Сон как рукой сняло.

- Как это? Он же умер в 45-м!

- А я родилась в 26-м, - улыбнулась Элка. – Нет, мы не были друг другу представлены. Но я на своей шкуре испытала его время. Его войну. А это чего-то стоит, - Элка замолчала. – Что ни говори, а Геллерт Гриндевальд был великим магом. И идеи у него были великие, грандиозные идеи. Очищение расы волшебников, совершенствование магии, господство магического мира над магловским… И в будущем – райские кущи для всех, даром, чтобы никто обиженным не остался, - она криво улыбнулась. – Славно. Но не все так думали. С появлением Гриндевальда на политической арене вся Европа буквально на уши встала. Одни кричали: «Ура!», другие кричали: «Долой!» А в результате Гриндевальд заткнул последних крикунов, собрав послушную армию из первых. Замыслы у него были глобальные: полная свобода использования магии – никакой скрытности, никаких Непростительных. Можно всё. Если волшебники сильнее маглов, то они и должны властвовать над маглами. И решать, кто имеет право на существование, а кто нет, должны тоже волшебники, - Элка вздохнула. – Что поделать, Гриндевальд, как все сумасшедшие, был потрясающе логичен. И многим – о, слишком многим! – его идеи казались невероятно привлекательными. Под знамёна Гриндевальда вставали и очень сильные маги, которым не давала покоя мысль о мировом могуществе, и совсем юные волшебники, которых ослепляла своим сиянием иная, куда более грандиозная идея: создание сверхмагов. Это была конечная цель: очистить Землю от «бракованного материала» - маглов, сквибов, слабых магов. «Магических существ с интеллектом, приближенным к человеческому» и по виду напоминающих людей – водяного народа, вампиров, оборотней. Потому что между ними и магами возможны браки, - пояснила Элка. – И после уничтожения этих категорий создать, наконец, новую расу волшебников, всесторонне развитых, всесторонне одарённых. Почти всемогущих «рыцарей света», - она снова издевательски ухмыльнулась. – Только они могли бы построить новый, прекрасный, совершенный мир. Потому что сами были бы прекрасны и совершенны. И красота спасла бы мир – он стал бы Счастливой Империей. И как же хорошо тогда стало бы жить…

Берта ответила Элке такой же ядовитой усмешкой.

- Выходит, Волдеморт был не оригинален?

- Ах, нет, Томми был куда примитивнее… Гриндевальд не придавал такого уж значения чистокровности. Его больше интересовали способности и таланты. Происхождение здесь ничего не решало. Другое дело, что относиться ко всем прочим, как к грязи, более характерно для чистокровных магов – где-то в самой глубине души это заложено даже у лучших из них. Хотя и среди маглорождённых встречается превеликое множество ублюдков…

Элка снова вздохнула.

- Но о «рыцарях света» я узнала много позже. А тогда, в 40-м году…

Да, в 40-м, когда в Литву пришли первые посланцы от Гриндевальда, Элеоноре Маркельс – так в то время звали Элку – было всего четырнадцать лет. И вряд ли она задумывалась о том, как изменится её жизнь с приходом в Плунге (где располагалось самое крупное поселение оборотней) рослых светловолосых людей в тёмно-зелёных мантиях с вышитыми на них странными знаками.

Это ещё была не война. Нет, они пришли с добрыми намерениями. Идеи их многим магам пришлись по сердцу, и особенно воевать с Прибалтикой никто не собирался. С несколькими группами протеста разделались очень легко и изящно – в результате половина протестующих добровольно перешла на сторону Гриндевальда. А все остальные канули в неизвестность…

Берта, услышав всё это, нахмурилась.

- А как же оборотни? Ты же говоришь, по плану Гриндевальда их тоже уничтожали.

- Нет, убивать нас начали не сразу. Геллерт Гриндевальд был очень разумен, по-немецки рационален и практичен. Видишь ли, оборотни – это ведь сила. А для достижения могущества во все времена эффективнее всего была сила. Поэтому тогда, в 40-м году, целью Гриндевальда была всего лишь агитация, попытка привлечь оборотней на свою сторону. И это предприятие увенчалось успехом. Нам всегда жилось ох как несладко, а Гриндевальд обещал оборотням все возможные права и свободы. И полное равенство со всеми другими членами магического сообщества. Ну, тогда-то мы ещё не знали, что при всеобщем равенстве одни всегда равнее, чем другие… Кое о каких пунктах своей программы Гриндевальд предпочёл умолчать. Стоит ли удивляться, что очень скоро почти всё ликантропическое население Прибалтики внесло свои имена в списки мобилизованных? Ох, и радости было… Помню, моей подружке Кристе года не хватало до совершеннолетия – так она метрику исправила. Боялась, в армию не возьмут. Да, вот казалось, завоюем всё, и начнётся тогда настоящая жизнь! Вот, думали, заживём – помирать не нужно…

Берта вздрогнула.

- И ты…ты тоже так думала?

Элка рукой махнула.

- Да о чём я тогда могла думать… Сама ещё в куклы играла, - тут она мечтательно улыбнулась, вспоминая. – Семья у нас была дружная. Я же из потомственных оборотней, из колдующих. Думаешь, зверьё мы дикое? Это Сивый и его шайка – выродки. Настоящие оборотни такого творить не станут. Вся эта гнусь и мразь ещё с того времени, от Гриндевальда пошла. Ведь первыми уничтожать начали тех, кто не повёлся на красивые сказки о светлом будущем, не потерял рассудка. Сначала убивали скрыто, а потом уже и явно – для страха, чтобы те, кто всё-таки повёлся, уже никуда не рыпались. Так всех, кто с собой не простился, кто помнил ещё, что такое честь, на убой и отправили…

Элка на секунду примолкла.

- Среди них были и мои родители. Мой отец и несколько его друзей создали диверсионную группу. Нет, никакого силового сопротивления они не планировали (да это и невозможно было). Они просто говорили, что думали, открыто, вслух, пытались разъяснить другим, что нас всех чудовищно обманывают. Ничем хорошим это, конечно, закончиться не могло, - голос её зазвучал тише. – Всю мою семью репрессировали. Родителей казнили – это была одна из первых публичных казней. После неё некоторые стали понимать, во что ввязались. Да было уже поздно… Дедушку с бабушкой и меня с младшим братом угнали в Германию, в концентрационный лагерь – да, маглы переняли эти заведения у магов. Таких лагерей по всей Европе тогда было рассыпано, что гороху, а вот у нас в Прибалтике ещё построить не успели… Нет, конечно, просто уничтожить нас было бы проще всего. Но Гриндевальд был действительно практичен. …В лагере нас разделили. И о том, что стало с моими близкими я узнала, но слишком поздно. Бабушка и дедушка… Ты слышала когда-нибудь о Зелье Силы?

У Берты даже дыхание сбилось. Да, о Зелье Силы она слышала… Зелье, на краткий срок многократно увеличивающее магическую силу, оно стояло первым в министерском списке запрещённых зелий – да ещё помеченное грифом «НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ!» Изготовление и применение этого зелья каралось смертной казнью. Дело в том, что основным компонентом Зелья Силы является печень вервольфа, забитого в полнолуние.

- Да, я вижу, ты слышала, - усмехнулась Элка. – Теперь понимаешь, как радостно мне было встретить здесь, в лесу, девчонку из Хогвартса, которая ещё и зелья варит?

«У которой светлые глаза и немецкий акцент», - мысленно закончила Берта.

- С зельями ясно. А Хогвартс тут причём? – чуть подумав, спросила девушка.

- Говорю же, Гриндевальд был великим волшебником, во многом опередившим своё время. Если у Волдеморта на уме были только пытки и убийства, то Геллерта Гриндевальда более интересовала магия как таковая. При нём наука достигла больших высот. И тогдашние достижения почти во всех областях науки используются до сих пор. В Хогвартсе их тоже изучают… В том лагере, куда мы попали, среди других пытались, например, изобрести зелье, позволяющее оборотню сохранять человеческий рассудок в полнолуние. Тогда не получилось, а вот, говорят, в Англии лет десять назад что-то такое изобрели. Наверняка без т е х разработок не обошлось…

Берта кивнула. Волчье противоядие она пыталась варить и здесь, в лесу, но нужных ингредиентов найти не удалось. Если ещё толчёный лунный камень можно было купить, то волосы из хвоста единорога не бралась достать даже лихая Рива. («Не-е,» - хмурила она выцветшие брови. – «За такое даже самые фартовые не возьмутся. Себе дороже»)