Главными достопримечательностями городка Н. являлись семь его златоглавых церквей, из них две были старообрядческими, со своими перекрёстными крестами и строгой службой. При крещении новоявленного отрока тут полностью окунали в чан со святой водой, на причастии не смотря на чины и звания били лбом в пол колено преклоненные поклоны и бород не стригли. У староверного народа всё как-то так повелось, – святить так полностью, кланяться так лоб разбить, верить свято, работать без устали, от зари до заката, как деды учили.
Словом мал был тот городок, да вот как-то так. Колесим мы по Турциям, с их Анталиями и Мармарисами, купаемся в золотых песках Доминиканы, козыряем друг перед другом пятью звёздами и их «All inclusive», а оно то вот тут, под боком, невзрачное, а вот ишь ты, подишь ты, оглянись вокруг, если, что нибудь роднее этой песчаной тропинки к тихой речке за околицей или вон той тоненькой Есенинской берёзки у палисадника отчего дома. Эх, ты провинция…
Медвежий угол на Руси, среди болот и рек,
в лесу дремучем заложил в изгнанье человек.
Он был в расколе обвинён, по широте души,
не смог он щепотью сложить карузлые персты.
Собрав пожитки и родню, с толпою бедолаг,
он отчий дом оставил свой с слезою на глазах.
Скрижали старые вели в раскольников обоз,
и образ мироточил тот, что инок малый нёс.
За веру и покой отцов страдали мужики,
и бабы выли по лесам, стеная от тоски.
Прошли не мало истоптав тропинок ход"аки,
пока монах не указал низину у реки.
Там он велел им возвести часовню из сосны,
и крест восьмиконечный встал как знак конца пути.
В местечке нашем тишь да блажь, погосты да кресты,
четыре церкви вековых осталось из восьми.
Старообрядцы обнеслись оградою стальной,
и прячут от мирян свой быт с надеждой на покой.
Местечко наше хорошо для созерцания дней,
текущих с вялую тоской под сенью тополей.
Столичный лоск от нас далёк,
и едут мужики собрав пожитки в узелки на дальние посты.
*ход"аки – повседневная обувь простолюдина,
сапоги из одного куска грубой кожи.
Но что-то я в поэзию ударился, провинция…
Между тем, часа через два с четвертью приятели на американском монстре на колёсах до тарахтели таки до малой родины Гриши. За первой машиной въехавшей в стародавние времена в городок Н. бежали по булыжным мостовым голоштанные мальчишки, выражающие свои удивление и восторг криками и улюлюканьем. За многотонным «Hummer» Нагенса ни кто не бежал, местные таксисты прятались от золотого монстра на тротуарах, забираясь туда через бордюры на своих «десятках» и «Логанах», с русским трёх коленным. Cчастливой улыбкой разквасилась лишь морда лица владельца местной АЗС, тот то точно выполнил месячный план по продаже бензина, наполнив ненасытную утробу гламурного «Монстра Два».
Брызгалов Борис Александрович проживал в доме сталинской постройки, возведённом на центральной площади городка еще пленными немцами в конце 50-х годов, с лепными балкончиками и оригинальной башней с круглыми часами. Во дворе дома Иван Иванович с удивлением указал Брянскому на припаркованный тут же большой пикап «Volkswagen Amarok» своего приятеля и конкурента по бизнесу, брянского антиквара Юрия Никифоровича Молоткова.
– Вспомни чёрта, вот и он, – с явным не удовольствием проворчал Нагенс.
Поставив машину рядом с пикапом Молоткова, Брянский и Нагенс прошли к подъезду и набрали на домофоне код квартиры скупщика и вскоре им открыли входную дверь.
У Бориса Брызгалова имелась в пользовании большая трёхкомнатная квартира, с высокими потолками и окнами выходившими на центральную площадь и во двор. Вид на площадь украшали стандартное здание городской управы, с гербом и флагом, и стандартный памятник Ленину, с протянутой в коммунизм рукой на мраморном постаменте, стоящий в ряду вечно-зелёных, высоких пушистых елей, как и полагается на кладбище. Гостеприимный хозяин встретил Григория и Ивана Ивановича на пороге квартиры в бархатном красном халате «Adidas» и махровых тапочках. Борису Александровичу на вид вы дали бы около 47 лет, перед читателем оказался большой, выше среднего роста крупный мужчина, богатырского телосложения, с мощной накаченной шеей и бугристой от мышц, коротко стриженной головой. На шее у него красовались две золотые цепи размерами в собачий ошейник, на которых висела икона размером с сигаретную пачку и здоровенный, чуть меньше поповского, крест с распятием, в драгоценных камнях с эмалями. Под халатом, на спине скупщика, также играли бугры мышц, которые впереди скрывались довольно приличным, откормленным на деликатесах животиком. При рукопожатии с Борисом Александровичем Брянский обратил внимание на наросты на костяшках его больших рук, которые обычно образуются от занятий каратэ или отжимания на кулаках. Лицо скупщика казалось простым и обыкновенным, с чуть вздёрнутым крупным носом, светло-русыми бровями и серо-голубыми глазами. Весь облик Брызгалова говорил о достатке и отсутствии проблем. Говорил Борис Александрович громко, правильно поставленной речью, не стесняясь вставлять в неё однако и элементы русского разговорного фольклора… Здесь Борис выступал в роли гостеприимного хозяина и стараясь не ударить в грязь лицом, выставил гостям на журнальный стол, стоящий у дивана, различные деликатесные закуски и напитки. И по его доброжелательному гостеприимству не глупые гости понимали, что так он привык жить всегда и это не напускное радушие.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
