— Значит, котёнок? — подхватив под живот малыша, Баки усадил его себе на колено, погладил меж ушей и едва успел отдёрнуть палец от острых зубов. — Боевой. У ветеринара были?

— Да, — Джек добрёл до кухни и включил кофеварку. — Его зовут Принц. Ветеринарный паспорт есть. Отдам со всем, что для него купил — корм, подстилка, туалет. Только он не спит на подстилке. Исключительно у меня на голове.

Он посмотрел, как Принц ловит гостя за пальцы, норовя укусить острыми молочными зубами. А потом присмотрелся к гостю.

Высокий. Тёмные волосы собраны в хвост. Лицо очень знакомое, но как-то странно: Джек был уверен, что раньше не встречал этого человека. Одет просто — чёрные джинсы, тяжёлые ботинки, худи, синяя кожаная куртка. На левой руке почему-то перчатка. Серые глаза, на вид лет тридцать или чуть больше. Широкоплечий, мощный, очень пластичный.

— Джек, — протянул руку Джек.

— Джеймс, — представился Баки, ответив на рукопожатие. — А зачем отдаёшь, если накупил всего столько? Малыш славный. Или кошек не любишь?

Баки беззастенчиво разглядывал сына, его военную выправку, заметную даже с хорошего перепоя, привычку держать голову прямо, смотреть в глаза, чуть поджимая губы, будто он готов тут же вскочить и вытянуться по стойке смирно. Но взгляд Джека пугал — не было в нём ничего живого: правильно Баки понял по фотографиям, Джек был на грани.

— Никогда не держал животных, — пожал плечами Джек, разливая кофе по чашкам и выставляя на стол сахар и молоко. — Подумал, пока он у меня, пусть ему будет комфортно. В приют не хочу отдавать — если оттуда не заберут за три месяца, Принца усыпят, а я за него отвечаю, что ли.

— Ответственный, — покивал Баки собственным мыслям, добавил, нисколько не тушуясь, в чашку молока и шесть ложек сахара, размешал, стараясь не звякать о тонкие стенки, чтобы не обострять головную боль этому лохматому чуду, и отпил глоток, зажмурившись. — Понимаю. Животное требует ответственности и собранности, — Баки скосил взгляд на пустые бутылки.

Джек только пожал плечами.

— Я мог тебя где-то видеть? — спросил он. — Кажешься знакомым.

Джек отпил свой чёрный кофе и подумал, что вполне мог натыкаться на Джеймса где-нибудь в субботнем клубе. Там столько лиц, которые Джек не пытался запоминать.

Баки вскинул брови, усмехнулся.

— Видел, и не раз. Не стану ходить вокруг да около: я знаю, кто ты, Джек Бенджамин. Примерно представляю, от чего бежишь и почему именно Америка. — Баки подался вперёд. — Здесь легче укрыться, слишком много таких же беглецов. Единственное — почему ты пускаешь свою жизнь по пизде?

— Не твое дело! — Джек вскочил, опрокинув чашку. Кофе закапал со стола на пол, Принц немедленно заинтересовался, подбежал понюхать коричневые капли и звонко чихнул. — Пришёл убивать меня — так убивай, а не полощи мозги!

Баки побарабанил пальцами живой руки по губам.

— Что распрыгался? Сядь и поговорим нормально. — Глянул остро, сканируя. — Хотел бы убить, не стал бы звонить в дверь. Никто и тела бы не нашёл, Джек Бенджамин. Я лишь хочу понять, чего ты хочешь от жизни. И как тебе помочь.

— С какой стати тебе есть до этого какое-то дело? С какой стати кому-то вообще есть до этого какое-то дело?! — Джек поморщился от головной боли, оторвал бумажное полотенце и вытер кофейную лужу. Кинул мокрый бумажный комок в помойное ведро, налил себе остатки кофе из колбы кофеварки: кофе был ему необходим.

Он залпом выпил полуостывшую бурду.

— Всем плевать, — хмыкнул он. — Даже мне плевать. Я в ссылке. И никогда из неё не вернусь. Сдохну раньше, чем кому-нибудь понадоблюсь.

— И всё? Приехал сдохнуть? Свернуть шею в алкогольном дурмане, принц? И мне есть до тебя дело.

Баки расстегнул куртку, вытянув из нагрудного кармана скрученные в трубочку документы и бросил их на стол перед сыном.

В Джеке все было не так, неправильно. Он сдался и не хотел даже по течению плыть, зацепился за крошечное королевство, которое Баки может единолично захватить за сутки без использования спецсредств, и гниёт изнутри, сдабривая боль алкоголем. Такой жизни Баки не желал не то что для своего ребёнка, но и для любого живущего рядом. Медленное умирание — не слишком радостная альтернатива пуле в голову.

Джек развернул бумаги. Вчитался в первый лист. Поднял голову.

— Джеймс Бьюкенен Барнс погиб во второй мировой войне. В сорок пятом году. Я писал аналитику по Ревущим Коммандос в военной академии. О значении роли снайпера в работе спецотряда. Ты полный тёзка?

— Скорее призрак, — усмехнулся Баки, достал из бумажника водительские права и протянул Джеку. — Ты дальше читай, не цепляйся к имени.

— Джеймс Бьюкенен Барнс, — медленно прочитал Джек. — Год рождения — тысяча девятьсот семнадцатый?! Как?! Ты выглядишь на тридцать!!!

— Модификант, — Баки стянул с левой руки перчатку, сжал металлическую ладонь. — Сыворотка, эксперименты, ломка сознания и прочие радости Гидры. Неплохо сохранился, да? — подмигнув, Баки поднялся. — Тебе кофейку ещё накапать?

— То есть ты как Капитан Америка? — спросил Джек. — Кофе кончился. Я сегодня собирался купить. Ты тоже был заморожен? А при чём тут я?

Он быстро пролистал бумаги, наткнулся на заключение о сравнении анализов ДНК и начал сосредоточенно читать. Раз, другой, третий. Подхватил Принца под мягкий животик, посадил себе на колени и принялся гладить. Наконец решившись, посмотрел на Джеймса.

— Признаться честно, я не помню, как вышло с твоей матерью. — Баки потёр шею. — Не слишком вменяемым тогда был. В голове установка и список команд, в крови бешеный коктейль из препаратов. Только совсем недавно хоть что-то снова соображать начал. — Он вернулся обратно на стул, прекрасно понимая, как эта вся ситуация выглядит для Джека. — Начал искать родственников, хоть кого-то среди живых, кто хоть по рассказам помнит меня до всего этого… — Баки снова сжал ладонь. — А нашёл тебя.

Джек очень долго изучающе смотрел то на Джеймса, то в бумаги.

— Значит, это ты мой отец. Мой настоящий отец. Вот как… Интересно, Сайлас знал? Могут быть близнецы от разных отцов, а? У меня ведь сестра — на четыре минуты старше.

Он бросил бумаги на стол и закрыл лицо руками. Если отец… если Сайлас знал, всё становилось на свои места. Всё становилось понятным. Мерзким до невозможности, но зато совершенно понятным. С чего бы Сайласу любить чужого ребёнка? Не вышвырнул, дал образование — и на том спасибо.

Похоже, Сайлас всё-таки знал. Может, сделал анализ ДНК, как вот этот, может, что-то ещё, но он догадался. А избавиться от Джека не мог из-за Розы. Она не позволила. Но и не защищала.

И вот, прошло тридцать лет, и за Джеком пришёл его настоящий отец. Господи, ну почему ж не раньше-то? Хотя бы на пять лет раньше — и всё было бы иначе!

Джеймс говорил про Гидру. Наверное, дело в этом? Он был пленником? Раз над ним проводились эксперименты.

— Про Мишель не знаю, её ДНК нет в базе. Можно, конечно, прошерстить данные Гидры, но сомневаюсь, что там что-то есть. После «Озарения» половина серверов заблокирована, многое стёрто. Но проверю и её.

Баки серьезно глянул на Джека, прикидывая, не пошлют ли его прямо сейчас за здорово живёшь. Навязываться он, конечно, не станет, но и просто так не оставит ситуацию. Надо бы прогуляться до этого Сайласа и разъяснить попонятнее, что бывает с теми, кто причиняет боль его родным.

— Я в строю год с небольшим и хочу тебе помочь хотя бы сейчас.

— Я в порядке, — голос Джека дрогнул. — Жильё есть, деньги есть, даже работаю. Сейчас осознáю, что я никакой не принц, а сын героя второй мировой, и попробую жить дальше. — Он помолчал, погладил Принца. — Всё равно здесь я не могу подтвердить свой офицерский диплом. А больше я ничем на самом деле и не хотел заниматься. Я офицер-разведчик, с боевыми орденами, с опытом. Кому это всё тут нужно? — Джек вздохнул.

— Про ЩИТ знаешь? — Баки откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. — Тот самый, что несёт добро и справедливость, иногда не совсем, конечно, добровольно. Не хочешь продолжить игру в солдатики?