Увидев, что подруга не согласна с ней, девушка махнула рукой и ушла в гостиную.

Воспользовавшись тем, что её никто не видел, Лили закрыла учебник, швырнула его на кровать и стала шарить в сумке в поисках одной вещицы, детально рассмотреть которую не было ни времени, ни возможности. Этой вещицей оказалось письмо.

«Лили,

Здравствуй. Помнишь, ты перед Рождеством посоветовала подумать о моём жизненном пути? Кажется, я хорошо всё взвесил и обдумал. Я знаю, ты будешь дежурить сегодня… Может, встретимся у портрета Полной Дамы в девять вечера?

Надеюсь, что ты прочла это письмо, а не сожгла… Было бы здорово тебя увидеть…»

Лили прекрасно понимала, каких трудов отправителю стоило отправить это небольшое послание, якобы подброшенное на зельеварении.

«Что ж, — подумала девушка, — нужно будет выдвигаться».

Подойдя к зеркалу, Эванс недовольно посмотрела на тёмные круги у себя под глазами, но применять косметику не стала. Выглядеть дешёвой девкой ей совершенно не хотелось.

Усталость взяла верх. Лили прилегла на неразобранную кровать.

«Ещё только половина седьмого, — подумала она, — ещё есть время отдохнуть, иначе я буду клевать носом всё своё дежурство.»

Не прошло и минуты, как Лили Эванс уснула.

Джеймс Поттер

Возвращаясь с «планового обхода» Хогвартса, главной целью которого было посещение злачных мест, в первую очередь кабинета Макгонагалл, Мародеры были не в себе. Карта во время пряток в полнолуние от Филча случайно вывалилась из кармана брюк Сириуса, но его никто ни в чём не винил. Это могло случиться с кем угодно из них. Однако сам факт потери карты удручал.

— Такое сокровище, такое наследие теперь в мерзких ручонках брюзги Филча, — раздражённо буркнул Сириус. — Хорошо, что Макгонагалл ничего с ней не сделала и не вменила нам какое-нибудь наказание. Было бы втройне весело.

— На фига завхозу вообще наша карта, если её, кроме нас четверых, никто прочесть не сможет? — удивился вслух Джеймс.

— Согласен, — кивнул Ремус. — Для всех это лишь свиток пергамента, который оскорбляет всякого, кто его прочтёт.

— Давайте только не раскисать, парни, — бодро заявил Джеймс, улыбаясь своим мыслям. — Всё равно здесь торчать нам осталось недолго, а все входы-выходы мы знаем наизусть, так что немного потеряли.

Друзья поддержали его кивками.

— Я переживаю только за одно, — вдруг серьёзно сказал Люпин, поднимаясь по лестницам вместе с Мародёрами, — лишь бы наше добро не попало в руки Пожирателей.

— А что им здесь делать? — не на шутку удивился Питер.

— Думаешь, скоро что-то случится? — негромко осведомился Сириус, обращаясь к Лунатику.

Тот лишь пожал плечами и задумчиво произнёс только одно слово:

— Предчувствие.

*****

Было без трёх минут девять, когда Мародёры достигли портрета Полной Дамы. В темноте никто из парней не заметил прильнувшую к стене фигуру в чёрном. Джеймс заходил последним, и он-то её заметил.

— Ребят, я скоро вернусь, — крикнул он внутрь гостиной, а затем прикрыл портрет. Вот уж кого не ожидал увидеть в том месте, так это Нюнчика.

— Ты попрошайничать на новые носки пришёл? — фыркнул Поттер, сложив руки на груди.

— Явно не к тебе в гости, — безучастно произнёс Снейп.

— Так зачем ты тут стоишь?

— Твоё дело маленькое, Поттер, — свалить с моих глаз долой.

— Ты играешь с огнём, Снейп, — предупредил его гриффиндорец. В его глазах не осталось ни капли смеха. — Так ведь и обжечься можно.

Слизеринец поджал тонкие бледные губы, чем вызвал в сознании Джеймса кое-какие догадки.

После того, как Джеймс стал встречаться с Лили, Поттер многое усвоил. Главным правилом было «не злорадствовать над Северусом». Не задевать, не начинать ссоры, не применять к нему магию. Однако всякий раз, когда он ловил на Лили взгляд Нюнчика, его руки так и чесались подправить снейповский клюв. Прошло какое-то время, Лили и вовсе перестала упоминать его. А теперь он стоит перед портретом и невесть чего ждёт. Неужели пришёл извиняться?

Портрет едва слышно скрипнул, вышла Лили, прервав ход мысли парня. Лицо Снейпа посветлело. Видимо, он действительно что-то к ней чувствовал, но явно не любовь. Во всяком случае, действия Нюнчика всегда убеждали Поттера в этом. Джеймс радостно улыбнулся девушке.

— Джеймс? Северус?

========== Часть 38. Начало конца ==========

Северус Снейп

Портрет едва слышно скрипнул, вышла Лили. Лицо Северуса посветлело. Такая неприступная, такая необыкновенная и прекрасная. Поттер тут же расплылся в улыбке.

— Джеймс? Северус?

Эти слова прозвучали, словно обвинение. Что-то тревожило её в тот момент, но, хорошо зная Лили, Северус ясно понимал, что она ни за что в этом не признается. Никому.

Пару раз он чуть было не поддавался порыву прочесть её мысли, но сама идея «копания» в её голове была преступлением. Лили — его личный алтарь, храм. Мог ли он представить, как будет тяжело ему без её взглядов, улыбок, близости, дружбы? О большем он и мечтать не смел… Для Поттера нет ничего святого, он будто варвар врывался в храм и беспардонно шумел, громил, невзирая на мнения других, на мораль и правила. Он никогда не играл по правилам. И это жутко бесило Северуса. Но Лили…

Из-за неё он здесь. Из-за её щедрости, последнего дарованного ею шанса. И Северус решил во что бы то ни стало им воспользоваться. И Поттер не имел права находиться здесь. Он вообще не имел права существовать, в особенности рядом с Лили.

— Здравствуй, Лили…

Такие простые, в сущности, слова, но такие далёкие. И всё же он смог их произнести. Сказать ей. И она всё поняла. В отличие от других, она могла понять с полуслова, услышать.

Она едва заметно улыбнулась.

Она пришла! Она прочла то письмо! Она здесь!

— Привет, Северус, — она повернула голову в сторону ошеломлённого Поттера.

Она была задумчива и удивлена не меньше гриффиндорца. Они безмолвно смотрели друг на друга всего четыре секунды, но это время показалось Северусу целой вечностью. Было в их взглядах что-то неуловимое, то, чего, кроме них самих, никто не мог прочесть. Это несколько нервировало слизеринца.

Наконец до тупой башки Поттера дошли нервные импульсы, и он заговорил.

— Лили, всё в порядке? Ты устало выглядишь…

Надо же, как трогательно… Сейчас стошнит.

— Всё хорошо, Джим, — она робко улыбнулась. Северусу показалось, что она хотела сказать что-то ещё, но не стала. Очевидно, кто-то ей мешал. Северусу хотелось верить, что это был не он.

— Ты одна дежуришь?

— Нет, — влез Северус, наградив Поттера презрительным взглядом. — Она будет со мной.

Гриффиндорец нахмурился, а затем посмотрел на Лили, словно ожидая объяснения.

Какой же он тупой, Господи!..

На миг что-то появилось в его взгляде. Кажется, понимание. Поттер едва заметно сузил глаза, переводя взгляд с Лили на Северуса и обратно.

— Спокойной ночи, — как ни в чём не бывало произнёс он и вошёл внутрь, сказав пароль.

На мгновение воцарилась тишина. На душе у Северуса отлегло. Теперь они одни и могут спокойно поговорить.

— Пойдём? — спросила Лили, кивнув в сторону лестницы.

Северус кивнул в знак согласия.

На протяжении пятнадцати минут разговор решительно не начинался. Странная реакция обыкновенно вспыльчивого Поттера изрядно подпортила спокойствие Северуса. Однако он решил действовать.

— Лили, я понимаю, что у тебя и без того много проблем, помимо разговоров со мной, но…

— Северус, прошу, не начинай старую песню, — устало ответила девушка. — Я давно простила тебя, но всё же была бы не против узнать, что ты хочешь сказать мне.

Слова подкатывали к горлу, но прозвучать не могли. Северус очень боялся, что всё это неправда, что это не Лили, а кто-то другой. И если этот «другой» узнает, будет очень нехорошо…

— Я думал о твоих словах каждый день после нашего разговора.