– Не советую, – негромко сообщил я. Не то чтобы я надеялся, что ходячий труп прислушается к доводам разума, но попытаться-то я был должен? – Зубы обломаешь…

Как и следовало ожидать, мои слова на него не подействовали. Мертвяк двигался ужасно медленно – видимо, сказывалось трупное окоченение. Однако нас разделяли каких-то три-четыре метра, и их он преодолел достаточно быстро.

Дальнейшие мои действия были чисто рефлекторными.

Когти выскочили из пазух словно сами собой. Все шесть рук одновременно взметнулись в воздух и стали быстро-быстро полосовать нападающего на ленточки для бескозырок.

Помня совет профессора Барсукова, я стремился лишить труп головы. Удалось это без труда – для когтей, способных разрезать даже нержавеющую сталь, плоть этого мертвяка была просто детской игрушкой. Он не успел меня даже коснуться.

После того, как обезглавленный труп упал на ступеньки, я задумчиво на него уставился. Сейчас он ничем не отличался от обыкновенного человеческого тела. Как-то не верилось, что всего минуту назад он двигался и стремился меня убить.

Более того – сожрать! Хотя сомневаюсь, что мое мясо пришлось бы ему по вкусу… если оно вообще присутствует под этим хитиново-чешуйчатым панцирем.

Наверху меня уже поджидали. Десятка полтора живых мертвецов стояли на лестничной площадке, тупо на меня пялясь.

Я невольно задумался – а почему, если эти твари такие прожорливые, они не жрут друг друга? О расовой солидарности смешно даже говорить. Скорее всего, вирус, заразивший их, запрещает им нападать на себе подобных. Такое вот табу на генетическом уровне.

Зачем это сделано, понять нетрудно – этот жуткий вирус задумывался в качестве оружия, а что толку с армии, если ее солдаты пытаются сожрать друг друга? В таком случае, интересно, как они отличают своих от чужих, и нельзя ли как-то одним из них прикинуться?

Обдумать этот вопрос как следует я не успел. Отряд мертвецов, словно очнувшись от оцепенения, двинулся на меня. Они шли молча и очень медленно, глядя пустыми безразличными глазами.

И от всего этого было страшно вдвойне.

Не мне, впрочем. В пирамиде чудовищ яцхены на несколько ступеней выше каких-то дурацких зомби.

Рефлексами меня снабдили отменными. Я прыгнул прямо в центр толпы мертвяков и превратился в живой смерч, ощетинившийся кучей лезвий. Я резал и колол, рубил и кромсал. Одному из трупов я даже перекусил шею, хотя при этом меня чуть не стошнило.

Они, в свою очередь, пытались процарапать или прогрызть мою броню, но эффект от их усилий остался равным нулю. К тому же у меня было явное преимущество в скорости – они двигались в три-четыре раза медленнее обычного человека, а я – в три-четыре раза быстрее его же. Но я даже не особо увертывался – пусть уж потешатся перед смертью. Уже второй по счету.

Через пару минут все было кончено. Передо мной лежало полтора десятка обезглавленных мертвецов. А я… я ужасно изгваздался в их внутренностях. Что интересно, хвост все это время спокойно болтался где-то сзади, лишь время от времени проводя отвлекающие маневры. По-видимому, мои рефлексы также понимали, что даже самый смертельный яд никак не повредит ходячему трупу, а значит, нечего особо и напрягаться, хватит с них и когтей.

Через некоторое время я отыскал ванну. Вряд ли эта ванна предназначалась для мытья – скорее уж для каких-нибудь опытов. Но у нее имелся кран, из крана лилась вода, а большего мне было и не нужно. Я старательно очистил себя с головы до ног, вновь поразившись широким возможностям моих когтей. Выпущенные всего на четверть длины, они отлично поработали в качестве жесткой мочалки. Кстати, мне кажется, что в скрытом состоянии они прячутся не в пальцах, а еще глубже – где-то в самой ладони, иначе мои персты не были бы такими гибкими и ловкими.

Новые мертвецы пока не появлялись. Я был уверен, что мой чуткий слух засечет их, тем более, что эти безмозглые создания даже не пытались таиться. Стратегия их чрезвычайно проста – тупо идти к жертве, а потом так же тупо нападать. Думаю, мертвец способен воспользоваться каким-нибудь оружием, если оно будет под рукой (настолько-то они все же соображают), но пистолет он будет использовать так же, как и камень – просто ударит им свою жертву.

Хотя, может, и нет. Не было случая проверить.

На втором уровне матричных репликаторов было меньше. Зато всякого оборудования и техники – больше. И сами лаборатории были гораздо больше, и компьютеры встречались чаще.

В очередной лаборатории я отыскал еще одно «биооружие». Или нечто другое, хотя не знаю, как можно применять подобное создание. Оно плавало в репликаторе размером с хороший бассейн и выглядело так, словно сдохло пару месяцев назад.

Больше всего мой товарищ по несчастью походил на плезиозавра с очень удлиненными шеей и хвостом, а также парой длиннющих щупальцев, и еще одной – усов. Туловище было относительно невелико, да и вообще эта тварь совсем не выглядела опасной. Она явно не могла передвигаться по суше, и я не заметил у нее чего-то хотя бы отдаленно напоминающего оружие.

Я бы освободил его, если бы знал, как это сделать… хотя нет, даже тогда бы не освободил. Где гарантия, что это не безмозглое чудовище, которое тут же пожелает мной перекусить? А если и нет – что я с ним буду делать? До ближайшего водоема идти далековато, не тащить же этакую тушу на себе…

Да и вообще – что мне с этого пользы?

Может быть, я рассуждаю эгоистично, но тут уж ничего не поделаешь. В конце концов, меня выращивали не для спасения и утешения, а для разрушения и умерщвления.

По соседству с этой родильной палатой располагалась еще одна, покрупнее. Я давно слышал доносящиеся оттуда звуки, но не спешил проверить их источник – они больше всего напоминали те, что издают при движении ходячие трупы. Прочитав на двери «Проект «Зомби»», я еще больше уверился в своих подозрениях.

Я не ошибся – в глубине лаборатории медленно передвигался мертвец. В отличие от остальных, он был облачен в прекрасный деловой костюм, серый с искрой. На шее у него виднелась разошедшаяся рана, а левую ногу он подволакивал, как будто та была сломана, и все же выглядел куда как лучше своих товарищей. Даже глаза не такие пустые, хотя тоже обесцвеченные.

К тому же он не просто стоял столбом в ожидании кого-то, кого можно будет съесть. Он явно что-то химичил с пробирками на дальнем столе и выглядел при этом так, словно действительно понимает, что делает. А потом он сделал нечто, окончательно убедившее меня в том, что этот мертвяк отличается от остальных.

Он тихо, но совершенно отчетливо матюгнулся.

– Это что-то новенькое… – изумленно сообщил я.

Труп резко повернулся на звук. Он впервые заметил меня, и в его бесцветных глазах отчетливо проступила радость пополам с испугом. Он поднял руку в приветственном жесте и даже снизошел до того, чтобы заговорить со мной.

– При… привет, друг. К… кто ты?

Он то и дело прерывался в самых неожиданных местах, делая частые паузы различной продолжительности. Присмотревшись, я понял, что это из-за сломанной челюсти. Время от времени ему даже приходилось поправлять ее руками. Язык с огромным трудом шевелился в его зловонной пасти.

– Можно просто Яков, – усмехнулся я. – Кто я – неважно. А вот кто ты такой?

– Мертвец. Один из мно… многих. Ви… вирус. Я работал над ним. Мен… меня убили. Пот… потом я ожил.

– Очень занимательная история. Так, значит, ты еще одна жертва Палача?

– Пала… Палача? Кто так… такой Палач?

– Тот, кто убил тебя. И всех остальных, если тебя это интересует. Один из монстров четвертого отдела. Как и я…

– Я так и знал! Я з… знал, что эт… эти типы создадут что-то, ч… что убьет нас всех!

– Ну, твой вирус тоже не подарок, – не согласился я. – Палач, по крайней мере, существует в единственном экземпляре. А вот скажи-ка мне, дружок, как это ты умудрился так хорошо сохраниться? Я видел других зараженных… жалкое зрелище, в общем.

– Сы… сыворотка. Я работал над сы… сывороткой. Пр… противоядием. За неск… несколько минут до п… появления этого Палача я исп… испытал е… ее на себе. Она не закончен… закончена, но отчаст… отчасти сработала. Я сохранил сознание и большую часть памяти…