– Хмм… – Тикнесс еле заметно усмехнулся. – Власть. Мистер Поттер, занимая такие посты, как у Берка, Фоули или у меня – главным вопросом всегда является власть. Вы в курсе, что мистер Снейп…
– Профессор Снейп, – поправил его Гарри и мысленно улыбнулся, представив, что превращается в Гермиону, которая вечно требовала уважительного отношения ко всем учителям.
– Простите. Конечно же, – Тикнесс отметил, что Поттер искренне уважает своего преподавателя. – Так вы знаете, что профессор Снейп должен занять должность директора Хогвартса после того как… после смерти профессора Дамблдора? Это решение было принято еще до возвращения власти в наши руки, но Отдел образования считает кандидата подходящим и менять мнение не намерен.
– Я слышал об этом. А еще профессор Дамблдор лично одобрил этот выбор, сообщив об этом руководству Отдела образования, – Гарри чуть кивнул для убедительности своих слов.
– Вот вам и причина. Став директором Хогвартса, профессор Снейп обретет власть, которая не по нраву Берку и Фоули, – Тикнесс, наблюдая за решительностью Поттера, уже не сомневался, что сделал верный выбор – такой не отступится. И ему будут безразличны любые выдвинутые обвинения – он их все откинет, как ненужный хлам, потому что уверен, что знает Снейпа лучше остальных. Учитывая ту власть, что Поттер получил в руки после победы над Темным Лордом, он без особых сложностей способен столкнуть министра с его кресла, если только заподозрит, что тот не на его стороне. Смирившись с этим, Тикнесс не смог мысленно не возмутиться: «Мордред! А бывает так, чтобы министром никто не вертел?!»
– Ладно Фоули… Раз директор Хогвартса автоматически становится одним из членов Визенгамота, то это ему почему-то может не нравиться. Но чем Берку мешает профессор Снейп? – Гарри решил выжать из Тикнесса все, что тот готов ему сообщить, раз уж так легко выдал тех, кто играет против Северуса.
– Я и сам теряюсь в догадках. Мне кажется, что у него личная неприязнь. Берк еще сразу после проведенного ритуала грубил, помните?
– По правде говоря, не очень. Мне трудно все далось, – признался Гарри, позволяя Тикнессу надеяться, что ему доверяют. – Но, как следует из сказанного вами ранее, вы не можете остановить расследование своей властью?
– Нет. Комиссией, которая ведет следствие, руководит Фоули. Я не имею права идти против закона. Вот если бы профессора Снейпа арестовали без разбирательства – тогда я потребовал бы объяснений. А так… До заседания Визенгамота по этому делу я не смогу вмешаться, – пояснил Тикнесс, хотя Гарри и так уже это знал от Дамблдора.
– А что дальше?
– Я выступлю в поддержку профессора Снейпа по поводу методов, примененных для устранения Темного Лорда. Про остальное – не обещаю. Я не в курсе, что именно там еще нарыл мистер Аддерли, но в любом случае обратного хода нет – профессора Снейпа ожидает суд, – Тикнесс выглядел так, словно намекал, что пора заканчивать беседу.
– Спасибо, министр, что уделили мне время и помогли немного разобраться в ситуации. Считаю своим долгом предупредить, что подумываю подключить прессу к этому вопросу, – поднявшись со стула, заявил Гарри, прощупывая почву – как далеко в своем сотрудничестве готов зайти Тикнесс.
– Я бы не спешил на вашем месте. Вдруг среди обвинений будет что-то, что скомпрометирует не только профессора Снейпа, но и вас?
– Это вряд ли. Вот кому стоит опасаться, так это – Фоули и Берку. Ах да, и Аддерли тоже, – уже выходя из кабинета, бросил Поттер. – Всего хорошего, мистер Тикнесс.
========== Глава 84 ==========
Снейп подозревал, что документы для конвоирования в Азкабан у Аддерли были подготовлены заранее, потому что в камере предварительного заключения он пробыл от силы десять минут и не успел придумать, как срочно передать сообщение Дамблдору о своем аресте. Так что очень скоро он переступил порог самой жуткой тюрьмы для волшебников. Оставалось надеяться, что охранники не получили приказа его убить и он дождется суда.
В Азкабане Северус раньше не был, хотя и много слышал о нем. Страха перед фактом заточения он не чувствовал, а вот дементоры – ночные стражи – вызывали серьезные опасения. Когда Снейп понял, что его намерены определить в камеру рядом с бывшими соратниками по темной стороне, которых задержали первыми – Яксли, Ноттом, Макнейром и прочими из ближнего круга – то сразу сообразил, что это неспроста. На ум приходили две возможности: либо кто-то из Пожирателей стал стукачом и во время допросов сливал все, что узнавал при «дружеской» болтовне, либо в этом крыле спрятан артефакт прослушки. А может, имело место и то и другое.
Стоило стражникам уйти, как Нотт, чья камера оказалась напротив, поинтересовался:
– Судя по тому, что тебя, Снейп, не переодели в тюремную робу, могу предположить, что ты настолько достал их, что они решили запихнуть тебя в Азкабан до суда. Боятся, суки, что снова сбежишь? – по коридору разнесся хохот на разные голоса – все явно прислушивались к словам Нотта.
– Тебе какое дело? – высокомерно буркнул Северус, брезгливо осматривая свое «жилище».
У стены на каменном уступе лежал тощий комковатый и весь в пятнах неизвестного происхождения тюфяк с хлипкой серой тряпкой взамен одеяла. В углу из ржавого крана в помятое ведро капала вода; там же виднелась выемка в полу с дырой в пару человеческих кулаков – примитивный туалет. Под потолком – небольшое окно без рамы и стекол, в которое заглядывало хмурое небо. Вместо стены в сторону коридора – решетка. Северус был наслышан, что она зачарована и дементоры в камеру попасть не способны, но сам факт, что их можно рассмотреть, так сказать, в полный рост, свидетельствовал о жестокости изобретателей этой тюрьмы.
Из реплики Нотта Снейп сделал вывод, что Пожиратели, запертые в этом крыле Азкабана, не в курсе его роли в уничтожении Темного Лорда, однако поддерживать разговор не спешил. Врать не хотел, а говорить правду не стоило – его не прельщала перспектива выслушивать проклятия днями напролет.
– Как хоромы, понравились? – это подал голос Лестрейндж откуда-то сбоку. – Что молчишь, Снейп? Как тебе удалось так долго продержаться? Почему тебя сразу не арестовали? Или моя Белла оказалась права, и ты выслуживался перед Дамблдором, а он решил отказаться от тебя? Ты мордой или жопой не вышел? – по коридору опять прокатился хохот.
– Не молчи, Снейп! Тут всего-то и развлечения – потрепать языками. Ты дольше всех был на свободе – может, пояснишь, что с Темным Лордом случилось? Нам же ничего не сообщают – тайна следствия, Мордред их затрахай. Слышал, Поттер его достал, но что-то слабо верится, чтобы какой-то ссыкун справился с нашим боссом, – Нотт, подошедший в своей камере к самым прутьям решетки, выглядел искренне заинтересованным.
– Инфаркт, – скупо кинул Снейп, со вздохом усаживаясь на тюфяк. Болтовня не давала ему сосредоточиться и в сотый раз прокрутить в голове все подробности допросов, чтобы убедиться, что они с Альбусом не упустили чего-то важного, обсуждая линию возможной защиты. Эти решетки, поставленные вместо глухой стены, раздражали до неимоверности. Северусу казалось, что его выставили напоказ, как зверушку в зоопарке. Он зыркнул в сторону «туалета» – даже это придется делать на виду как минимум Нотта (коридор был не слишком широким, и обзор не оставлял простора для фантазии подсматривающего).
– Что?! – в камере справа от Нотта показался Яксли, ранее сидевший вне поля зрения. – Что ты хочешь этим сказать?
– Темный Лорд умер от инфаркта, до которого его довел Поттер. Это – официальная версия. Все, отстаньте, – угрюмо взглянув на Нотта и Яксли, уставившихся на него в недоумении, Снейп повернулся спиной к решетке.
– Чушь! Такого не может быть! – возмутился Макнейр, чья камера была чуть ближе к выходу – его Северус заметил, когда шел под конвоем по коридору. – Снейп, ты сам-то в это веришь? И где, мантикора тебя раздери, ты скрывался все это время? Меня на последнем допросе исключительно о тебе и расспрашивали.
– И меня. Особенно интересовались, как ты вел себя в школе, – Амикус Кэрроу присоединился к разговору. Но на его реплику ответа не последовало, как и на намек Петтигрю, что Снейпа подселили к ним, чтобы что-то выведать.
