- Договорились. Ох, неужели это…

- Мое тело,- Чудушко поежился,- мне неприятно на него смотреть.

На широкой, голой поляне умирало дерево. Я даже не могла понять, что это за порода – просто черное, изломанное нечто на сероватой, будто подернутой пеплом, земле.

- Это зола? – тихо спросила я, подходя ближе.

- Да. Последняя глава рода, мисс Селена, насильно разлучила меня с моим телом и все здесь сожгла. Захватчикам удалось пройти до самого сердца дома, но меня они не получили. А ее убили. Вот здесь.

На это самом «вот здесь» лежал скелет. На нем оставались оплавленные украшения, а вот плоть и ткань истлели полностью. Или сгорели. Я ведь и близко не представляю, как именно ее убили.

- Как хоронили членов нашего рода? – спросила я и добавила,- давай начнем с того, что воздадим дань той, что спасла тебя.

- Да, я очень хочу, чтобы мисс Селена упокоилась,- Чудушко всхлипнул,- я не смог. В смысле, не могу что-либо сделать с членами нашего рода без их на то согласия. И, как оказалось, для похорон тоже требуется согласие. А хоронили всех здесь, в крытом саду. Вон там. Я сейчас все принесу.

Он исчез, а через полминуты примчался обратно. С отрезом белоснежного, плотного шелка, золотым кинжалом и лентами, исписанными какими-то силами. Дальше, под его чутким руководством, я расстелила шелк, перенесла на него скелет, обвязала запястья, щиколотки и лоб мисс Селены лентами. Затем закрыла скелет краями белого полотна и Чудушко, по моей выраженной вслух просьбе, поднял тело в воздух и понес к месту упокоения.

Этим местом оказался каменный алтарь у высокого, белого обелиска. Как только Чудушко опустил сверток, тот засиял золотым светом и исчез. А на белоснежном мраморе появилось новое имя. И только в этот момент я увидела, что все грани испещрены именами. Да. Тринадцатый род действительно был многочисленным и богатым.

Затем мы вернулись к древу.

- Можно, я не буду смотреть? – тихо спросил Чудушко и добавил,- даже если не получится, я не обижусь. Мисс Селена упокоилась с миром, а это уже хорошо.

Он повернулся ко мне спиной, сел на землю и сгорбился, обнимая свои колени. Я подошла ближе, погладила его по голове и поцеловала в зеленую макушку.

- Я в лепешку расшибусь, но спасу наше древо.

Устроившись в камнях, я прижалась к стволу и постаралась расслабиться. Торопиться некуда. Чудушко меня уже дождался, не нужно никуда бежать. Только понять, чего же нужно сделать?

Не знаю, сколько я так просидела. Но очнулась от соленого привкуса во рту. Проведя рукой по губам почувствовала что-то влажное и липкое. Кровь. Передернувшись, как-то на автопилоте вытерла руку о корни дерева. И кровь впиталась. Сразу же.

- Хелена! Там!

Еще при входе я краем глаза заметила живописную груду камней. Но остов родового древа и скелет мисс Селены как-то отвлекли меня от них.

- Родник вернулся! Я помню, что мне очень нравилось, когда водой брызгали на корни!

Чудушко все еще не поворачивался. Так что я, чтобы не пугать ребенка, быстро прижалась лицом к коре дерева. Этакая странная влажная салфетка. Надеюсь, у меня получилось. По крайней мере по ощущениям лицо чистое.

- Давай немного, в ладошках, отнесем,- предложила я. – Боюсь, что если перелить воды, корни могут загнить.

Я носила воду и воображала себя экстрасенсом. Ну, вот как на Земле заряжают воду всякие шарлатаны, так и я. Не знаю, поможет или нет, но сделав всего три ходки у меня закружилась головы.

- Хелена, ты отдала очень много магии,- обеспокоенно произнес Чудушко. – Сейчас, погоди.

Он вновь исчез, а появился вместе с грудой подушек, одеял и пледов.

- Дух дома все еще дуется, но здесь – моя власть. Отдыхай.

Мелькнула мысль о Рейнарде и Рия-ли, но бороться со сном я не могла.

- Я скажу твоей половинке, что все хорошо,- догадливый Чудушко погладил меня по голове и, зеленея от смущения, повторил мой трюк с поцелуем в макушку.

Разбудил меня запах сочного, готового к употреблению шашлыка. Кое-как разлепив глаза, я потянулась и села. Неужели Чудушко решил меня покормить?

Хуже. Или лучше. Покормить меня решил Рейнард. А Чудушко вертелся у него под руками, наблюдал за приготовлением мяса и уточнял, точно ли это можно есть «бесценной Хелене». А где же фея?

- Всем доброго времени суток,- подала я голос. – А где фея?

- Дух дома отказался ее впускать,- Чудушко весь поник.

- Я отправил ее к отряду,- добавил Рейнард. – У тебя очень вредный Дух.

- С характером,- развела я руками.

Выбравшись из гнезда подушек и одеял, я добрела до родника и умылась.

- Умоляю, Рейнард, не мельчи мясо в кашу,- взвыла я вернувшись к стихийно возникшей стоянке. – Вот сам теперь это и ешь. Ложкой. А мне, пожалуйста, нормальные куски.

Ели в тишине. Чудушко ушел к ручью и опустил в него ноги. Рейнард, доев мелко нарубленный шашлык, отложил тарелку в сторону и задумчиво произнес:

- Ты не такая, как наши женщины.

- Я и не могу быть «такой»,- пожала я плечами. – Другой мир, другие традиции, другие правила. У нас все иначе.

Он смотрел на меня так, будто что-то хотел спросить, но не решался.

- Недомолвки убивают отношения,- серьезно сказала я. – А у нас, кроме сомнительной связи, ничего нет.

Рейнард рассмеялся:

- Прости. Ты каждым словом и жестом показывала, насколько мы разные, а я предпочел этого не заметить. Наша связь не «сомнительная», Хелена. Даже я не протестую против нее.

- Даже ты? Ничего себе. То есть передо мной сейчас сидит первый жених Интарии, а я, вот дура-то, и не в курсе как же мне повезло,- вспыхнула я. – Прикажешь, следы твои целовать? Или еще чего-нибудь?

На мгновение мне показалось, что он сейчас вновь явит демонскую харю. Но нет, удержался. После чего сухо произнес:

- Некоторое время назад я похоронил возлюбленную.

- То есть вы способны на чувства и без привязки? – тут же спросила я. И только после этого до меня дошел весь сакральный смысл слова «похоронил»,- сочувствую. Прости. Но вообще-то о таких вещах нужно говорить.

- Да, я понял,- он коротко кивнул. – Понял. Что мы будем делать дальше?

- Дальше? Я буду пытаться вдохнуть жизнь в древо. Потом вернемся в столицу.

- Ты не будешь налаживать контакт с Духом дома? – удивился Рейнард.

- Главное – спасти Чудушко. А дом…Если не ошибаюсь, у Тринадцатого рода есть особняк в Аль-тионе. И потом, не ты ли говорил, что Тринадцатые станут младшими по отношению к Гранморам?

Я видела, что кот подслушивает. И если правильно понимаю его характер, то сейчас он вмешается. Бинго!

- Да какая же ты леди,- выскочил кот,- что значит – младшим?! Мы сильнейшие среди иных родов!

- Сильнейшие? – вскинула я бровь,- возможно Тринадцатые были сильнейшими. Но впереди у рода смена имени и подчинение. Я не могу и не хочу сражаться против всех. Для счастья мне достаточно того, что Чудушко будет жить и цвести. А ты – кыш. Не думаю, что здесь в скором времени кто-то будет жить.

Физиологически коты плакать не умеют. Текущие слезы у этих животных обозначают какую-то болезнь. Однако это был Дух. И он плакал.

- Неужели мы выжили ради этого? – тихо спросил кот и, подернувшись дымкой, превратился в девушку с кошачьими ушками. – Ради того, чтобы служить чужакам? Ты предатель!

Это явно адресовалось Чудушку.

- Предатель? Разве? Он не выжил, детка. Он умирал все это время. И смотрел как разлагается его труп,- я покачала головой. – Хороший же ты друг, дух.

Рейнард в разговор не вмешивался. Да он и не мог – его время явно замедлилось.

- Ты чего? – к нам подошел Чудушко.

- А ты не слышал? – истерично выдохнула девчонка,- она хочет отдать нас в услужение!

- Правда? – расстроился Чудушко. – Это немного грустно.

- Я одна, малыш. Мне не справится. Нам всем остается надеяться на то, что он хороший интариец.

Я совсем немного покривила душой. Не солгала, нет. Нам всем действительно нужно было уповать на благородство Гранмора. Потому что, по сути, вырвать поцелуй у женщины – не сложно. Черная метка на лицо переползет только лет через двадцать. А мужчинам свойственно верить в свою неотразимость и в «а, простит».