…Люпину было немного обидно, что к разряду “вещей ненужных” Берта отнесла и его. Как это она говорила - “отработанный материал”? А он-то ещё удивлялся, как она с её классовой ненавистью к чистокровным, заносчивым и богатым умудрилась попасть в Слизерин. Теперь ему пришлось пересмотреть своё отношение к этому факультету. Родовая спесь, богатство (тоже имевшееся не всегда и не у всех) - это лишь внешнее, побочный эффект, так сказать. Сама же суть заключается в особом слизеринском складе ума. Слизеринское мышление предполагает минимальное количество эмоций - в противоположность Гриффиндору, где всё делается, думается и говорится под влиянием настроения. У слизеринцев подход к жизни чисто практический, - то есть, при принятии решения выбирается вариант, предполагающий наиболее выгодный для них исход дела. И чистая кровь здесь не имеет значения. Северус Снейп тоже полукровка, но разве от этого он менее слизеринец, чем тот же Люциус Малфой?
Недаром Берта со своим деканом в такой дружбе - редко встретишь людей настолько похожих. Не будь девочка родом из Германии, Люпин бы подумал, что они в родстве. Оба не склонны строить иллюзий по отношению к людям… А демонстрировать свои чувства окружающим - тем более. Вообще, для подобных личностей самое важное - чтобы никто не догадался о наличии у них души. Нет, душа их спрятана за семью замками, и попытайся кто-нибудь в эту “святая святых” проникнуть, ему навстречу выставляются такие острые иголки, что и покалечиться недолго.
Ремус вспомнил, как Берта аж передёрнулась вся, когда он попросил её до утра остаться. Если бы не сознание благодарности, то и по-матерному бы послала, не задумываясь (нет, до чего же причудливое сочетание несочетаемого - потрясающей невоспитанности и каких-то рыцарских понятий о чести!).
Конечно, одно дело - быстрый секс с кем попало, и совсем другое - довериться этому кому-то настолько, чтобы заснуть в его присутствии. Доверять она не умела. “Но ведь смогла же!” - с удивлением подумал Люпин, вспоминая тонкие слабые руки, обнимающие его во сне, и её тёплое дыхание на своей коже… Сам он в ту ночь не спал ни минуты. От счастливого ощущения собственной нужности. Оттого, что его вечное желание отдавать было наконец-то утолено.
Что до всего остального… Ну, что же, как истинная слизеринка, Берта в любых человеческих отношениях видела лишь сделку. Нельзя сказать, чтобы она была так уж не права.
В любом случае, их “сделка” прошла довольно удачно. Берта получила то, что ей было жизненно необходимо, - силу. Её у оборотней много. Магия превращения пусть и узконаправленная, но очень мощная. И, видимо, Берте она пришлась “по вкусу” - положительная динамика налицо. Наверное, между магией оборотня и магией ведьмы есть что-то общее - оба завязаны на природу, оборотень зависит от Луны, ведьма - скажем так, от ландшафта…
Ну, у Берты, кажется, теперь всё нормально. А он… Он ведь от этой “сделки” тоже кое-что получил, разве не так? По крайней мере, качественный секс. Что же касается души… Вон, Министерство считает, что вервольфам души и вовсе не полагается.
Ну, вот, сделка завершена к обоюдному удовлетворению сторон. Никто никому ничего не должен.
…А вечером, сидя в своём кабинете, он вдруг почувствовал, как кто-то сзади обнимает его за плечи. От её мантии еле ощутимо пахло дымом, а от рук - зверобоем. Видно, прямо из лаборатории прибежала…
- Как ты вошла? - вместо приветствия сухо спросил он.
Берта усмехнулась.
- Запертые двери не пропускают людей, а вот к насекомым они более благосклонны. К паукам, в частности.
- Значит, с анимагией дела наладились?
- Да, всё в порядке, спасибо, - давненько он не слышал от неё таких вежливых обтекаемых фраз. Ну, что ж, будем играть по вашим правилам, мисс Лихт.
- В таком случае, зачем ты здесь?
Пожала плечами.
- Так… Не могу больше спать одна.
Круг замкнулся.
- И всё-таки зачем ты пришла?
- Сам не догадался? А ещё профессор…
- Ты хоть понимаешь, что будет, если об этом узнают?
- Для особо одарённых повторяю: никто ничего не узнает. По крайней мере, от меня.
- Заметить могут.
- Это вряд ли. Я неплохо умею прятаться. А если ты не станешь при всех уделять мне чрезмерное внимание и пожирать страстными взорами, этого будет вполне достаточно.
- Берта, для чего тебе такой риск? Только-только избежала отчисления - и вот опять… И вообще, в твоём возрасте принято интересоваться ровесниками.
- Мало ли что принято… Да и подавляющее большинство моих ровесников уверено в том, что у меня роман с профессором Снейпом.
- Тоже вариант. По-моему, вы прекрасно ладите.
- Ничего-то ты не понимаешь. Тяжко в подземельях, тоскливо, стены давят… А у тебя окно есть и звёзды видно.
- Замолчи, невыносимая девчонка! Выбирать себе возлюбленного, исходя из расположения его комнаты — только ты на это способна.
- Что делать… Да и не о любви речь.
- О чём же?
- О тебе. Мне хорошо с тобой.
- Ну, вот, а говоришь - не о любви…
- Я и не люблю. Просто пересматриваю своё отношение…
- К человечеству в целом?
- Нет, к тебе лично.
- И к какому же выводу ты пришла?
- Ты мне нравишься…
- Что это вы там мурлычете? - недовольно спросил Снейп.
- Так… Песенка магловская.
- Не время сейчас песенками развлекаться. Лучше бы за зельем следили, - почти сердито сказал профессор.
- А я и слежу, - безмятежно ответила Берта.
- Оно и видно! Жёлтую пену положено снимать через две минуты после её появления, а у вас уже десять прошло, - зловредным тоном проинформировал её Снейп.
- Ой, мамочки! - спохватилась Берта и, схватив шумовку, быстро принялась сбрасывать с бурно кипевшего красного зелья вязкую пену цвета сливочного масла.
- Сорвёте мне эксперимент - уволю, - предупредил Снейп.
Он давно понял, что с девочкой что-то происходит. Не в его привычках было лезть в душу, тем более, что состояние Берты никак не отражалось на качестве её работы. Ну, почти не отражалось. Она была бесценной помощницей: работала быстро, чётко, молча. Снейп и не знал, как к ней подступиться. Он чувствовал ответственность за каждого своего студента. А за неё - особенно. Профессор и сам не знал причины. Может, просто, если бы его жизнь сложилась иначе, у него могла быть такая дочь…
Он поймал себя на том, что совсем не следит за зельем. Снейп рассердился на себя: какая ерунда порой в голову лезет! Что значит - иначе? Без Анны? С другой женщиной, которая была бы ему хорошей женой, родила бы детей? Это немыслимо. Если бы у него появилась возможность начать всё сначала, он изменил бы в своей жизни только одно - умер бы вместе с той, которую любил…
- Ну, вот, ещё минут двадцать, и всё. Пусть немного остынет, и приступим непосредственно к эксперименту. Я выпью это зелье, а вы понаблюдаете и подробнейшим образом опишете эффект, - тон его снова стал деловым, как и всегда.
Берта несколько встревожилась.
- Профессор, что конкретно мы сварили?
- Хотите сказать, я сварил? От вас сегодня никакой пользы.
- И всё-таки, что это за зелье? - редко кому удавалось сбить Берту Лихт с толку.
- Синтез Напитка Живой Смерти и Веритасерума плюс несколько дополнительных компонентов, помогающих их взаимодействию. Я уже пытался с ним экспериментировать, но тогда я выпил его один, сразу потерял сознание и ничего не могу сказать о его действии. Мне нужен наблюдатель.
Берта посмотрела на него, как на ненормального.
- Сэр, это же безумие - пить непроверенное зелье!
- Это наука, Лихт. Кроме того, все мыши, которых я использовал для опытов, остались живы, что даёт мне право надеяться на благополучный исход.
Так или иначе, зелье было выпито, и Берта приготовилась записывать свои наблюдения.
Минуты две ничего не происходило. Потом Снейп как-то странно побледнел, глаза его сами собой закрылись, и он, по-видимому, отключился, откинувшись на спинку кресла. Берта быстро подошла к нему. Коснулась лба - температура в норме, но снижается. Пощупала пульс - немного медленнее обычного. Что дальше делать, она не знала. После нескольких минут ожидания Берта рискнула спросить:
