывела на экран список возможностей звездолета.

– А что это за маскировка «факел»?

– Понимай буквально.

– Летишь и горишь?

– Да. Часть топлива выводится на обшивку и поджигается. Горение происходит за счет подачи кислорода. Это устаревший режим маскировки. Сейчас наиболее эффективным считается «невидимка». Если возникает у тебя вопрос или хочется что-то уточнить, то нажимай на кнопку «стоп» и печатай вопрос или выбирай из списка возможных. Ничего сложного. Ручное управление интересует?

– Оно особенно интересует, – заверил Будущий Король.

Я, наверное, часа два объясняла когда, какую кнопку нажать, зачем нужна та или иная педаль, система мелких рычагов, и так далее и так далее.

Затем он столько же времени пересказывал все, что усвоил. Память у него была отличная. Потом я принимала, шутя у него экзамен.

– А если у тебя при приземлении откажет антигравитатор?

– Нажимаю эту кнопку и продолжу приземление на минимальной скорости на воздушную подушку.

– Молодец! А если при нормальном режиме полета звездолет затрясло, что будешь делать?

– Спрошу компьютер: в чем дело?

– А без него?

– Тут много причин: может метеоритный дождь, может некачественное топливо, может…– он задумался.

– Я загадала отключение вентилятора.

– Его отключение вызовет недостаточную подачу воздуха в топливный отсек, вследствие чего, топливо не будет обогащено кислородом и сгорит не полностью. С меня сдерут штраф за выброс в космическое пространство не сгоревших остатков и лишат права управлением звездолетом на несколько лет.

Я с улыбкой добавила:

– Удирать с места преступления не имеет смысла. Полиция все равно найдет тебя по следам и тогда придется туго. Так что не забывай почаще проводить техосмотр.

– А из-за чего может отключиться вентилятор? – мальчик задал вопрос и тут же сам ответил на него. – Одна из частых причин разрыв ременной передачи, так?

– Угадал, телепат! Ставлю высший бал, но с минусом за подслушивание.

– Я не нарочно, – попробовал он оправдаться.

– Знаю…

По истечении десяти часов с момента полной остановки звездолета отключилась система энергоснабжения. Компьютеры вышли из строя немного раньше, но до последней секунды их работы они добросовестно собирали данные о текущих повреждениях: «Произошла разгерметизация эвакуационного отсека, повлекшая утрату всех легких транспортных средств». К счастью для нас опасность пожара была минимальной. Из-за отсутствия кислорода огонь не смог вырваться из отсека и затух.

Последняя фраза, которая появилась на мониторе, была такова: «Остановить проникновение плазменных частиц внутрь звездолета невозможно. Гибель корабля неизбежна. До ближайшей спасательной станции тринадцать миллиардов километров».

Мне и приятелю по несчастью нечего было больше делать в отсеке управления и мы, взяв с собой из спальни одеяла, заперлись в складском отсеке. Это помещение находилось в самом центре звездолета, и было наиболее герметично. Во всяком случае, это будет последний отсек, который рано или поздно падет под натиском останков Зеленого Карлика. Но мы не увидим этого жуткого зрелища. Давление воздуха в отсеке упадет до критической нормы, и мы тихо, мирно заснем… навсегда.

Вот такие вкратце были наши дела. Я не стала приукрашивать действительность, когда рассказывала обо всем мальчику – он все равно узнает все из моих мыслей. Будущий Король давно понял трагичность нашего положения и смирился с участью.

– Мне не страшно умирать, – сказал он, получше закутываясь в одеяло, – ведь я не один. Со мной ты…

Его самообладание меня покоряло. От избытка чувств я обняла его крепко, крепко и ласково спросила:

– О, мой мужественный Гебид, помолился ли ты перед сном своему Богу?

– Да, но он молчит…

– Наверно занят, – предположила я. – Обещай мне, что когда мы умрем, ты найдешь меня, и если я буду находиться в каком-нибудь жутком месте, ты попытаешься меня оттуда вытащить.

– Обещаю, – сонно пробормотал он, часто и глубоко вдыхая разряженный воздух, – но так не должно было быть…

– Спокойного сна, Будущий Король, – прошептала я.

– Мое настоящее имя Иштер.

– Красивое имя.

– Но это уже не имеет значения. Спокойного сна!

И он уснул. Давление продолжало падать, но усыпить меня оно долго не могло. Я лежала, прижав к себе мальчика, и прислушивалась к предсмертным стонам своей «Птички». Звездолет содрогался, словно в агонии, скрипел, заставляя мое сердце ныть от отчаяния.

Все вокруг было окружено непроницаемой темнотой и холодом. Временами корабль сильно кренился на бок, и начинали падать с полок продукты: банки, коробки, тюбики с кремами, овощи. Они не удерживались в прежнем состоянии, так как из-за отсутствия электроэнергии отключились притягивающие устройства.

Дыхание мое участилось. Сердце стучало так громко, что его удары болью отдавались в ушах. Глаза сами собой закрылись. Я как рыба, выброшенная на берег, стала хватать воздух ртом. Что–то пошло не так, возможно произошел пробой в отсеке и воздух стремительно уноситься в космос. Вскоре я потеряла сознание. Последнее, что успел ощутить мой разум – это сильный толчок где-то в верхней части звездолета…

==//==

Резкий запах нашатыря заставил меня очнуться. Я вздрогнула, инстинктивно вдыхая воздух полной грудью, чувствуя, что от его избытка задыхаюсь, и попыталась открыть глаза. Яркий свет приник сквозь ресницы, вынуждая повременить с этим делом.

– Наконец-то, вы пришли в себя, – совсем рядом послышался приятный женский голос – я решила, что это врач. – Теперь будете жить.

– Где я? – мне захотелось подняться.

– Лежите, лежите, – забеспокоилась женщина, силой укладывая меня обратно. – Все будет хорошо. Ни о чем не беспокойтесь.

Глаза никак не хотели открываться, и вообще во всем теле была какая-то тяжесть. Я заметила, что голова покоится на мягкой подушке, укрыта я термоодеялом, под ладонями рук, вытянутых вдоль тела чувствовалась гладкая поверхность простыней.

Все больше мне казалось, что я лежу в больничной палате.

На мой вопрос я так и не получила ответ. Единственное, что я могла придумать в данном случае – это притвориться спящей. Что я и сделала. Только вот заснула я по-настоящему.

Резкий запах нашатыря разбудил меня во второй раз.

– Женщина, очнитесь! – настойчиво повторял все тот же голос.

Я подала признаки жизни, и она радостно воскликнула, убирая подальше отвратительно пахнущее вещество:

– Ну, слава Богу! Вам нужно поесть.

Я отрицательно помотала головой.

– Вы отказываетесь? – удивилась женщина. – Но вам нужно восстановить силы.

Наконец – то, мне удалось открыть глаза. Первое, что я увидела – стерильное белое одноместное помещение. Женщина врач или скорее медсестра, сидела у изголовья. В белом строгом халате, того же цвета колпаке, она производила на меня пугающее впечатление, несмотря на ее красивую внешность и мягкий голос. Почему–то я решила, что она – робот. Хотя насколько я знала, век роботов ушел в прошлое.

– Я не буду есть, пока вы не скажите где я, – такой я выставила ультиматум. Впрочем, есть я действительно не хотела.

Медсестра оказалась в замешательстве. Я же повторила свой вопрос, вновь не получив ответа отвернулась к стене, и притворилась спящей. На этот раз мне удалось не уснуть.