– Это очень необычно – родинка на большой половой губе, да ещё большая. Я, например, впервые такое чудо вижу. Хорошо, что она не выступает, иначе это могло бы быть опасно.

– Действительно, необычно. Жаль только – не похвастаешься, – едко буркнула Маша, заставив медика рассмеяться.

– Если вы не против, я могу её сфотографировать, и переслать фото знакомому дерматологу. Она пишет научную работу, может быть, ей пригодится, и тогда вашу родинку увидит множество людей.

От изумления Маша на несколько секунд забыла, как дышать.

– Я против, – кое-как просипела она, на что доктор только понимающе улыбнулась и принялась строчить что-то в компьютере.

Когда она вышла из кабинета, её встретил Андрей.

– Где Таня? – испуганно спросила она.

– Она сейчас ещё одной девушкой занимается. Пойдём.

Маша остолбенела, представив, что вот прямо сейчас…

– Очнись! – Андрей помахал рукой перед её глазами. – В буфет пойдём, посидишь там, подождёшь, пока мы тут закончим.

Страх немного отпустил, но ненадолго. Маша сумела взять себя в руки и сделать заказ. Андрей сделал удивлённое лицо, когда она попросила к мороженому чай, но молча оплатил и ушёл, оставив наедине с собой.

В другое время Маша порадовалась бы сладостям, но сейчас есть не могла – ароматные разноцветные шарики таяли в вазочке. Мороженое смешивалось, образуя причудливые полосы, каждая из которых представлялась ей куском собственной жизни.

Первая светлая – ванильное мороженое, простое и понятное, будто её жизнь до столкновения с Костиком в парке. Тоскливая, одинокая, но не такая уж плохая, как теперь оказалось. Потом роскошно-розовая, пахнущая малиной полоса – после той встречи в парке. Притягательная, как влюбленность, в неё она погрузилась с головой, и жила, не замечая ничего вокруг. Дальше мерцающе-тёмная полоса шоколадного мороженого. Пугающе-мрачная, подобно ситуации, в которой она оказалась.

Снова мельтешили лица из прошлого – квартирные хозяева, подруга и её мама, Костик Хотелось вернуться и спросить: «Вы этого хотели?» – и посмотреть, как они будут юлить в поисках оправданий.

Но пути назад не было, а представить, что будет впереди, не получалось.

– Потерпи немного, скоро всё закончится, – шептала она мантру и пыталась думать о другом, но не получалось.

Так и твердила, пока не появился сияющий Андрей, держа в руках оранжевый файлик с бумажками.

– У тебя карта есть? – спросил он.

– Есть, но она в поликлинике осталась, – промямлила Маша, совершенно не понимая, для чего могла вдруг понадобиться её медицинская карта.

Услышав ответ, он рассмеялся – беззвучно, но до слёз.

– Банковская карта! Деньги тебе перевести. С Таней я уже рассчитался. Не будешь же ты наличку с собой таскать.

Маша покраснела.

– Есть, – делая вид, что ей всё равно, ответила она.

– Говори номер.

Несколько минут, и ей пришло сообщение из банка, что Чернецов Андрей Николаевич перевёл на её счёт триста пятьдесят тысяч рублей.

Некоторое время Маша сидела в машине одна. Андрей проводил её и снова ушёл, предварительно заблокировав двери.

Тревога ледяной лентой стянула сердце и затаилась. Маша чувствовала себя так, будто её окатили жидким азотом – тело онемело и потеряло чувствительность. Появился горьковатый запах, похожий на дух испорченного миндаля – позже она обозначила его для себя запахом страха.

С удивлением разглядывала мелкотрясущиеся колени – они зажили отдельной от мозга жизнью, который спокойно и равнодушно регистрировал сигналы из окружающего мира, никак на них не реагируя.

Андрей появился в сопровождении высокой пышнотелой девицы. Молочно-белая кожа и льняные волосы особенно выделялись на фоне тёмно-серого пальто. Маше достался удивлённый взгляд кукольно-голубых глаз.

– Нас будет трое? – игриво уточнила та, едва захлопнулись двери автомобиля.

– Нет. Можете не беспокоиться, у каждой из вас будет свой клиент. Мой начальник хочет сделать подарок деловому партнёру, – неохотно процедил Андрей, занятый выездом с парковки.

– Так это не ты!? – заохала девчонка.

«Тебе-то какая разница!» – неприязненно подумала Маша, задетая тем, что она так бурно реагирует на происходящее, тогда как она сама, испытывая те же эмоции, не может их выразить.

– В смысле – клиент? – уточнил Андрей. Маша увидела, что он внимательно рассматривает их в зеркало заднего вида, – не я. Не волнуйтесь, дядьки хорошие, да вы это и сами скоро увидите.

Водитель подвёз их к помпезному зданию, его Маша увидела мельком, потому что их сразу же провели внутрь – в глаза бросились отделанные розовым гранитом стены и колонны у входа. Пройдя по длинному, отделанному терракотовыми обоями коридору, они оказались в огромном пустынном помещении, посреди которого красовался большой овальный бассейн, выложенный белым мрамором. Справа и слева от них шёл ряд дверей с золотистыми ручками, за одной из них оказалась раздевалка, где в каждой кабинке лежали белоснежные простыни и полотенца.

– Так, красавицы, готовьтесь – раздевайтесь и ждите, когда появятся мужчины. Вы у нас на сутки, поэтому спешить некуда. Когда отпустят, я увезу вас домой. Будьте паиньками и улыбайтесь, дядьки обеспеченные, если будете себя нормально вести, могут и чаевых неплохо подкинуть. Поняли?

Девчонки дружно закивали, за что Андрей одарил их ещё одной растягивающейся улыбкой и исчез.

– Меня Алёна зовут, а тебя как? – обратилась к Маше белобрысая.

– Маша, – заставила себя ответить она, – растерянно наблюдая за товаркой.

Та держалась намного увереннее. Сняла мешковатое пальто, скинула обувь, развернув простынь, стянула с пышного тела узковатое платье. Вспомнив наставления Татьяны, которая советовала первое время на заявках делать то же, что и другие девчонки, Маша начала раздеваться.

– Слушай, бельё снимать или не надо?

– Не знаю, – пожала плечами Маша. – Жарко. Наверное, лучше снять.

Стесняясь друг друга, отвернулись и расстались с бюстгальтерами.

– Трусы снимать не буду, мало ли какая тут зараза! – громко объявила Алёна. Маша вслед за ней решила поступить точно так же. Завернулись в простыни на манер древних римлян, уселись на каменную лавку, что тянулась вдоль стены, и стали ждать. От безделья рассматривали помещение, почти синхронно двигая головами.

Стены, пол, встроенное в стену напротив входа зеркало, кабинки для раздевания – разглядывать особенно нечего. Косились друг на друга, но старались не задерживать взгляды, чтобы не выдать свою неуверенность. Маша автоматически отметила, что стопа соседки намного шире, чем у неё, а пальцы на ногах совсем короткие. Обе испытывали неловкость от случайного соседства и страх. Только реагировали по-разному.

Маша сидела, словно застывшая статуя, слушая глухое биение сердца – всем существом ожидая наступления решающего момента. Мысли перескакивали с одного на другое, не в силах задержаться. Поэтому наблюдала за товаркой.

Та нервно ёрзала, вздрагивала, рылась в сумочке. Она первая отреагировала на голоса, послышавшиеся из-за двери. Сорвалась с места, но возле выхода – остановилась, оглянулась на Машу, как будто ожидая поддержки. Маша только и смогла, пожать плечами. Выглянуть соседка так и не решилась – переминалась с ноги на ногу до тех пор, пока дверь не распахнулась.

В комнату заглянуло двое мужчин. Один высокий, совсем седой – формой век напоминал спаниеля, а второй – строгий, подтянутый коротышка – школьного учителя.

Подняв глаза, Маша столкнулась с ним взглядом, и некоторое время они молча изучали друг друга.

– Привет, девчонки, – поздоровался высокий, – заждались?

– Конечно! Ждём, не дождёмся! – разулыбалась мужчинам Алёна.

Высокий несколько удивлённо глянул на неё, как будто до этого вообще не замечал, и резко захлопнул двери.

Алёна, постояв немного, повернулась к озадаченной Маше. Карикатурно опущенные вниз уголки губ придавали ей настолько комичный вид, что в другой ситуации Маша непременно рассмеялась бы. Сейчас же только передёрнула плечами и занялась разглядыванием пальцев на ногах.