— Делать мне больше нечего — по складам с вами лазать, — поиграв бровями, ухмыльнулся Баки, отобрал у Брока кружку с кофе, сыпанув туда половину сахарницы, размешал и выпил в три глотка. — У меня одиночка скоро. Коулсон аналитиков трясёт сейчас, план операции разрабатывают. Да и ерунда вчерашнее, чтобы всех подрывать, вот помнишь портал над Яблоком? Нас редко собирают, потому как сопутствующего ущерба обычно больше, чем пользы.

— Что Коулсон аналитиков трясет, я тебе и сказал, — заметил Джек. — Все никак на точке выхода не сойдемся. Коулсон хочет, чтобы как можно ближе, но ближе там совсем никак, плотная старая застройка.

— Разберетесь, — припечатал Брок, сел за стол и намазал на тост сливочный сыр. — Джек, у тебя последние стрельбы подкачали. Надо бы подтянуть.

— Подтяну, — пообещал Джек. — Ты сегодня дома или поедешь с нами?

— Дома, — ответил Брок. — Вызову уборщицу и продуктов прикуплю, а то в холодильнике ни хрена не осталось.

— Купи мне желтый арбуз, — попросил Джек. — Сейчас как раз сезон.

Брок кивнул.

Составив список необходимых покупок, Баки прикрепил его магнитом к дверце холодильника, дважды ткнул в него пальцем, пока Брок не кивнул, закатив глаза, и ушёл одеваться.

Баки любил сам отвозить Джека на работу, куда бы самому ему не надо было ехать, любил зацеловывать на прощание до совершенно поплывшего взгляда у бывшего принца и каменного стояка в своих штанах.

Застегнув куртку и хлопнув по заднице зашнуровывающего ботинки Джека, скрылся за дверью, сказав, что будет ждать в машине.

— Заедем в «Старбакс», тот, что на углу, — сказал Джек, садясь в машину. — Хочу латте фраппучино на сливках. Что? — спросил он на ухмылку Баки. — Я сладкоежка, но держу себя в руках.

— Заедем, — расхохотался Баки. — Лимонад себе возьму и маффинов. Мне-то держать себя в руках не надо.

Увернувшись от подзатыльника, повернул ключ в замке зажигания.

Уже на стоянке под зданием ЩИТа, тиская Джека, Баки перетащил его к себе на колени, вылизывая припухшие от поцелуев губы.

— Сладкий, — сипло прошептал он, прикидывая сколько километров ему придётся намотать на беговой дорожке, чтобы хоть немного успокоиться. Или лучше подрочить в душевой на радость бойцам СТРАЙКа?

Джек ненадолго прижался к Баки, положил голову ему на плечо и неохотно отстранился.

— Мне пора, — сказал он. — Люблю тебя. Вас с Броком люблю.

— И мы тебя любим, малыш, — ответил Баки, ласково провёл живой ладонью по щеке Джека, а потом перегнулся через него и открыл дверцу с его стороны. Ещё минута-две — и он увезёт его обратно домой, наплевав на рабочий распорядок, запрёт в спальне, и они с Броком будут любить своего принца, пока тот не уснёт от изнеможения, затраханный и счастливый.

Когда Джек скрылся из виду, Баки длинно выдохнул, и уронил голову на скрещённые на руле руки. Никогда не думал он, что сможет любить настолько сильно и всеобъемлюще хоть кого-то, тем более двоих, да ещё и мужчин. Не думал, что будет согласен поступиться с любыми своими желаниями ради кого-то. Взгляд сам собой съехал на метки на запястьях.

В детстве он ещё верил в соулмейтов, верил в волшебство, соединяющее истинные идеальные пары, но, взрослея, понял, что волшебства не существует и соулмейты были, скорее всего, прекрасной выдумкой, попыткой сохранить в молодёжи немного романтизма и нравственности.

Погладив большим пальцем живой руки гравировку на пластинах левой, улыбнулся. Вот она — магия.

Джек настраивался на работу, идя через стоянку к главному входу. Метки на предплечьях тепло пульсировали. Припекало августовское солнце, Джек привычно здоровался со знакомыми коллегами.

Он вошел в лифт, нажал кнопку восемнадцатого этажа и задумался о том, что Коулсон намекал на то, что скоро Джека повысят до руководителя отдела аналитики, а значит, работы прибавится, но зато у Джека будет отдельный кабинет.

Стеклянный лифт возносил его вверх, и Джек смотрел сквозь прозрачную стену на Нью-Йорк. Он еще не знал этот город досконально, но уже любил его куда больше, чем Шайло. Шайло по сравнению с Нью-Йорком казался каким-то игрушечным, подделкой, масштабной моделью города. Нью-Йорк был настоящим. У него была история, он жил, дышал, его продували ветра с океана, его наполняли люди, не знающие войны.

Джек вышел на своем этаже и пошел к кабинету. Пока загружался комп, Джек допивал кофе и размышлял о том, что он почему-то совершенно не скучает ни по семье, ни по Гильбоа. Даже признаков ностальгии не было. Как будто старый Джек, принц Гильбоа, все-таки умер там, в заключении. Активация меток соулмейтов создала нового Джека, совсем другого.

Джек знал теперь, отчего ему начали сниться сны про Баки и Брока. Магия соулмейтов в действии. Он прочитал кучу литературы на эту тему и нашел исследование — солидное, подкрепленное экспериментами, — о том, что собственная кровь на метках пробуждает связь, даже если она не была закреплена. Джек пробудил связь со своими соулмейтами, когда пытался перерезать вены. И они пришли. Пришли за ним.

И не просто пришли. Первые полгода вместе были очень тяжелыми — бесконечные разбирательства, бюрократия, суд, пресс-конференции, интервью. Но Брок и Баки все время были с ним, поддерживая скрыто и явно, защищая и оберегая. Баки через Стива добился от Старка лучшего адвоката из всех возможных. Брок следил за тем, чтобы Джек, выматывающийся от усталости до бессонницы, обязательно ел и спал. Они помогали ему адаптироваться к новой стране и свободе, приучали к тому, что примут его любым.

И Джек наконец поверил.

Он любил Брока и Баки так сильно, что иногда становилось страшно. Но страх быстро проходил, потому что Джек точно знал — его любят точно так же. До самого конца. До донышка. До самых темных и странных закоулков души.

Джек знал, что отец его проклял — мать написала, она писала ему аккуратно, раз в неделю. Знал, что сестра его не понимает — от Мишель письма приходили реже, но так же регулярно. Джек равнодушно отвечал им, но в целом — в целом ему было плевать. Неправильный принц, неправильный сын, он наконец-то стал правильным для самых важных людей на свете. Остальные не имели значения.

Он был свободен. Он был целен. Он любил, и его любили. И даже работа у него была кому угодно на зависть.

Джек встряхнулся и открыл рабочую почту. Часы на компьютере мигнули, показывая, что начался новый рабочий день.