Еще минут двадцать бывшие соратники цеплялись к Северусу, пытаясь его разговорить, но тот упорно молчал, и им в конце концов надоело строить предположения о смерти Темного Лорда. Когда стало относительно тихо – лишь где-то слева кто-то еле слышно перешептывался – Снейп сообразил, что болтовня его хоть и неимоверно злила, но отвлекала и не давала переживать о положении, в которое он попал. И все же самыми болезненными были мысли о Гарри, тот наверняка огорчится. Северус печально улыбнулся, радуясь, что Нотт может увидеть только его спину. Поттер, конечно, в последнее время очень старался скрыть свои чувства, но опыта все же ему не хватало, и без помощи зелий, как он это делал, «воюя» с Огрызком, у него пока не получалось надежно спрятать огонь в глазах, когда они оставались наедине. «Хоть бы не выдал себя Аддерли, а то навлечет на свою голову неприятностей», – подумал Северус с нежностью. Поздно вечером, когда в коридоре магические факелы почти погасли и в камерах стемнело, Снейп силой воли заставил себя больше не вспоминать о Гарри, отправив мысли о нем в дальние закутки сознании, и начал в уме повторять таблицу совместимости ингредиентов, надеясь таким образом отгородиться от воздействия дементоров, которых ночью выпускали прогуляться по коридорам. Было холодно и страшно, а еще где-то в глубине собственной сущности Северус ощутил, как просыпается его тьма, как она медленно ворочается, предвкушая возможность вырваться из плена, куда ее практически заточила неведомая сила якоря.

***

Бессонная ночь, казалось, тянулась целую вечность. Слава Мерлину, дементоры лишь дважды прошлись по коридору, останавливаясь возле камер с пленниками. Северусу повезло – сегодня он не привлек их пристального внимания: то ли мысли об ингредиентах не представляли для них интереса, то ли они не были настолько голодны, чтобы приняться за препарирование сознания нового заключенного.

Северус ни с кем не хотел общаться и на очередные попытки с утра его разговорить просто отмалчивался, снова повернувшись к решетке спиной. Ночные крики, вызванные воздействием дементоров, не давали спать, так что часть дня Снейп продремал, как, впрочем, поступали и остальные, если судить по гнетущей тишине, воцарившейся после скудного завтрака вплоть до обеда, когда кое-кого уводили на допросы и на встречи с адвокатами. То, что дело сдвинется с мертвой точки раньше среды-четверга, Северус и не помышлял – он понимал, что адвокату, проинструктированному Дамблдором, предстоит неплохо потрудиться, чтобы раскачать ситуацию и добиться свидания с ним. Поэтому он не тратил силы на переживания о своем положении и сосредоточился на единственном – сохранении ясного сознания и приемлемого здоровья, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. «Моему Гарри не нужна развалина, поеденная дементорами, словно шерстяной плед – молью, – язвительные мысли придавали уверенности в собственном успехе. – Я способен выдержать все, что угодно, лишь бы вернуться и заглянуть в его пылающие симпатией глаза. Как же тебя угораздило, мальчишка, пробраться так глубоко ко мне в душу, что я почти ни о чем другом не могу думать и задыхаюсь от желания хотя бы на миг увидеть тебя? Только годы тренировок и дисциплина разума позволяют мне более-менее трезво оценивать обстановку и не терять головы», – Северус был на все сто убежден, что Гарри не останется в стороне и приложит все усилия, чтобы вытащить его из Азкабана.

***

Возвратившись в Хогвартс, Поттер не стал пересказывать свой разговор с Тикнессом, а просто слил воспоминания в думосбор и посоветовал мадам Багнолд и Дамблдору изучить их, чтобы не упустить ни одной детали. Обсуждение новых данных заняло около получаса, адвокат похвалила Поттера за очень тактично и филигранно проведенную беседу, давшую им столько сведений, облегчавших построение линии защиты.

– Когда я сидел у Тикнесса, то вспомнил, что Люциус Малфой предлагал обратиться к нему, если понадобится помощь. Он чувствует себя несколько обязанным мне за свое освобождение, – пояснил Гарри на вопросительный взгляд Багнолд. – Как думаете, он способен чем-нибудь помочь? – посмотрев на кислую физиономию Рона, Поттер не сдержался и насмешливо хмыкнул.

– Мистер Малфой не сможет свидетельствовать в отношении профессора Снейпа на стороне защиты, потому что с него самого совсем недавно сняли обвинения. Однако он весьма пронырливый шельмец, – на эти ядовито прозвучавшие слова мадам Багнолд Рон удовлетворенно кивнул, соглашаясь с таким определением. – Создать необходимое нам настроение среди чиновников Министерства, а также правильно подключить прессу, когда нам потребуется – это ему по силам. Да и лишние уши нам пригодятся – вдруг кто-то о чем-то проговорится.

– То есть мне стоит заручиться его поддержкой, так? – решительно поднявшись с кресла и готовясь снова отправиться в путь, уточнил Поттер.

– Если имеется возможность привлечь Люциуса Малфоя, то ею нужно воспользоваться, – подтвердил Дамблдор, разделяя мнение адвоката. – Только не забудь о клятве, – напутствовал он Гарри.

– Сегодня – воскресенье, и Малфой должен быть дома. Я схожу к нему, – Гарри направился в сторону кабинета, а мадам Багнолд, чуть растерянно глядя ему вслед, спросила:

– И вы не предупредите его о своем визите? Малфой щепетилен в вопросах правил приличия.

– Он сказал, что камин в его доме всегда будет открыт для меня. Вот сейчас и проверю, – криво усмехнувшись, фыркнул Поттер. – А то, что я невоспитанный, он и так знает, – Гарри не собирался тратить ни единой минуты, намереваясь как можно скорее вытащить Северуса из Азкабана.

***

Люциус Малфой не обманул, каминная транспортная сеть за несколько секунд перенесла Поттера в Малфой-мэнор, о чем неискушенному гостю говорил вычурный золоченый вензель на мраморном панно напротив камина. Гарри оглянулся, прикидывая, куда ему идти – два выхода находились в разных концах просторного холла, в который он попал. Его задача тут же была упрощена – дверь открылась, и навстречу вышел Драко Малфой. Почти одновременно с ним в комнате появился домашний эльф, однако, заметив Драко, моментально ретировался, видимо, решив, что посетитель в его услугах не нуждается.

– Поттер?! Что ты здесь делаешь? И вообще, как ты проник в мой дом?! – от неожиданности Драко забыл, что слова надо презрительно растягивать, так что его вопросы прозвучали скорее агрессивно, чем высокомерно.

– Это дом твоего отца, к нему я и пришел. Проводишь? Нет? В таком случае – посторонись, я сам его разыщу, – зло выплюнул Гарри, неприятно ошарашенный встречей. Он из-за нервотрепки совершенно упустил из виду, что может столкнуться со своим школьным недругом. А Рон ведь совсем недавно упоминал, что тот собирается вернуться в Хогвартс, из чего вполне закономерно следовало, что Драко возвратился домой.

– Пошел вон, Поттер! Думаешь, если тебя называют героем, то это так и есть? – Драко рассердил покровительственный тон ровесника, который вел себя так, словно имел право здесь распоряжаться. – Просто министру выгодно отвлечь внимание людей на твою персону. А ты – ноль!

Гарри не успел ему ответить – в проеме двери появился Люциус, вероятно, оповещенный эльфом.

– Мистер Поттер… – Люциус слегка склонил голову в приветствии, делая пару шагов навстречу. – Что вас привело к нам? – он остановился, пристально вглядываясь в лицо гостя.

– Важное дело, сэр, – Гарри не стал хамить и тоже изобразил малый поклон, решив, что голова не отвалится, а Малфою будет приятно, что, несомненно, скажется на его готовности помочь.

– В таком случае пройдемте в мой кабинет. Там удобнее беседовать, – бросив холодный предупредительный взгляд сыну, Люциус пошел впереди, показывая дорогу.

– Что? – растерянно проронил Драко вслед, и Гарри не удержался – оглянулся, чтобы увидеть, насколько тот удивлен произошедшим.

***

– Северуса Снейпа вчера арестовали. Мне нужна ваша помощь, чтобы вытащить его из Азкабана, – выпалил Гарри Малфою, стоило двери кабинета закрыться.