— Это я должен спрашивать, ты ведь в обморок упал.

— Уже нормально.

В комнате Джек первым делом присосался к воде, жадно ее глотая.

— Отлично потренировались, — заметил Двадцать Четвертый.

— Куда уж лучше. Так, ужин и дальше все время наше.

— Звучит великолепно.

Двадцать Четвертый все-таки не сдержался, снова положил ладони на бедра Джеку.

— Мне вычесть это из твоего времени? — сердито спросил тот.

— Не будь злым, Солнышко, я сегодня очень испугался, когда в глазах потемнело.

Джек повернулся, обнял его за шею.

— Это просто обморок, не о чем волноваться. Ты будешь в порядке.

— Если ты так говоришь, — Двадцать Четвертый положил голову ему на плечо.

Джек принялся гладить его по затылку, утешая.

— С нами все будет хорошо, мы пройдем через это, выберемся отсюда.

— И ты скажешь мне свое имя?

— Да.

— И мы пойдем пить кофе?

— Да.

— И ты позволишь мне тебя угостить?

— Да.

— И мы поженимся?

— Да. ЧТО?

Двадцать Четвертый отстранился и довольно улыбнулся.

— Попался, Солнышко.

Джек зло глянул на него, сделал пару шагов вбок, разрывая объятия. И почему как только он пытается проявить участие к этому клоуну, тот сразу же все начинает портить?

— Извини, — покаянно сказал тот. — Рановато я про “поженимся”, да?

Джек вздохнул, садясь на кровать.

— Для свадьбы требуются, кроме обманом вытащенного согласия, еще и чувства друг к другу. Чувства, Двадцать Четвертый, а не желание облапать и завалить в койку.

Двадцать Четвертый печально посмотрел на него.

— А может, у меня они есть, эти самые чувства?

— У меня их нет, — отрезал Джек.

В комнате воцарилось молчание. Двадцать Четвертый смотрел на свои руки, не поднимая головы, Джек мучительно подбирал слова, чтобы хоть как-то сгладить сказанное, злился на себя, что вообще их ищет, на Двадцать Четвертого и его клоунаду про любовь.

— Пора на ужин, — наконец, смог сказать он.

Надо было сказать хоть что-то нейтральное.

Двадцать Четвертый не шевельнулся. Джек поспешил выйти из комнаты, отчего-то чувствуя себя так, словно поругался с женихом накануне свадьбы. Ну не с женихом, с любовником. Глупое чувство, иррациональное, замешанное на лекарствах.

========== Глава 8 ==========

В столовой к нему никто подойти не посмел, видимо, выглядел он слишком уж жутко с кривой улыбкой, словно приклеенной к лицу. Пятая приподнялась было, но тут же уселась обратно, дернутая за край футболки Девятнадцатым.

Двадцать Четвертый явился уже, когда Джек покинул столовую. Ничего не сказал, посторонился, пропуская его. Джек направился в душевую, привести себя в порядок перед сном, заодно подумать, что же будет завтра.

Странно, но никаких особых чувств он не испытывал. Будь что будет уже. Он или покинет Программу вперед ногами или на них выйдет за ворота, одно из двух.

— Привет, — Пятая бесцеремонно сунулась под душ.

— Это мужское отделение, — напомнил для порядка Джек, машинально прикрываясь ладонями.

Сейчас, когда они оба были в состоянии полной бодрости, голую девушку проигнорировать было невозможно.

— Я вижу, — Пятая в открытую сосредоточила взгляд на том, что он прикрывал. — Руки убери.

— Что ты делаешь? — Джек нахмурился.

Маленькие проворные ладони заскользили по его плечам и груди. Джек попытался перехватить Пятую за запястья.

— Завтра будет чертовски сложный день. Почему бы нам не снять напряжение?

— Но…

— Правила не запрещают. Давай, Счастливая Семерка. Я помогу тебе прийти в нужное состояние, а потом мы развлечемся.

Джек несколько раз моргнул. Идея ведь и в самом деле отличная, что с ним не так? Почему ему хочется аккуратно вывести Пятую отсюда, завернуть в полотенце и отправить спать. Они взрослые люди, которые прекрасно знают способ приятно провести время.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — наконец сказал он.

— Неужели лекарства так влияют на тебя? О, бедолага… Какой удар по мужскому самолюбию.

— Эй, — Джек ощутил, что неумолимо краснеет.

— Давай, просто закрой глаза, а я немного поразвлекаюсь с той штукой, которая, между прочим, уже почти готова приподняться мне навстречу.

Джек с досадой глянул на Пятую. Потом попытался пробудить в себе интерес. Девушка ведь красивая, все на месте, все весьма привлекательно выглядит, округлости в нужных местах.

— Ну так что?

Но никакого возбуждения Джек не испытывал, вернее, какие-то смутные отголоски промелькнули, потом исчезли. Пятая улыбалась, глядя на него, поглаживала по бедру.

— Может быть, в другой раз, — сформулировал Джек отказ.

Пятая хмыкнула и уселась прямо на мокрый кафель, привалившись спиной к стене. Джек последовал ее примеру.

— Ты красивая, — неловко сказал он. — Просто… В мозгах какой-то туман.

— И Двадцать Четвертый?

— И Двадцать Четвертый, — Джек запрокинул голову навстречу потокам воды из лейки, опустил ее, чувствуя, как струи льются по макушке. — И туман. И сам себя за это все ненавижу.

Пятая толкнула его коленом в бедро.

— Завязывай с этой херней.

— С какой именно?

— С ненавистью. Может, тебе стоит побольше думать о том, чего хочешь ты сам, а о том, чего от тебя хотят окружающие?

Джек хмыкнул.

— А я не знаю, что я хочу вообще. И что испытываю. Все так быстро происходит, что я не успеваю соображать.

Пятая вздохнула, вытянула ноги, почесала колено.

— А ты никогда не испытывал влечения к другим парням?

— Нет.

— Так… Вообще никогда? В душе на чужие пенисы не косился? В раздевалке взглядом симпатичные мужские ягодицы не провожал?

Джек захохотал, отрицательно мотая головой.

— Ладно… А как выглядит голый Двадцать Четвертый?

Джек задумался, вспоминая тот момент, когда видел соседа по комнате обнаженным.

— Ну… Нормально выглядит. Как в одежде, только без одежды.

— А какая часть его тела наиболее симпатичная?

Над этим ответом Джек долго не раздумывал.

— Глаза. Очень приятный цвет.

— Ладно… Ты бы мог с ним переспать? Вот выйти сейчас отсюда, пойти в комнату и там подружиться организмами?

— Нет, — мгновенно ответил Джек. — Я не гей, Пятая.

— Я не говорю, что ты гей. Я спрашиваю, мог ли ты переспать с Двадцать Четвертым?

Вода успокаивала, почти как дождь. Джек молчал, мысленно вызывая в памяти все детали пойманного образа: темная кожа, кое-где тронутая шрамами; крепкие мышцы, развитые как раз в той мере, чтобы это было все еще красиво. Ну, на вкус Джека красиво. Может ли он коснуться этого тела, не просто ухаживая после возвращения с процедур?

— Думаю, что смог бы… Может быть.

— Но желания пойти и проблеваться от омерзения не возникает? — уточнила Пятая.

— Нет вроде бы.

— Вот и отлично, — она поднялась на ноги. — Давай забудем этот разговор и все, что ему предшествовало. Я просто ошиблась коридором. когда шла в душ. Спокойной ночи, Семьдесят Шестой.

— Спокойной ночи. Пятая.

Избегать встречи с Двадцать Четвертым было и впрямь глупо. Джек поднялся, наскоро ополоснулся, вытерся и пошел в комнату. Сосед сидел на койке и молчал, все то время, пока Джек раздевался, вполголоса чертыхаясь на завернувшуюся футболку. Потом подошел, бесцеремонно запустил ладони на грудь Джеку. Тот дернулся было, потом вспомнил про полторы минуты, которые были обещаны в обмен на конфеты, замер, опустив руки, закрыл глаза.

Прикосновение горячих губ к плечу стало неожиданностью. Джек вздрогнул. Его успокаивающе погладили по груди, потом Двадцать Четвертый приник поцелуем к шее. По телу пробежали мурашки, Джек снова вздрагивал, пытаясь не сбиться со счета. Переползшие на живот ладони ничуть сосредоточению не помогали.

— Ахххх, — вылетело из груди Джека, когда поцелуй пришелся меж лопаток, заставляя их свести.

Двадцать Четвертый обошел его, опустился на колени, целуя в живот. Джек на ногах устоял с трудом, пытаясь вспомнить, что там идет после семидесяти пяти по счету. Двадцать Четвертый, видимо, тоже про себя считал, потому как на последних пяти секундах обласкал горячим поцелуем напрягшийся член Джека сквозь белье. И поднялся.