— Ты не спишь, — Солдат легко опустил ладони ему на плечи. — Я здесь, с тобой. Ты снял с меня заклятие, и теперь я буду с тобой, пока ты меня не прогонишь, мой принц. Я тоже люблю тебя.

Ноги Джека подогнулись, он что было сил схватился за странный мундир своего Солдата, чтобы не устоять, не осесть на пол.

— Как так? Ты же… просто игрушка?

У него в голове никак не могло уложиться происходящее. Метнувшись к постели, Джек откинул одеяло и развернулся, не найдя ничего и никого на подушке.

— Ты живой. Господи боже, ты живой.

Джек не чувствовал, как дрожат его губы, а по щекам катятся крупные градины слёз, не замечал, с какой силой стиснул край одеяла, во все глаза разглядывая стоящего перед ним мужчину, впервые видя его лицо, не скрытое чёрной маской.

— Я был под заклятьем все эти годы, — сказал Солдат. — Когда-то давно я оказался во власти колдуна… его звали Арним Зола, он жил за океаном. Я служил ему, а он, — Солдат протянул вперед металлическую руку, — сделал это. Однажды он послал меня убить твоего прадеда, Абадона. Но тот оказался сильнее и заклял меня, так что я мог пробуждаться, только если ты позовешь меня на помощь. Утром я снова становился игрушкой. Но ты полюбил меня, и твоя любовь сняла заклятье. — Солдат помолчал, глядя на принца. — Далеко на западе тебя ждет твое наследство — замок твоего прадеда. Я знаю, как туда войти. Сейчас замок скрыт, но он твой, мой принц.

Джек забрался на постель, подтянул ноги к груди.

— Так это всё ты? — спросил он, сам уже зная ответ.

В голове было тесно от мыслей. Джека не особо волновал замок Абадона, разве как возможность сбежать от отца и его вечных попыток продать сына подороже. Джек не удивился бы, если бы узнал, что давно на словах повенчан с Мстиславом и дело осталось за формальностью — согласием самого Джека, которое, впрочем, никого особо и не волновало.

— Отведёшь ты меня в замок, и?.. Что дальше?

— Дальше все будет только так, как ты захочешь и решишь, мой принц. Я уничтожу всех, кто тебе мешает, если ты этого пожелаешь, — Солдат присел на край кровати и взял руку принца в свои. — Никто не имеет права указывать тебе, как жить. — Он помолчал и добавил: — И я не имею. Я сделаю все, что ты прикажешь.

Джек вздохнул, погладив большим пальцем живую ладонь Солдата.

— Зовут-то тебя как, благодетель? И чего сам ты хочешь для себя?

Солдат задумался.

— Когда-то, очень давно, меня звали Баки, — сказал он. — Но уже десятилетия никто не звал меня этим именем. Чего я хочу? Быть рядом с тобой. Быть тебе опорой, поддержкой и защитой. Любить тебя и оберегать, мой принц.

— Баки, — повторил Джек, улыбнулся.

Он не совсем ещё понимал, что происходит. Рядом с ним на его постели сидел самый желанный человек на свете — именно живой человек, а не искусно сработанная неведомым мастером игрушка — говорил, что любит и сделает все, чтобы Джеку было хорошо.

Джек потряс головой, ущипнул сам себя за бедро, желая и одновременно боясь проснуться.

— Не сон, — прошептал он, глядя как наливается краснотой кожа. — Господи, не сон!

Он подскочил на месте, замер, глянув на Баки, и прижался к его груди, повалив поверх одеял, счастливо смеясь, целуя, куда мог дотянуться.

Шкатулка со свадебными браслетами княжича Мстислава, скатившись с постели, упала на пол.

Они любили друг друга всю долгую осеннюю ночь, а под утро, когда свечи почти догорели, Баки, баюкая на своей обнаженной груди голову принца, спросил:

— Ты хочешь поехать в замок своего прадеда? Вступить в права наследования? Над теми землями король Сайлас не властен. Над тобой больше не будет хозяина. Никто не сможет приказать тебе.

— А ты? — Джек приподнялся, опираясь ладонями на грудь Баки, заглянул в глаза. — Ты будешь со мной, мой верный Солдат?

— Я всегда буду с тобой, — твердо пообещал Баки. — Пока ты не прогонишь меня. Но даже если прогонишь, я буду оберегать тебя изо всех своих сил, мой принц.

— Даже не надейся так легко от меня отделаться, — счастливо выдохнул Джек, сворачиваясь клубком на груди Баки.

И пусть скоро должна прийти Клара с завтраком и свежими вещами, Мстислав вместе с Сайласом, скорее всего, ждут, что Джек выйдет на приём в браслетах. Самому Джеку было определенным образом наплевать. Вот оно — его счастье, обнимает, прижимая к груди, говорит о дурном, совершенно не меняясь в лице, а он и рад, принц Джонатан Бенджамин совершенно по-дурацки счастлив, как в тех ужасно слащавых книжках, которые так любит королева.

Сейчас они поднимутся, соберут всё необходимое в дорогу и уедут в рассвет, ни с кем не прощаясь, а потом Джек, может, сидя в объятиях своего Солдата, и сам напишет книжку о том, как принц полюбил игрушку, превозмог колдовство старого мага и жил дальше долго и счастливо с самым важным человеком на свете.

Только в этой книге не будет ни слова неправды.