Пока они выжидали это время, успели сходить на танцпол, понять, что под нынешнюю музыку невозможно танцевать, хоть девушки из подтанцовки показывали со сцены базовые движения, Дане пришло сообщение от Вики:

«Мы уходим из Яблока. Целую».

Что происходит в клубе, тут и остается.

После клуба Дана вернулась домой в растрепанных чувствах. За Вику она не слишком волновалась: взрослая девочка разберется с кем и куда уезжать с вечеринки. Ее не отпускало ощущение чего-то недосказанного и недопонятого, словно она проиграла в споре: нужные аргументы вертелись на языке, а сформулировать их не получалось. У порога ее встречал Пурпур – британский кот лилового окраса, имевший по паспорту длинное и замысловатое имя, которое быстро вышло из употребления. Его хозяин Роман уехал в Италию изучать живопись, поручив Дане перед отъездом квартиру и кота через свою хорошую подругу Вику.

Она достала телефон и отправила сообщение Кириллу. Он немедленно прислал ответ с пожеланием спокойной ночи. Девушка улыбнулась: такой отстраненный в университете, Левин не скупился на приятные слова и нежные жесты наедине. На неделе они обменялись небольшими подарками, зная, что у них не получится встретиться на выходных.

Чуть больше года назад они столкнулись во время предновогодней постановки. Дана отвечала за порядок и дисциплину, а Кирилл пришел поддержать своих студентов. Он выручил ребят запасной флешкой с музыкой, а когда у одного из участников сценки случилась неприятность с костюмом, он раздобыл английскую булавку, чтобы исправить ситуацию. Булавка нашлась у Даны, и в благодарность Кирилл предложил выпить кофе. Она согласилась, думая, что речь о встрече в столовой во время обеда, а он имел в виду свидание вне стен университета.

Они знали друг друга много лет: сначала как преподаватель и студентка, потом как коллеги. К тому моменту его брак распался, о чем немедленно стало известно в университете. Некоторые дамы приободрились и вышли на охоту. Привлекательный и умный Кирилл большинство «засад» превращал в общение между коллегами, не выделяя ни одну из них. Дана, не принимающая участия в попытках обратить на себя его внимание, и предположить не могла, что нравится ему.

Их роман развивался последовательно и логично. Тогда Дане исполнился тридцать один, ему – тридцать семь. Кирилл не посягал на все ее свободное время. Они были и остались двумя отдельными личностями со своими интересами и обязанностями. Кирилл жил в своей квартире, сын оставался у него на выходные и в каникулы. Он не хотел быть воскресным папой и многие заботы о ребенке делил с бывшей женой.

Дану устраивало текущее положение вещей – собственный угол стоил решения логистических задачек. До этого она несколько лет снимала комнату у ворчливой бабушки, а еще раньше жила в общежитии для аспирантов. Получив в распоряжение целую квартиру и кота, Дана почувствовала, будто пришло ее время расправить крылья.

В конце лета художник закончит обучение и вернется домой. Она поделилась этой информацией со своим мужчиной и более не затрагивала эту тему. Девушка была готова к поиску другой квартиры, но задавалась вопросом: каким будет развитие их романа? Однако с подачей заявок на грант в уравнении появилась новая переменная. Если один из них выиграет, то на два года уедет в Германию обучаться и проверять свою теорию на базе технических средств университета. Она поморщилась, так как не определилась, как лучше сказать Кириллу.

Наконец Дана поняла, что ее точит: когда Кирилл подавал заявку, и речи не шло, чтобы она сделала то же самое. Дана не скрывала, что не считает преподавательство своим призванием. Она отлично справлялась с этой работой, но сегодня астрофизика – сфера высоких технологий. Ее восхищали открытия, сделанные в этой области за последние двадцать лет, и охватывал трепет, как только она задумывалась, сколько во Вселенной таится неизведанного и неразгаданного. Периодически они обсуждали эти вопросы с коллегами, и Кириллом в том числе. В своей заявке она изложила алгоритм поиска зависимости между показателями цвета, размерами и возрастом цефеид1. Для проверки ее теории и проведения расчетов необходимы данные, которые можно получить с помощью наблюдений.

Вот что ее беспокоило – она пытает удачу и почему-то стесняется рассказать своему мужчине. В этом не было ничего предосудительного: ресурсы в научном мире ограничены. Отправляя рукопись статьи в журнал, она всегда соревновалась с коллегами за место в сборнике. Однако ранее они никогда с Кириллом не оказывались в одном списке претендентов в борьбе за какое-либо финансирование.

Вздохнув, она отправилась в душ. На выходных ее ждет обед с матерью, а это всегда немного выбивает Дану из колеи.

* * *

Каждые пару недель Дана виделась с мамой. За редкими исключениями, их встречи проходили за обедом в каком-нибудь симпатичном месте с крошечными порциями. Она приехала в ресторан с накрахмаленными скатертями – один из любимых ее мамы.

– Подождете вашу компанию? – вежливо поинтересовался официант. Ему было известно, что столик забронирован на имя Ангелины Ивановны.

– Да, благодарю, мы позже сделаем заказ.

Юноша оставил Дане меню и удалился. Она и так знала его наизусть, но принялась машинально листать глянцевые страницы.

– Дорогая, – почти пропела мама, величаво шагая по проходу между столиками. – Прекрасно выглядишь.

Дана поднялась и нырнула в раскрытые объятия матери, благоухающей «№19». Ангелина Ивановна являла собой современную вариацию степфордской жены: светлое каре уложено мягкими локонами, жакет без воротника с юбкой из шерсти и крошечная сумочка. Никто не слышал, чтобы она повышала голос или употребляла в речи бранные слова. Даже когда ее дочери были маленькими, Ангелина умела приструнить их особым тоном, терпеливо помогая юным леди осознать свою неправоту.

– Здравствуй, мама, – дочь поцеловала ее в щеку. – Я рада тебя видеть.

– Разве ты не должна вернуть комплимент? – Ангелина шутливо погрозила ей пальцем с идеальным маникюром.

– Ты и так знаешь, что выглядишь безупречно, – еще шире улыбнулась Дана.

В свои пятьдесят «с хвостиком» Ангелина Ивановна сохранила прекрасную фигуру. Во многом благодаря наследственности – бабушка и дедушка Даны по материнской линии от природы худощавы. Но сколько Дана себя помнила, мама всегда ела как птичка. Кристине досталось такое же телосложение и неважный аппетит, а вот Дана в юности была пышкой, сейчас считала каждую калорию и знала, что спорт – обязательная часть ее рутины.

– Спасибо, дорогая.

– Я слышала, концерт прошел отлично.

– Да, это был успех. Дети просто светились, когда им аплодировали. Там есть один мальчик, прирожденный пианист. Какие руки – гибкие и быстрые пальцы! Слух идеальный. Надеюсь, он не бросит музыку.

Ангелина Ивановна уделяла много внимания благотворительности и организации культурных мероприятий, особенно любила те, где участвовали дети. Мало кто помнил, что она некоренная жительница города. Их семья переехала сюда чуть больше двадцати лет назад: военный конструктор, его жена и застенчивая девочка десяти лет. Когда-то мать преподавала музыку, обе ее дочери получили соответствующие знания и умели играть на фортепиано. Увы, ни одна не захотела связать свою жизнь ни с исполнительством, ни с сочинительством музыки. Правда, старшая стала преподавателем, и Ангелина Ивановна искренне считала, что этот талант Даночка унаследовала от нее.

– Закажем?

Когда официант ушел, Ангелина посмотрела на дочь.

– Все хорошо? Ты какая-то задумчивая.

– Да, все как обычно. У вас? Все здоровы?

– Кристина, видимо, тебе не звонила? И не писала?

Последний вопрос она произнесла немного неуверенно. Привычка общаться в приложениях телефона пока что не укоренилась в обиходе старшего поколения. И Дана понимала маму. Она и сама терпеть не могла, когда студенты отвлекались на ответы своим друзьям, сидящим на соседнем ряду. Но это примета времени, хорошего в таких возможностях тоже немало.