– Так оказывается, Тикнесс умудрился устроить Темному Лорду ловушку даже под Империо, – с явной иронией в тоне отметил Рон, прочитав его интервью. – Вчера писали, что он был под чарами принуждения, а теперь выходит, что он – герой.

– По-другому и быть не могло, – Гарри презрительно скривился, однако больше ничего не добавил. Ему было не жалко – пусть хоть все жители магической Британии назовут себя героями, главное, чтобы его самого в дальнейшем не трогали и не выставляли впереди себя в качестве щита от всех неприятностей.

***

Члены специальной комиссии почти каждый день приходили в Хогвартс, обычно до обеда, и опрашивали преподавателей и учеников. Официально – они собирали данные на профессоров Кэрроу, Бакли и Дойла, пытались выяснить, не успел ли кто из старшекурсников стать Пожирателем Смерти и приобрести на руку метку, а по слухам – интересовались также Снейпом и Поттером.

Расследование деятельности Пожирателей Смерти и их приспешников потихоньку двигалось. В прессе регулярно печатали списки задержанных и тех, кто из-за добровольного сотрудничества получил повестки на допрос – новое правительство старалось продемонстрировать открытость и непредвзятость, мол, все равны перед законом, и виновные понесут наказание. По сути, все работники Министерства в итоге должны были пройти процедуру «очищения», предъявив оправдания специальной комиссии. Те, кого уличали в неблаговидных поступках и активной помощи Пожирателям, лишались должностей, если они не совершили преступлений, в противном случае их сразу отправляли в камеру предварительного заключения. Но, как и следовало ожидать, большинство можно было обвинить лишь в том, что они и после захвата власти Темным Лордом продолжали выполнять свои служебные обязанности, никак не показывая собственного недовольства произошедшим, а это законом не считалось нарушением.

«Ежедневный Пророк» не уставал напоминать всем волшебникам Британии, кого им нужно благодарить за освобождение от ига Пожирателей. Имена Поттера, Снейпа, Тикнесса, Шеклболта, Фоули и Берка не сходили с печатных страниц – о них писали и по делу, и без дела. Но главное – хвалили. Похоже, министр дал команду сформировать в представлении читателей четкий образ героев и защитников магической Британии. Конечно же, везде на первое место ставили Поттера – на него равнялись, о нем рассказывали только хорошее.

Любопытным стал момент, когда на всенародное обсуждение вынесли вопрос – стоит ли закрывать курсы профессиональной подготовки, куда насильно отправляли магглорожденных? В газете отвели для этого специальный раздел, где печатали письма волшебников, выражавших свое мнение. Уже через несколько дней выяснилось, что большинство поддерживало идею не просто оставить, но и создать на их основе целый образовательный комплекс, чтобы можно было обучиться волшебным рабочим специальностям. Разумеется, все высказавшиеся уточняли, что посещать курсы маги будут исключительно добровольно.

***

По вечерам Гарри спускался в подземелья и проводил немного времени в обществе Северуса – этого оказалось достаточно, чтобы тот уже не ощущал сильного давления тьмы, хотя ему и не удавалось полностью избавиться от стремления вернуть себе власть над огромной магической силой. Поттер старался не смущаться, когда их руки соприкасались или его снова внезапно одолевало желание обнять Северуса. Снейп заметил, что Гарри иногда необычно себя вел, и даже догадывался, чем это вызвано (не требовалось быть легилиментом – у Поттера все на лице написано!), но с расспросами не лез, выжидая, что тот предпримет дальше и вообще – решится ли прояснить ситуацию.

К концу недели Гарри узнал от Снейпа, что Дамблдору стало хуже: пораженная проклятием рука вдруг начала побаливать, силы – и физические, и магические – таяли на глазах, директор еще держался на ногах, но уже с трудом приходил в Большой зал на обеды. Северус предполагал, что такое резкое изменение состояния каким-то образом связано со смертью Риддла, ведь и проклятие, и яд разъедающей вины, выпитый Дамблдором, несли в себе его магию. Впрочем, никаких доказательств своей теории предоставить не мог, кроме сравнения со странным поведением меток после гибели Темного Лорда, поставившего их на руки Пожирателям. Но Дамблдор не соглашался с его мнением, уточняя, что метки имели прямую связь с их создателем и его магической системой, а яд и проклятие являлись лишь продуктом его колдовства. Так что Снейп варил галлонами самые сложные и действенные модификации обезболивающего и восстанавливающего зелий, однако это давало отсрочку, но не способно было излечить Альбуса.

***

В середине месяца Рон получил послание от Гермионы. Когда сова швырнула на стол яркий пакет с наклеенными на нем десятком-другим марок международной совиной почты, он даже не сразу сообразил, что перед собой видит – настолько непривычно выглядело письмо.

– Я, кажется, догадываюсь от кого это, – Гарри среагировал первым и живо перевернул конверт, чтобы прочесть имя отправителя. – Точно!

– От Гермионы! – Рон едва не подпрыгнул на месте от радости. Затем торопливо достал лист, исписанный убористым почерком подруги. Усевшись так, чтобы и Гарри мог разглядеть текст, он принялся читать и по ходу комментировать – больше для тех, кто услышал его выкрик и теперь требовал поделиться новостями. – О! Ей наш «Ежедневный Пророк» приходит с задержкой почти в неделю, но она уже знает о твоей победе, – Рон чуть толкнул локтем Гарри. – Пишет мне, потому что уверена – Гарри завалили письмами. Она угадала. Что?.. – он быстро бегал глазами по строкам. – Вернется… – Рон расцвел в довольной улыбке. – Гермиона планирует присоединиться к нам в следующем семестре, если ей позволят Отдел образования и Попечительский совет. Она готова даже сдать экзамены за первое полугодие, если это понадобится, – Рон сложил письмо и спрятал его в карман.

– Думаю, с этим проблем не будет – все в курсе, что она подруга Гарри, а ему никто сейчас не откажет, – высказала свое мнение Джинни, прислушивавшаяся к репликам Рона.

Сестра Рона после Хэллоуина вела себя так, словно ей было неловко за собственное поведение в отношении Гарри, и, похоже, хотела бы попросить за это прощения. Но тот игнорировал Джинни, как, впрочем, и большинство остальных студентов: никому не грубил, но и на контакт ни с кем не шел. Благо заслуженная с начала учебного года репутация «отшельника» работала на него. Поттеру просто-напросто было некогда налаживать связи с ровесниками за штудированием прошедших мимо его внимания тем по школьным предметам, за чуть ли не ежедневными встречами с репортерами, которых Дамблдору все же пришлось пропускать в школу, да и следователи иногда желали уточнить какие-то детали, а после беседы с ними хорошим настроением и жаждой общения с кем бы то ни было никто не мог похвастаться.

– Естественно, я же теперь не последний человек в магической Британии, – в тон своих слов Гарри подпустил капельку яда – его раздражало, когда кто-то вот так открыто напоминал ему о новом статусе героя. – Завтра, например, меня будут в Министерстве поздравлять, – Поттер нарочито задрал нос и принял самый высокомерный вид, какой только сумел изобразить.

– Ну ты и кадр! – Рон расхохотался, настолько забавным показался ему Гарри.

– Ты же пойдешь со мной? – Поттер перед самым обедом узнал о предстоящем мероприятии и немного волновался. – Мне по правилам позволено взять с собой на прием близких друзей.

– Так ты серьезно? – Рон слегка растерялся, не представляя – верить ли предложенному.

– Абсолютно, – перестав кривляться, вполне по-деловому заверил Гарри. – Жаль, что Гермиона не сможет с нами пойти.

– А еще кого ты возьмешь с собой? – подал голос Финниган.

– Ты знаешь еще кого-то из моих близких друзей? – Гарри сделал ударение на слове «близких». Некоторые из сокурсников стыдливо отвели глаза в сторону, ведь еще свежи были в памяти их упреки и произнесенные во всеуслышание замечания по поводу бездействия Дамблдора и Поттера.