– Не смей! – снизу доносился приглушенный стенами, яростный голос Ларри. – Не сей лезть, когда я решаю свои проблемы, шлюха!

Молли заплакала, она жалобно умоляла прекратить, но Ларри не успокаивался. Послышалось, как Ларри стал пинать Молли, вот тогда Эшли не выдержала. Она глубоко вдохнула, выдохнула, решительно взглянула на дверь и резко распахнула ее. Сбежав вниз по лестнице, Эшли с разгона толкнула Ларри к двери, в которую он впечатался спиной, еле устояв на ногах.

– Обоссанный пидорас! Не смей ее трогать! – злобно потребовала Эшли.

– Обкуренная тварь! – Ларри взглянул на Эшли покрасневшими от алкоголя глазами. – Я тебя убью, сука!

От Ларри разило перегаром. Он был в мятой, небрежно выглаженной гавайской рубашке. Взор у него был настолько тяжелый, настолько яростный, что у Эшли невольно свело ягодицы. Ларри смотрелся под стать интерьеру дома. Стены были ободранными, полы грязными, мебель потеряла цвет из-за загрязнений. В некоторых местах виднелись пустые бутылки из-под мерзких алкогольных напитков. Кругом царили грязь и хаос, гадкий запах несвежести, как в заваленном нечистотами бомжатнике, был на первом этаже привычным делом. Только на втором этаже, в комнате Эшли, еще сохранилось маленькое подобие рая, совершенно не походившее на свалку.

Молли подняла уставшее, слегка отекшее от регулярных попоек, но все еще милое лицо, продемонстрировав подбитый глаз. «Господи – с тоской подумала Эшли. – Мама, что с тобой стало?»

– Ты гадкая мразь! – крикнул Ларри.

Он дернул Эшли голову точным джебом справа, мир перед глазами вспыхнул, в ушах зазвенело. Очки слетели с лица. Инерцией Эшли протащило на кухню, она уперлась ладонями в стол, остановившись. В ужасе разбежались противные толстые тараканы, оккупировавшие жирно пятно, разлитое рядом с подставкой, из которых торчали ручки кухонных ножей.

– Паскуда! Мразь! Тебе конец! – В груди защемило, Эшли оскалила зубы, к глазам подступили слезы злости. – Ты гребанный труп!

Она с яростным криком выхватила большой кухонный нож, стала махать лезвием перед Ларри, Ларри расширил глаза от удивления и испуга. Лезвие ярко блестело в ламповом свете, с пронзительным свистом рассекало воздух, Эшли кричала, имея твердое намерение выпустить Ларри кишки, изрезать ему лицо. Она была вне себя от злости.

Разъяренная женщина с ножом способна стать более непредсказуемой и опасной, чем самый страшный маньяк.

– Ты что! Бешеная! Истеричка! – испуганно кричал Ларри, с трудом уклоняясь.

Ларри смог подловить Эшли, схватил ее за запястье и ударил его об колено, ладонь Эшли пронзила вспышка боли, нож вылетел из рук, со звоном повалившись на пол. Но Эшли не унималась, она в очередной раз жестко толкнула Ларри, вложившись в толчок всем весом тела. Ларри сделал несколько неловких шагов и повалился на обеденный стол, сметя с него бутылки. Повезло, что он был пьяным, иначе бы Эшли с ним не справилась.

– Я прикончу тебя! Убью! Накормлю тебя твоим же дерьмом, проститутка! – Ларри попытался встать.

Молли накинулась на него и сдавила ему запястья руками. Ларри брыкался, пытался вырваться, Молли с трудом его держала.

– Беги! – кричала Молли. – Беги! Не бойся! Я справлюсь!

Эшли в ужасе распахнула входную дверь и выскочила во двор, под открытое небо. Руки тряслись, желтевшая на щеке гематома пульсировала легкими вспышками боли, спина была покрыта холодным потом.

Как нельзя кстати под руку попался заведенный «Форд мустанг» с открытой дверью. «Вот на нем я и поеду в школу. Лишний повод испортить этому членососу настроение» – подумала Эшли. Она помнила, что Ларри пропивал большую часть пособия Молли, потому не боялась последствий для Молли за свой проступок. Если Молли умрет, что Ларри будет пропивать?

Эшли прыгнула на водительское место, задним ходом выгнала машину на асфальт, а затем воткнула первую передачу, вдавив акселератор газа в пол.

– Стой, сука! – Ларри выбежал на лужайку, угрожающе потрясая кулаком. – Оставь машину, мразь!

Шины с визгом раскрутились, не сразу поймав сцепление с асфальтом и испуская облака пара. Оборотистый двигатель утробно рычал, и, как только резина зацепилась за дорогу, автомобиль помчался по улице. Эшли высунула в окно руку, показывая Ларри средний палец.

– Отсоси, водомерка! – крикнула она.

– Мразь! – Ларри с психу ударил кулаком в воздух, наблюдая за стремительно удаляющимся автомобилем, двигатель эхом рычал на всю округу. – Мразота! Убью суку!

Двигатель автомобиля мощно рычал, машина шла по дороге на удивление легко и стремительно набирала скорость. Передачи переключались без запинки, что внушало Эшли восхищение. Она вела с удовольствием, восторженно улыбаясь. Хоть что-то хорошее произошло за этот проклятый день. Не хватало только хорошей музыки. Включив магнитолу, Эшли нашла нужную радиостанцию, в колонах бодро заиграла очередная песня «Сайпресс Хилла». Под мрачный и жутковатый минус рэпер читал:

Some people tell me that I need help,

Some people can fuck off and go to hell.

God dam why they criticize me,

Now shit is on the rise and my family despise me,

Fuck em and feed em cuz I don’t need em.

Более подходящего трека подобрать было нельзя. Дерьма по горло, семья презирает, все критикуют, и все дружно могут пойти на хрен. Не смотря на мрачный оттенок трека Эшли, напротив, заряжалась от него жизненной энергией. Она с усмешкой вспомнила, как ее кривило от рэпа в машине офицера Генри четыре года назад. Ее до сих пор удивляло то, что ей стала нравиться такая музыка. Видимо, когда жизнь скатилась в задницу, изменились и вкусы. Сложные ситуации требовали агрессии, а что способно спровоцировать в душе агрессию и драйв лучше, чем андерграундный рэп? Эшли считала, что ничего.

Эшли вела машину по почти что брошенным, грязным улицам Гейбл Тауна, изменившимся до неузнаваемости. Дворы домов были неприятно захламлены, красивые некогда растения давно сгнили, закоулки были изрисованы похабными рисунками, завалены шприцами, бутылками, окурками, и пачками из-под сигарет. Эшли ехала мимо ряда унылых, обанкротившихся магазинов с разбитыми местным хулиганьем стеклянными витринами.

В центре все было более-менее прилично, а рядом с большой ратушей, выстроенной в стиле барокко, все сияло чистотой. Ну, разумеется, администрация теперь заботилась лишь о собственном благополучии, а не о благополучии людей, как раньше. Чертовы «Необычные». Всех ключевых предпринимателей и ученых забрали из Гейбл Тауна, чтобы использовать их таланты в борьбе со сверхтерроризмом. Это и привело к обнищанию города. Впрочем, Эшли ненавидела этот город так же, как и «Необычных», однако считала несправедливым то, что Гейбл Таун страдал из-за организации, присутствия которой в нем не было вообще ни в какой форме.

Энтони задумчиво шагал по тротуару рядом с ратушей. Эшли сбавила скорость, посигналила, Энтони аж подпрыгнул от испуга, с удивлением обнаружив Эшли за рулем.

– Ни хрена себе, – Энтони закрыл за собой дверь, сев спереди и с удивлением осмотрев салон. – Ты что, уперла машину отчима? Эш, он же тебя убьет!

– Мне в любом случае конец, – пожала плечами Эшли, направив автомобиль дальше. – Я бросилась во все тяжкие. Этот обмудок избил меня и мать, я чуть не заколола его, а потом решила отплатить таким образом.

– Как бы он ничего не сделал твоей матери за этот поступок.

– Не сделает. Иначе, чье пособие он будет пропивать? Не парься, и наслаждайся поездкой.

– Ты реально похожа на Хлою, – усмехнулся Энтони. – Тебе точно надо поиграть в Life is Strange.

– Задолбал. Я думала, что ты хотя бы через пару лет устанешь говорить об этой игре. К тому же, я ниггер, если ты не заметил. С твоей воображаемой девушкой у меня мало общего. Блин…. – задумалась Эшли. – Ты постоянно трещишь об этой игре.