Нежное белое покрывало с шёлковым шелестом соскользнуло на пол, когда она легко и грациозно, словно молодой единорог, встала с постели и подошла к высокому зеркалу. Провела руками по угольно-черным блестящим волосам, едва касающимся обнажённых плеч, лёгкими движениями пальцев погладила четко очерченные скулы, узкий подбородок. Раскосые глаза удивительного прозрачно-сиреневого цвета с удовольствием разглядывали нагое отражение в зеркале.

– Любуешься? – вкрадчивый мужской голос приятными мурашками разбежался по ее коже. Однако ядовитая усмешка, прозвучавшая в нем, ей совсем не понравилась. Девушка обернулась к мужчине. Он самодовольно развалился в постели, его смуглое тело в терпком полумраке выделялось на фоне белых простыней.

– По-твоему красивая женщина не имеет права любоваться собой? – Голос ее, глубокий, грудной, казалось, увязал в воздухе, оставлял мелодичный звонкий след. Девушка вопросительно подняла правую бровь, и уголок ее тонких манящих губ дёрнулся кверху.

– По-моему красивая женщина может полюбоваться и на красивого мужчину, – с этими словами он потянулся к прикроватному светильнику, и свет тусклой лампы заиграл на смуглых изгибах его сильного тела. Он прекрасно сознавал, что соблазнительно выглядит, превосходно понимал он и то, какой эффект производит, но смотрел на девушку, не отрывая взгляда, желая увидеть ее реакцию. Она фыркнула и отвернулась, тряхнув головой, чтобы избавиться от застрявшего в мозгу образа обнажённого мужчины. Он рассмеялся.

– Мне пора,– резко сказала она, начиная собирать разбросанные по полу вещи.

– Не уходи, еще есть время, – мягко возразил он и переместился в постели, не смущаясь того, что тело его совсем оголилось.

– У меня встреча с гильдийцами в семь утра, нужно быть готовой, – она уже надевала чулки, по-прежнему не глядя на мужчину.

– Кто назначает встречу с волшебниками на семь утра?! – недовольно прорычал мужчина. Он был возмущён до глубины души, даже перестал рисоваться, и уселся, натянув на ноги простыню.

– Я, – коротко ответила она, усмехнувшись и взяв в руки серую юбку-карандаш.

Он в недоумении поднял брови.

– В конце концов, я – мастер «Танца Ведьмы», а это значит, что именно я решаю, когда проводить совет Сильнейших. У вас разве иначе?

– Нет, но мы чтим традиции, установленные предыдущими мастерами, поэтому совет проводится… В прочем, тебе об этом знать не обязательно, – он лукаво улыбнулся. – Почему бы тебе не перенести встречу с колдунами, раз уж ты сама устанавливаешь правила? – слово «колдуны» он выделил сочной презрительностью.

– Я сказала своим колдунам, что совещание будет в семь, они придут и будут меня ждать. Как ты предлагаешь мне перенести его? Позвонить Рулу и сказать: «Привет, давай-ка встретимся позже, а то у меня свидание с Данте, ну ты знаешь, это тот противный тип, который руководит снобами из «Пламени дракона».

– Мои волшебники не снобы.

– Ага, конечно, – произнесла она саркастично, разглаживая невидимые складки на юбке, а Данте с удовольствием уставился на ее все еще нагую грудь, которая покачивалась в такт движениям язвительной прелестницы. В этот момент Данте был готов согласиться, что его волшебники – демоны, вырядившиеся в девичьи платьица.

– Но полчаса ожидания твоих колдунов не убьют, а для нас двоих… – он извлёк блузку своей любовницы из-под кровати и вдохнул запах ее духов.

– По-моему, мы и без того опасно задержались, – ответила она, надевая кружевной бюстгальтер. – Если пойдут слухи о том, что я с тобой встречаюсь… – она поджала губы и попыталась вырвать у него блузку. Он же со смехом стал прятать белую рубашку за спиной и перекидывать ее из руки в руку так, чтобы девушка не могла до нее дотянуться.

– Неужели это так страшно, если о нас узнают? – спросил Данте, когда ей удалось завладеть своей одеждой.

– Тебе-то, конечно, не о чем беспокоится, а вот меня начнут обвинять в том, что я с тобой сговорилась и при первом же моем согласии с твоим предложением на совете мастеров меня обвинят в предвзятости, некомпетентности, в том, что я думаю не головой, а… кое-чем другим.

– А ты хочешь согласиться с каким-то моим предложением?

– Нельзя исключать такую возможность.

– Как странно, я-то всегда считал, что цель твоей жизни – противоречить мне, разрушать мои планы и вставлять палки в колеса моим проектам. Спорим, ты даже волосы подстригла потому, что я просил их не стричь?

Она лишь пожала плечами и начала повязывать на голову серый шёлковый платок, закрутила его концы вокруг шеи. Затем надела черные лакированные туфли, тёмные солнцезащитные очки и чёрное лёгкое пальто, спускавшееся ниже колена.

– Какая конспирация. Неужели ты действительно думаешь, что в таком виде тебя не узнают, моя молодая коллега? В таком случае, тебе следует надевать на свидание со мной другие туфли: такие высокие шпильки носишь только ты.

– Я это учту, – холодно бросила она, взяла сумку и вышла из номера гостиницы, осторожно закрыв за собой дверь.

До утра оставалось еще несколько часов, и Данте решил остаться в номере, чтобы выспаться. Он снова откинулся на подушки, самодовольно улыбаясь и невольно вдыхая поглубже, чтобы уловить тонкий аромат ее духов.

«Кажется, это шиповник», – пронеслось у него в голове.

Ноги в синих кедах почти неслышно ступали по тёмному ковру, ловко перемещая стройное гибкое тело, затянутое в черный трикотаж, по кабинету мастера «Танца ведьмы». У Эльры оставалось пятнадцать минут до совещания с гильдийцами, и она решила потратить это время с пользой, потому взяла маленькую лейку и начала поливать цветы, стоящие повсюду: в больших горшках на полу, в горшках поменьше на полках с книгами и на полках, прикреплённых к стенам, сложенным из серого камня. Чтобы добраться до верхних из них, Эльре приходилось вставать на стул, а когда она опускалась на пол, длинные лисья цеплялись за густые, еще влажные после утреннего душа, черные волосы мастера гильдии. Когда Эльра закончила обход своих зелёных питомцев, ее доверенные лица уже собрались за круглым столом, где обычно она проводила свои совещания.

Поставив лейку на край маленького каменного водоема в углу комнаты, она уселась в большое кожаное кресло с высокой спинкой и одарила каждого из собравшихся острым, сверлящим душу взглядом.

– Ваша задница превосходно смотрится в этих обтягивающих штанишках, мастер! Носите такие почаще, – хохотнул невысокий мужчина с чёрной бородой, заплетённой в две тонкие витиеватые косички. Его черные волосы с проседью у правого виска рассыпались по плечам, а желтоватая кожа была усыпана мелкими шрамами оспин.

– Очень смешно, Черноглаз, – ядовито взглянула на колдуна Эльра. – И если ты еще раз назовёшь меня мастером, я превращу тебя в скунса.

Темнокожий, выбритый на лысо волшебник, сидевший по левую руку от Черноглаза, весело хохотнул.

– Уж лучше в слизня, не то вони будет на всю гильдию! – весело сказал он.

– Слизень все лечебные травы в саду пожрёт, – возразила рыжеволосая красавица, сидевшая по правую руку от Черноглаза. Темно-зелёные глаза ее весело сверкнули.

– Что ж, минутка обоюдных колкостей завершена, – вернула всех в рабочее русло Эльра. – Приступим к делам: Кара, что с запасами лекарств и зелий? – обратилась она к рыжеволосой красавице.

– Мы работаем, большую часть последней затраты удалось восполнить, но нам необходимы яйца и перья гарпий для оборотного зелья, и для снадобья полёта, и для укрепляющего настоя Шерки Темной, – поглядывая в принесённые с собой бумаги, сообщила Кара.

– Их добычу можно заказать у «Песни Феникса», возможен обмен?

– Да, на синебрюхую лягушку: их у нас в избытке. Еще можем предложить корень мандрагоры.

– Они разве свой не выращивают, – вклинился в разговор темнокожий колдун.

– Выращивают, но в специальных оранжереях. Наш растёт в естественной среде и потому более ценен.