— Все, — спокойно сказал он. — Можешь открыть глаза, Солнышко, а потом завопить о поруганной чести.

Джек выдохнул, попятился к койке, опустился на нее, пытаясь прийти в себя. Ощутимо потряхивало.

— Свет на четверть, — Двадцать Четвертый улегся на койку, развернувшись спиной к Джеку.

— Свет в ноль, — Джек еле совладал с голосом.

Пришлось улечься и закусить подушку, пытаясь прийти в себя, пока рука сама пробралась в трусы. Да уж, Пятая была в чем-то права… Хотя вроде ничего такого она не говорила. дальше Джек перестал пытаться мыслить связно.

— Может, хоть постонешь? — попросил Двадцать Четвертый. — А то как некрофил тут лежу: член на тебя стоит, а ты не то что звуков не издаешь, даже не дышишь.

— Ааа? — поинтересовался Джек.

— Ага, — согласился сосед.

Мир катился куда-то в пропасть. В чудесную теплую пропасть, полную огней. И Джек катился с ним вместе.

В конце концов, что плохого в том, что он получит немного удовольствия? Может, завтра его уже не станет. Или Двадцать Четвертого не станет. И после Программы они попросту разбегутся в разные стороны, чтобы потом никогда не встретиться. И он не гей, просто как-то получилось так, что стояк ему обеспечила пара невинных поцелуев от малознакомого парня, а не бесцеремонность красивой девушки.

— Лечь с тобой спать? — спросил он, немного помедлив.

— О… Да, если ты хочешь.

Джек перебрался и улегся, обняв соседа за пояс, вполне целомудренно.

— Спокойной ночи. И, Солнышко…

— Да?

— Я Гэбриэл.

— Что? — Джек приподнялся.

— Гэбриэл. Меня так зовут.

— Джек.

— Красивое имя. Теперь хотя бы знаю, как тебя звать обратно из мира мертвых, если завтра ты снова решишь умереть. Джеки. Мой Джеки.

За такое обращение захотелось вломить, но было откровенно лень совершать какие-либо физические действия, так что Джек улегся обратно. Лежать вот так было приятно, особенно, когда никаких сексуальных поползновений со стороны Гэбриэла не было. Просто контакт кожи к коже, успокаивающее тепло чужого тела. И смутная благодарность за то, что все-таки удалось возбудиться.

— Спокойной ночи, Габи.

— Спокойной ночи, Джеки. Эй!

Джек злорадно посмеялся.

Утро принесло с собой теплые объятия. Джек улыбался, нежась в этом тепле. Вставать не хотелось. Чужая ладонь, скользившая по груди, затем по животу, затем все ниже, казалась продолжением сна. Ласки были вполне невинными, просто поглаживания, призывающие поскорее проснуться, но от них было лучше, чем если бы у них двоих все-таки случился нормальный полноценный секс.

— Доброе утро?

— Мгм. Не пора вставать?

— У меня не по часам стоит, — хмыкнул Джек.

Ответом на шутку послужил смешок, потом его с кровати спихнули. Достаточно мягко, чтобы Джек просто сменил теплый матрас на прохладу пола. Зато проснуться получилось.

— Иди, — тихо сказал Гэбриэл, не поднимаясь с койки. — Если что случится, я тебя вытащу. Теперь уже точно вытащу.

— Буду думать о тебе, постараюсь не забыть на этот раз твое лицо и имя.

— Удачи, Солнышко.

— Спасибо, Котик.

О том, что стоило бы поцеловать Гэбриэла Джек успел подумать перед тем, как в руку вошла игла капельницы. Больше он ни о чем думать не мог, было снова больно. Но в этот раз уже не так сильно.

“Гэбриэл… Его зовут Гэбриэл… Я должен к нему вернуться”.

А потом нахлынула темнота, пахнущая чем-то горьким, вроде тех маминых лекарств, которые она давала маленькому сыну, в очередной раз простудившемуся на весеннем ветру. Джек лежал, пытаясь совладать с тем, что его окутывает вязкая слабость.

— Джек… — звал чей-то голос.

Джек тихо хныкнул и попытался потянуться к нему.

— Возвращайся ко мне, ну же, открой глаза.

Джек отчаянно пытался это сделать, но не мог. По лицу его гладила чья-то ладонь. Джек смутно помнил, что как-то связан с этим человеком, что нужен ему, но не мог вспомнить, кто это.

— Солнышко, тебе пора проснуться. Давай, ну же. Ты сможешь.

По лицу провели мокрой губкой, аккуратно стерли с ресниц все, что мешало их разлепить, Джек наконец-то смог открыть глаза.

— Гэбриэл, — узнал он и улыбнулся.

Его потрепали по волосам.

— С возвращением в мир живых. А теперь у тебя есть примерно час, чтобы очнуться и начать голосить надо мной как плакальщица на похоронах.

— Я все проспал? — ужаснулся Джек, садясь.

Двигаться было легко, не как вчера, только немного кружилась голова.

— Ага, — весело подтвердил Гэбриэл.

Сейчас, когда Джек знал его имя, называть соседа по номеру — по крайней мере, в мыслях — уже не хотелось.

— Я принес тебе ужин, поешь, перед тем, как начать вытаскивать меня с того света.

— Может, ты даже своими ногами придешь. Номера перечисляли?

— Я все записал. Из твоих никого не задело.

Что ж, хоть одна хорошая новость. Джек поднялся, проводил взглядом быстро вышедшего Гэбриэла, принялся за ужин. Надо за час немного пробежаться, быстро выяснить, как там Пятая, может, успеет к Пятнашке заскочить.

— Столько дел, как все успеть, — сказал он и засмеялся.

Настроение было прекрасным. Он выжил, остался лишь один этап. О том, что вскоре они расстанутся с Гэбриэлом, думать не хотелось. Джек натянул чистую футболку и помчался прочь от комнаты, ища цифру пять.

— Хэй, как дела?

— Отлично, — Пятая энергично бегала на месте, высоко вскидывая колени. — Как сам?

— Недавно только очнулся, но вроде как все хорошо. Наши вроде в порядке все?

— Если только Третий не загнется вечером, а так все в норме пока что. А как вы двое?

Джек вздохнул, поняв, на что намекает Пятая.

— У нас все хорошо. И я все еще не вскрыл в себе гомосексуальные наклонности.

Пятая перешла на прыжки.

— Ага, смысл вскрывать незапертое.

Джек покраснел и попятился прочь. Продолжать этот разговор пока что сил не было, так что он направился к медпункту. Стоило завернуть за угол, как у него на шее повисло нечто лохматое донельзя.

— Привет, здоровяк.

— О, Пятнашка. Выпустили?

— На пробежку только. У меня какая-то индивидуальная программа.

— А чувствуешь ты себя как?

— Нормально вроде.

Джек улыбнулся, снова взъерошил ему волосы и выпустил, наблюдая, как Пятнашка удаляется, сверкая пятками.

— И все у нас будет хорошо, — вслух сказал он.

“Не будет”, — злорадно сказал внутренний голос, когда привезли Гэбриэла.

Он напоминал мертвеца еще больше, еле дышал. Джек всерьез обеспокоился, принялся звать его, сперва по номеру, потом по имени.

— Давай, очухивайся, ну же. Не смей меня оставлять одного. Давай! Открой глаза. Простони хотя бы. Гэб?

Тот молчал, потом как-то странно откинул голову назад. Кнопку вызова медперсонала Джек не сломал только чудом, вдавил так, что панель треснула. Влетевшая бригада быстро перегрузила Гэбриэла на носилки и поволокла прочь.

— Что с ним?

— Индивидуальная реакция, — скороговоркой бросил врач.

— Нахера вы его в комнату притащили?

— Из кабинета вывезли еще в сознании.

Дверь отделения реанимации перед Джеком захлопнули. Джек некоторое время тупо на нее смотрел, потом уселся на пол, привалившись к стене. Мысли прыгали в разные стороны. Надо было его поцеловать. Надо было сказать что-то ласковое с утра. Надо было обнять, когда он уходил.

========== Глава 9 ==========

— Что-то случилось? — Пятая нашла его спустя некоторое время, уселась рядом.

— Двадцать Четвертый в реанимации.

Пятая ткнула его кулаком в плечо.

— Все будет нормально, он крепкий парень, выкарабкается.

— Конечно, — кивнул Джек, вытягивая ноги. — Я посижу тут еще немного. Подожду известий.

— Ладно, я с тобой, — легко согласилась Пятая.

Она привалилась к нему боком, уложила голову на плечо. Джек молчал, глядя на стену. От присутствия Пятой было легче, она словно разделяла его боль, делая ее самую чуточку меньше.