«Я не оставлю тебя! Понадобится – я снова свергну эту дрянную власть, раз она допускает подобное, но вытащу тебя из Азкабана! Верь мне! – билось в сознании засыпавшего Гарри. – Северус, я никому не позволю так с тобой обращаться! Только потерпи немного, пожалуйста, не сдавайся. Ты мне так нужен!»

***

К вечеру понедельника и Люциус Малфой, ведомый чувствами долга и выгоды, и Миллисента Багнолд, ярая приверженка справедливости, работая по делу Снейпа, вымотались так, что, случайно столкнувшись в коридоре Министерства, без слов поняли друг друга и уединились за чашечкой чая, чтобы сверить свои успехи. Невзирая на обоюдную неприязнь, они оставались профессионалами, и их короткая беседа оказалась плодотворной. Люциус поделился информацией о том, на кого лучше надавить, чтобы побыстрее добиться официального допуска адвоката к материалам следствия. До этого Багнолд выступала исключительно в качестве общественного наблюдателя за соответствием законности действий следователя. Теперь же речь шла о предоставлении защиты на суде. Фоули, ссылаясь на секретность, притворялся, что не в курсе ареста, хотя сам же и подписывал приказ. Впрочем, так и предполагалось, поэтому его поведение не стало неожиданностью. Так что все упиралось в необходимость сначала доказать, что Снейп задержан. В свою очередь Багнолд назвала Люциусу несколько фамилий членов Визенгамота, которые, по ее мнению, очень сильно недолюбливали Фоули, что давало возможность заручиться их согласием чрезвычайно внимательно отнестись к делу Снейпа (о подкупе судей никто и не заикался).

В общем, механизм был запущен, люди Малфоя копали компромат на Берка, Фоули и Аддерли, заодно распуская слухи о том, что председатель Визенгамота решил дискредитировать Поттера и Снейпа, чтобы в будущем не делиться с ними властью. Руководитель Отдела образования, до которого дошли намеки, тут же записался на прием к министру, а Берк помчался к Фоули с требованием ускорить процесс.

***

Аддерли хмуро поглядывал на пристально уставившегося на него возмущенного Фоули.

– Что значит «нет новых данных»? Его специально посадили к соратничкам. Не хотите же вы сказать, что он святой и не замешан ни в одном грязном деле? – допытывался тот. – Вы же утверждали, что не сомневаетесь в результативности такого хода.

– Вы все равно собирались закрыть его в Азкабане. Так почему было не попробовать? Но наш осведомитель уверяет, что Снейп целыми днями молчит, а после сегодняшней беседы с этой каргой Багнолд еще и ухмыляется. Как ей только удалось так быстро все обтяпать? – вопрос Аддерли был риторическим – не ответить на официальный запрос министра он не имел права. – Вы обещали, что Тикнесс не будет вмешиваться.

– Могли бы не спешить с ответом министру, а посоветовались бы со мной, – прошипел на него Фоули. Ему и самому не нравился напор, с каким Багнолд взялась за дело, но он прекрасно осознавал, что и сам не сумел бы что-либо предпринять, чтобы ей помешать, разве что потянул бы время день-другой, не больше. Будь на ее месте любой оплаченный адвокат – стало бы не в пример легче отказать ему в допуске к материалам. Но Багнолд с первого дня после смены власти варилась в котле большинства тайн – у нее все карты были на руках.

– Слухи по Министерству поползли с начала недели, – со вздохом доложил Аддерли. – Ничего конкретного, но все же… – он покачал головой.

– Даю тебе еще четыре дня. Слей своему доносчику информацию о том, что именно Снейп убрал Темного Лорда. Без подробностей. Вдруг это поможет Пожирателям разговорить твоего профессора, – в тоне Фоули проскользнуло презрение. Днем к нему прибегал Берк и заявил, что почувствовал за собой слежку. И если раньше казалось, что осудить бывшего Пожирателя получится проще простого, то теперь закрадывались подозрения – Дамблдор даже на смертном одре не оставлял их в покое. То, что распространение слухов являлось делом его рук, у Фоули не имелось ни малейших сомнений. «Узнать бы еще, кто их инициатор здесь, на месте. Шеклболт лишь однажды посещал Министерство, так что это наверняка не он. Тогда кто?» – в сотый раз задал он себе мысленный вопрос. – Я назначаю заседание Визенгамота на понедельник, чтобы ты был готов, – распоряжение прозвучало довольно категорично.

– Но праздник же. Я не успею подготовиться, – вяло запротестовал Аддерли. – Вы же говорили – числа десятого.

– Какой праздник?! Ты хочешь дождаться, чтобы слухи дошли до прессы, а там и до всех жителей магической Британии? Учти, в таком случае тебе придется еще и от фанатов Поттера отбиваться. Нужно поскорее справиться с делом. Когда у нас на руках окажется решение Визенгамота – нам никакие возмущения не будут страшны. Ты же заверял, что собранных тобой свидетельств хватит на три пожизненных срока. Ведь так? – Фоули впился требовательным взглядом в Аддерли. Тот только кивнул. Объяснять, что прихвастнул, чтобы набить себе цену, он не стал. Материал был откровенно сырым, хотя данных он набрал немало. – Выполняй!

Дверь за рассерженным Фоули, взбешенным бладжером вылетевшим в коридор, с грохотом захлопнулась, заставив хозяина покинутого им кабинета вздрогнуть.

– К чему такая спешка? – прошептал Аддерли, почувствовав, как по спине пробежал холодок неуверенности в собственных силах. – Я же не успею разнюхать, какие факты собирается предоставить суду эта грымза Багнолд. Она же как сейф Гринготтса – без ключа не откроет своих секретов. А ключ у нее явно двойной – Дамблдор и Поттер. Мордредова борода! Фоули, ты же обещал, что у меня будет достаточно времени, а сам торопишь и торопишь…

***

Рождество Поттер почти не заметил – в Большой зал он перестал ходить, предпочитая завтракать, обедать и ужинать в компании директора. Он даже не имел представления, как в этом году выглядит хогвартская елка. Профессор МакГонагалл сама заправляла всем, лишь изредка наведываясь за советом к Дамблдору. В Нору к семье Уизли на праздник Гарри, как планировал раньше, тоже не пошел, не желая своим кислым видом портить настроение дорогим ему людям.

В субботу в Хогвартс вместе с Роном, проводившим с Гарри и директором по несколько часов в день, явилась Гермиона Грейнджер. Несмотря на круглосуточно донимавшую тревогу за Северуса, Поттер был искренне рад видеть подругу живой и здоровой. Расположившись прямо в директорском кабинете, они обменялись приветствиями.

– Не рано ты прибыла? До занятий еще неделя, – Гарри соскучился, поэтому не мог оторвать от Гермионы глаз.

– До занятий?.. Да если бы не Рон, то я и не узнала бы, что вам нужна помощь. Правда, он мне так и не объяснил, что случилось, сообщил только, что Дамблдор заболел. Почему ты мне сразу не написал? Уж на что-нибудь и я сгодилась бы, разве нет? – в тоне звучали нотки обиды.

– Прости. Я… Я просто не подумал. Не сердись, – Гарри чуть рассеянно погладил Гермиону по руке, тепло ей улыбаясь.

– Я послушалась твоего совета и убралась отсюда подальше, хотя мне ужасно хотелось остаться и поддержать тебя. Но я поняла, что стану лишь обузой, и, переступив через свои желания, сделала, как ты сказал. Но сейчас… – Гермиона вздохнула и расслабилась, моментально сбросив с себя маску обиды. – Гарри, я не дура и догадываюсь, что пользы от меня мало, но обещаю, что не буду путаться под ногами. Без вас мне было так пусто.

– Ты молодец, что приехала. Рон уже замотался: и здесь ему приходится сидеть, – Гарри мотнул головой в сторону спальни Дамблдора – тот как раз выпил зелье и отдыхал после обеда, – и поручения выполнять. Так что ты очень кстати появилась. А теперь извини, мне необходимо наведаться к Малфою, он назначил встречу.

– Беги. А Рон введет меня в курс дела, – Гермиона выглядела собранной и готовой приступить к работе, в чем бы та ни заключалась. Даже упоминание Малфоя, казалось, ее не слишком удивило.

– Эмм… Нет, я не могу, – Уизли смущенно пожал плечами. – Гарри, может, ты…

– Клятву неразглашения дашь? – Поттер поглядывал на часы – у него оставалось мало времени.

– Все так серьезно? Конечно, дам, – без раздумий согласилась Гермиона и тут же повторила предложенную формулу магического обещания.