Паренек обиженно потупился. Я же решив, что разговор окончен, подошла к домофону, расположенному недалеко от трапа, и прошептала пароль. «Птичка» узнав голос хозяйки, радостно прощебетала: «Добро пожаловать домой!» Тут же начал спускаться трап. Едва я ступила на первую ступень, как паренек бросился ко мне и с выражением отчаяния на лице, взмолился:
– Возьмите меня с собой! Не оставляйте меня здесь, пожалуйста!
Я остолбенела на мгновение, потом огляделась по сторонам.
– Умоляю, возьмите, – в его глазах стояли слезы.
– Но…– я растерялась, не зная, что сказать ему.
Брать с собой пассажира у меня не было никакого желания. Кто знает, что он задумал, изображая из себя великого страдальца. Может, он и не притворялся вовсе. Я на миг совсем запуталась…
– Я не могу… тебя взять…– заикаясь, проговорила я.
– Я все объясню… Мне нужно попасть домой, – он обхватил руками поручни трапа и с горьким вздохом опустил на них голову.
– Успокойся, малыш, – мне стало его жаль, – я сейчас тебе что-нибудь принесу.
– Не надо, – остановил он меня на третьей ступеньке, – возьмите меня с собой, я здесь пропаду… Я обещаю, что буду самым послушным ребенком на свете.
– Но, я не могу тебя взять с собой, – я спустилась к нему, – если ты сядешь в мой корабль, все кто нас сейчас видят, решат, что я тебя похищаю. Ты понимаешь, что это значит? Погони, перестрелки…
Я немного преувеличивала, на самом деле все было не так страшно: погони бывали, но никто не стал бы стрелять – толку мало. Современные средства самообороны идеально защищали от подобных воздействий. Нарушителя просто отбуксируют на ближайший астероид или станцию, а там берут измором, если дипломатия не помогает.
А про похищение я сказала чистую правду. Согласно одной из статей Космического Кодекса, принимать на борт звездолета независимо от количества посадочных мест, без предварительного согласования с родителями, несовершеннолетнего запрещается.
– Они не заметят. Им не до нас.
– Откуда ты знаешь?
–Группа справа обсуждает замужество какой-то важной персоны, а группа слева беседует о том, какое средство более надежно от попадания метеорита. Они случайно попали в метеоритный дождь и получили серьезные повреждения.
Я видела людей краем глаза и, похоже, они действительно перестали на нас пялиться. Я ему поверила, но оставался еще один человек, не занятый болтовней.
– А как же швейцар? Он не спускает с нас глаз.
– Через минуту он откроет дверь пожилому мужчине с тросточкой, а так как тот слепой, то в обязанности Открывателя Дверей входит обеспечение безопасности клиента. Он лично поведет его к лифту.
– Тогда для него мы должны показать, что расстаемся.
– Так вы возьмете меня? – глаза паренька засветились от радости.
– Я еще ничего не решила. И вообще не понимаю, зачем мне нарушать закон? Я никогда этого не делала, но ты меня заинтриговал. Беги, пока я не передумала.
Мальчик помахал мне рукой и побежал прочь от звездолета. Когда я вошла, то сразу прильнула к иллюминатору, из которого хорошо просматривалась нижняя часть здания бюро. К швейцару, выстукивая тростью путь, приближался пожилой человек…
Я могла улететь, но что-то подсказывало, сделай я это, то до конца дней буду укорять себя, винить, если с парнем что-то случится, даже, если я об этом никогда не узнаю. Немало глупостей на моем счету, а с этой будет лишь еще на одну больше. Зато меня не станут мучить по ночам кошмары.
Я дождалась топота быстрых ног по трапу и толкнула в сторону перегородку, временно закрывающую вход.
– Все живое и то, что когда-то было живым, я оставил снаружи, – весело доложил мальчик, отвечая на мой не заданный вопрос. – На мне только микробы.
Несколько секунд я пребывала в замешательстве. Потом, подняв трап, сказала:
– Надеюсь, ультрафиолет их уничтожит. А теперь, усаживайся в кресло и выкладывай все о себе. Я буду очень внимательно слушать и, если ты начнешь завираться, я выкину тебя из звездолета, как паршивого котенка.
Будущий Король – имя, данное мною, как нельзя лучше подходило мальчику, возвеличивая его недетскую серьезность и ум. Не принц, но будущий король. Будущий, в том смысле, что сейчас он мал годами и ростом, но в будущем, я уверена, если захочет, то сможет завоевать себе трон с такой же легкостью, с какой он добился моего расположения.
– У меня нет имени, – начал мальчик, усаживаясь в кресло, – называйте, как хотите. Я родился на планете Дарьяндес, в огромном королевстве. По нашему закону король имеет право на рождение только одного ребенка, чтобы избежать распрей. Исключение составляют случаи, когда рождаются близнецы. У нас не принято убивать детей и потому им позволяют дожить в королевстве: мальчикам до двенадцати лет, а девочкам до шестнадцати. Потом девочки уходят на поиски мужей, а мальчиков вообще отправляют на другие планеты. Вернуться они могут только после того, как совершат сто подвигов. Первый из них, кто выполнит это условие, по прошествии ста дней со дня возвращения на Дарьяндес, становится королем, если его отец уже умер или его преемником, если он жив. Если в течение ста дней появится другой претендент на престол, то Бог Дарьян решает, кто более достоин стать королем. Так вот я один из близнецов, а всего нас четверо.
Мне приходилось ранее слышать о подобных обычаях и потому, рассказ паренька меня заинтересовал.
– А допустим, что все мальчики – близнецы погибнут, что тогда?
– Тогда просят совет у Дарьяна. Но такого пока не было, ведь он бережет детей короля.
– Понятно, ты ищешь приключения, но причем здесь я?
– Вам грозит беда, и я обязан помочь.
– Да, ты просто мне зубы заговариваешь! – я не спешила верить в его историю.
– Я говорю правду! Выслушайте меня до конца.
Синие глаза так искренне и с мольбой смотрели на меня, что я решила повременить с выбрасыванием собеседника из звездолета.
– Да, я соврал, что мне нужна помощь, и что я хочу попасть домой, но поймите меня, я это сделал для того, чтобы поговорить с вами наедине. Обещаю, больше врать не буду.
– Ладно, – нехотя поверила я, – допускаю, что это было не вранье, а маленькая хитрость. Можешь продолжать.
Я поставила свободное кресло напротив моего гостя и села.
– Вас не удивило, откуда я знаю ваше имя? – спросил мальчик.
Вопрос действительно на засыпку. Больше всего обо мне знает лишь налоговая полиция, меньше всего мои немногочисленные, но верные друзья. Ни к тем, ни к другим Будущий Король не мог иметь отношения. Еще одно обстоятельство, которое меня беспокоило – это то, что ждал он меня у моего звездолета. А на этой планете о моем прибытии знало едва ли больше двух человек: один из них – я, а другой – вице-президент. Ну, с большой натяжкой включу в этот список секретаря, но могу ручаться, он даже под пытками не выдаст ни одного имени или фамилии.
Информация о жизни таких богачей, как я является запретной и к тому же трудно добываемой и разглашается лишь после смерти. Даже журналисту, чтобы пообщаться со мной пришлось бы заранее заручиться согласием всех органов, которые ведут мою финансовую деятельность и обеспечивают тайну всех денежных и иных операций. Афиширование моим положением в обществе может привести к плачевным результатам их деятельности.
Чтобы эти органы дали свое согласие, они должны получить мое, а я такого ни одному их них не давала, и давать не собираюсь. Так, что я богата, но не знаменита. И такая жизнь меня вполне страивает. А люди, чем меньше знают, тем крепче спят.
– Вообще-то, мне интересно знать, как тебе удалось это выяснить, – ответила я на его вопрос.
– Я объясню, – поспешно заверил паренек. – Вот уж почти два года, как я блуждаю по звездам в поисках приключений на свою голову. Про Дарьяндес я сказал правду и пока не совершу сто подвигов, не могу вернуться домой. Все это время я не совершил ни одного подвига и пребывал в отчаянии. Подвигом считается спасение чей– Нибудь жизни – это как минимум. А на что-то большее, мне казалась, я вообще не смею рассчитывать.
