– Он оставил адрес? – спросил Таспер, задерживая дыхание.

Миссис Тьюнап сверилась со старым конвертом, пришпиленным к стене у нее в прихожей.

– Здесь говорится: квартирант переехал на площадь Злотого Сердца, дорогой.

Но на площади Золотого Сердца молодой джентльмен, который мог быть Мудрецом, только посмотрел комнату и ушел. После этого Таспер отправился домой. Алтаны не привыкли иметь дело с подростками и беспокоились из-за того, что у Таспера вдруг возникло желание гулять по вечерам.

Как ни странно, дом 403 на улице Четырех Львов сгорел той ночью.

Тасперу стало ясно, что убийцы выслеживают Мудреца так же, как и он. Он стал одержим его поисками больше, чем прежде. Он знал, что сможет спасти Мудреца, если найдет его раньше убийц. И не винил Мудреца, что тот постоянно переезжает.

Мудрец действительно всё время переезжал. Слухи утверждали, что он возле улицы Сада Куропатки. Последовав за ним туда, Таспер узнал, что Мудрец переехал на площадь Фавна. С площади Фавна Мудрец перебрался на бульвар Сильного Ветра, а потом в более бедный дом на Вокзальной улице. Потом было еще много мест.

К этому моменту у Таспера развился нюх, шестое чувство насчет того, где может быть Мудрец. Одно слово, простой намек на тихого жильца, и Таспер отправлялся в путь, стуча в двери, расспрашивая людей, получая советы спросить невидимого дракона и смущая родителей ежевечерними уходами. Но неважно, насколько быстро Таспер действовал, следуя последнему намеку, всегда оказывалось, что Мудрец только что съехал. И в большинстве случаев Таспер едва-едва опережал убийц. Дома загорались или взрывались, порой когда он еще находился на той же улице.

Наконец, он напал на очень слабый намек, который мог вести, а мог и не вести к улице Нового Единорога. Таспер пошел туда, жалея, что вынужден весь день проводить в школе. Мудрец мог переезжать, как ему вздумается, а Таспер был связан целый день. Неудивительно, что Таспер его всё время упускал. Но он возлагал великие надежды на улицу Нового Единорога. Она принадлежала к тем бедным местам, которые в последнее время предпочитал Мудрец.

Увы его надеждам. Открывшая дверь толстая женщина грубо рассмеялась в лицо Тасперу:

– Не надоедай мне, сынок! Иди спроси невидимого дракона!

И захлопнула дверь. Таспер стоял на улице, чувствуя острое унижение. И ни единого намека, где искать дальше. Ужасные подозрения возникли в его голове: он выставлял себя дураком; он бросился в погоню за призраком; никакого Мудреца не существует. Чтобы не думать об этом, он дал волю гневу.

– Хорошо! – крикнул он в закрытую дверь. – Я спрошу невидимого дракона! Вот так!

И ведомый гневом, он побежал к реке и взбежал на ближайший мост.

Остановившись посередине моста, Таспер оперся о парапет и понял, что выставляет себя полным дураком. Не существовало никаких невидимых драконов. Он был уверен в этом. Но он всё еще был охвачен одержимостью и уже задумал это сделать. Тем не менее если бы кто-нибудь оказался рядом с мостом, Таспер ушел бы. Однако окрестности были безлюдны. Чувствуя себя полным дураком, он сотворил молитвенный знак Окку, повелителю океанов – поскольку Окк заведовал всем, что относилось к воде, – но знак этот он сотворил в тайне, под парапетом, чтобы точно никто не увидел. Затем он произнес почти шепотом:

– Есть тут невидимый дракон? Мне надо кое-что спросить у тебя.

Над ним закружились капли воды. Что-то влажно дохнуло в лицо. Он услышал, как что-то зажужжало. Повернувшись в ту сторону, Таспер увидел на парапете три влажных пятна в ряд – на расстоянии примерно двух футов друг от друга и каждое размером с две его ладони. Что еще более странно, с высоты где-то в два раза больше его роста на парапет из ниоткуда капала вода.

Таспер неловко засмеялся.

– Я воображаю дракона, – сказал он. – Если бы здесь был дракон, эти пятна были бы там, где находится его тело. У водных драконов нет ног. А продолжительность мокрого места предполагает, что я воображаю его примерно в одиннадцать футов длиной.

– Я четырнадцати футов длиной, – произнес голос из ниоткуда.

Он раздавался слишком близко для спокойствия Таспера и выпускал на него туман. Таспер отступил.

– Поторопись, дитя-бога, – сказал голос. – Что ты хотел спросить у меня?

– Я… я… я… – заикаясь, произнес Таспер.

Дело было не только в том, что он испугался. Это был сокрушительный удар. Он полностью перемешал его представления о том, что богам нужны люди, чтобы верить в них. Но он взял себя в руки. Его голос только немного сорвался, когда он произнес:

– Я ищу Мудреца Распада. Вы знаете, где он?

Дракон засмеялся. Это был необычный звук, похожий на те свистульки, с помощью которых люди имитируют птиц.

– Боюсь, я не могу точно сказать тебе, где Мудрец, – ответил голос из ниоткуда. – Ты должен найти его сам. Подумай об этом, дитя-бога. Ты должен был заметить, что существует закономерность.

– Правильно, есть закономерность! – воскликнул Таспер. – Куда бы он ни пошел, я чуть-чуть не успеваю застать его, а потом это место сгорает!

– И это тоже, – сказал дракон. – Но в его жилищах тоже есть закономерность. Найди ее. Это всё, что я могу тебе сказать, дитя бога. Еще вопросы?

– Нет… как ни странно, – ответил Таспер. – Большое спасибо.

– Пожалуйста, – сказал невидимый дракон. – Люди постоянно посылают друг друга спросить нас, но никто этого не делает. Еще увидимся.

Влажный воздух завихрился Тасперу в лицо. Он навалился на парапет и увидел в реке долгий ровный всплеск и поднимающиеся серебряные пузыри. А потом – ничего. Таспер с удивлением обнаружил, что у него дрожат ноги.

Усилием воли он успокоил колени и побрел домой. Зайдя в свою комнату, он прежде всего последовал суеверному импульсу, наличие которого в себе даже не подозревал: снял домашнее божество, которое по настоянию Алины находилось в нише над кроватью, и аккуратно вынес его в коридор. Затем Таспер достал карту города и несколько красных наклеек и разделил на участки все места, где он разминулся с Мудрецом.

Результат заставил его плясать от возбуждения. Дракон был прав. Закономерность существовала. Мудрец начал с хороших квартир в лучших кварталах города. Затем он постепенно переместился в более бедные места. Однако он двигался по дуге – вниз к вокзалу и потом обратно в лучшие кварталы. А дом Алтанов находился прямо на границе более бедных районов. Мудрец шел сюда! Улица Нового Единорога находилась неподалеку отсюда. Следующее место должно быть еще ближе. Тасперу надо только найти загоревшийся дом.

К этому моменту начало темнеть. Таспер отодвинул занавески и высунулся из окна, чтобы посмотреть на бедные улицы. И увидел! Слева виднелось красно-оранжевое мерцание – судя по всему, на улице Осеннего Полнолуния. Таспер громко рассмеялся. Он был благодарен убийцам!

Он помчался вниз и выбежал из дома. Его преследовали встревоженные вопросы родителей и вопли братьев и сестер, но он захлопнул дверь, отрезая их. Две минуты бега привели его к пожарищу. Улица представляла собой безумное мерцание темных фигур. Кто-то сваливал мебель на дорогу. Кто-то усаживал в обгоревшее кресло потрясенную женщину в помятом коричневом тюрбане.

– У вас вроде бы был жилец? – встревоженно спросили ее.

Женщина постоянно пыталась поправить тюрбан. Больше она ни о чем не могла думать.

– Он не остался, – ответила она. – Думаю, он может быть в «Полумесяце».

Таспер не стал больше ждать и бросился вниз по улице.

«Полумесяцем» назывался постоялый двор на углу той же улицы. Должно быть, большинство людей, которые обычно выпивали здесь, сейчас помогали спасать мебель на другом конце улицы, но внутри горел тусклый свет – достаточный, чтобы разглядеть белую вывеску в окне: «СДАЮТСЯ КОМНАТЫ».

Таспер ворвался внутрь. Бармен сидел на стуле у окна, вытягивая шею, чтобы видеть горящий дом. И даже не посмотрел на Таспера.