Теперь, стоя посереди комнаты с заклеенным ртом и руками, скованными наручниками, ожидая после малейшего движения получить пулю в лоб от неизвестных, вломившихся в его жилище, Рома почувствовал, как надуманны и глупы были его страдания у окна, он готов был на все, чтобы вернуть даже свое постылое некогда одиночество.

Над самым ухом прозвучал приказ старшего:

– Уходим! Шевелись!

Рома получил сильный толчок в спину, мысленно попрощался с громоздким старым креслом, которое еще помнило тепло Ирен, и пошел к выходу неуверенно, вслепую, натыкаясь на дверные косяки. Это было удивительно, поскольку раньше казалось, что в своей квартире он знает каждый сантиметр.

Сентябрь в Москве выдался теплый, но ночами уже становилось довольно прохладно. Ветер волочил по асфальту опавшие листья, неряшливо растаскивая их по двору. Роме не дали захватить с собой куртку, и он оказался на улице в одной футболке. Его лихорадило то ли от ночного осеннего ветра, то ли от нервного перенапряжения, то ли от того и другого одновременно. Но инстинкт самосохранения не давал расслабиться, а мозг напряженно работал, пытаясь по звукам, запахам, ощущениям, обрывочным фразам похитителей проанализировать ситуацию.

«Кто эти люди? Неужели „Феникс“ сработал так быстро? Тогда почему не убили сразу? Нет, это хорошо, что не убили, но почему? Значит им что-то нужно. Что?»

Рома ничего не видел сквозь черную повязку на глазах. Она была полностью непроницаема и прилегала настолько плотно, что даже между носом и повязкой не было щелей. Концентрированная темнота отрезала его от внешнего мира, слух обострился. Ночная тишина ожила, зашевелилась, заскрипела, зашуршала. Он слышал дыхание своих похитителей, поступь их шагов, хлопки дверей, шорох шин подъехавшей машины.

Рому грубо запихнули на заднее сидение автомобиля. С обеих сторон его подперли два крупных тела. Было не очень удобно, но стало тепло.

– Давай на базу, – скомандовал старший.

Машина тронулась с места. Послышались звуки набора телефонного номера и голос старшего:

– Третий докладывает. Пассажира взяли. Едем на базу.

На несколько секунд он замолчал, выслушивая ответ, затем сказал:

– Слушаюсь, – и обратился к водителю: – Разворачивайся, двигай в центральный офис. Босс лично хочет увидеть этого отмороженного на всю голову компьютерного гения.

«Центральный офис? – подумал Рома. – Но офис „Феникса“ находится в Гонконге, а не в Москве. Значит, это не люди „Феникса“. Тогда – кто?»

Спросить по известным причинам Рома не мог, да и если бы у него не был заклеен рот, он вряд ли решился бы на беседу с неприветливыми людьми в черном. Оставалось только терпеливо ждать.

Дальше ехали молча, и почему-то это напряженное молчание давало Роме надежду. Старший сказал, что его хочет увидеть босс. Значит, его не собираются убивать, он нужен им живым. Все будет хорошо, и он обязательно скоро снова увидит ее, Ирен.

Машина с затемненными окнами мчалась по ночным московским улицам, обгоняя одинокие автомобили и проскакивая перекрестки на желтый свет. Рома сидел на заднем сидении, сплюснутый с обеих сторон похитителями. Он всю дорогу пытался проанализировать, что же все-таки происходит. Мысли путались, мелькали вспышками, как праздничные фейерверки, и рассыпались, безнадежно погаснув. К своему удивлению, он вдруг понял, что его волнует не столько собственная судьба, сколько вопрос, где он допустил ошибку. Как его смогли вычислить так быстро? В том, что его задержание произошло именно из-за взлома корпоративной почты «Феникса», он не сомневался ни на секунду. Два события, произошедшие буквально одно за другим, не могли быть совпадением. Рома снова и снова восстанавливал последовательность своих действий, не обращая внимания на возникшую от напряжения боль в затылке.

Машина остановилась. Подпиравший его с правого боку бугай вышел, и Рома без лишних напоминаний поспешил за ним настолько быстро, насколько позволяло его положение с завязанными глазами и скованными руками.

Его провели через входную дверь и толчками в спину направили влево. Не обнаружив препятствий на пути, Рома подумал было, что его ведут по коридору, но смущало странное ощущение отсутствия стен. Хакер услышал звук открываемой двери лифта, внутрь которого его бесцеремонно втолкнули. Трое похитителей молча вошли следом. Как только двери лифта открылись вновь, откуда-то справа донесся хорошо поставленный мужской голос, усиленный микрофоном:

– Переход к сингулярности неизбежен! В противном случае мы постепенно убьем себя войнами, перенаселением и разрушением среды обитания. Только «Ана Ката» даст возможность нам всем совершить переход в новую реальность!

Послышались одобрительные возгласы и аплодисменты, указывающие на присутствие немалого количества людей.

«Ана Ката»? Это «Ана Ката»?» От этой догадки у пленника перехватило дыхание. Значит это не люди «Феникса», это люди «Ана Ката» похитили его! Рома совсем запутался, и его мозг завис, не в состоянии что-либо понять.

– Ждите здесь, я сейчас, – сказал старший.

Чья-то рука больно схватила Рому за плечо и направила в сторону. Он сделал несколько шагов, пока не уткнулся в стену.

Между тем спикер продолжал свою речь:

– Программы электронной чипизации окружающих нас предметов запущены. Скоро интернет окутает всю планету, как воздух, и Земля фактически превратится в гигантский мировой компьютер. Кто станет системным администратором планеты Земля? Это зависит от каждого из вас, господа. Вы – столпы, на которых будет держаться цивилизация, вы – отцы постчеловечества, вы – наследники новой Земли. Наша с вами абсолютная цель – сингулярность!

Снова послышались аплодисменты.

– А сейчас профессор Игорь Иванович Лучник представит вам новые научные разработки «Ана Ката».

Послышались приближающиеся шаги, и Рома услышал голос старшего:

– За мной.

Пленник снова ощутил руку на своем плече и, повинуясь толчкам в спину, послушно пошел в указанном направлении. Послышался звук открываемой двери. Рому завели в какое-то помещение и усадили на стул. Он услышал звуки удалявшихся шагов. Дверь за ушедшими захлопнулась, и голоса, и звуки, доносившиеся с собрания, стали не слышны. Не было слышно вообще ничего, и Рома понял, что остался один.

Сомнений не оставалось: он находится в офисе «Ана Ката», куда его раньше даже в сортир бы не пустили. Как говорится, из огня да в полымя. Рома от осенившей его догадки уже не мог решить, что хуже: оказаться в руках «Феникса» или «Ана Ката». В данных обстоятельствах разница, пожалуй, только в том, что первые пустили бы пулю в лоб сразу, а вторые сделают это чуть позже.

Пленник сидел довольно долго и начал подумывать, что о нем, вероятно, забыли или это какой-то специальный метод психологического воздействия: состояние неизвестности и беспомощности должно было сломить его волю. Роме действительно становилось все тревожнее, и он уже не так был уверен в своих первоначальных выводах о том, что его оставят в живых. Когда он наконец услышал звук открывающейся двери, шаги и голоса, он почувствовал даже некоторое облегчение. Насколько он мог судить, в комнату вошли двое.

– Доставили в целости и сохранности. Вот он.

– Вижу. Зачем вы привели его прямо сюда? – послышался недовольный голос, в котором Рома узнал того, кто произносил речь на собрании.

Говорил он медленно, четко выговаривая окончания слов.

– Вы приказали сразу к вам.

– Да, но нельзя же так буквально воспринимать мои слова. Еще бы на сцену ко мне его вывели. Можно было оставить его внизу, пока я не освобожусь.

– Понял, исправлюсь.

– Вам известно, что у него есть?

– Нет. Мы еще его не допрашивали. Все изъятое из его квартиры сейчас у Ильина.

– Это правильно. Сними-ка с него все это.

Рома услышал, как кто-то зашел ему за спину. Ловкие руки быстро сняли с его глаз черную повязку, и яркий свет на несколько мгновений ослепил его. Придя в себя, пленник стал испуганно озираться. Он сидел лицом к двери на единственном стуле в небольшой комнате без окон с длинным, во всю стену, зеркалом и пристенной столешницей белого цвета под ним. Над зеркалом тянулся ряд лампочек. Комната была похожа на актерскую гримерную. Пока старший, который привез его сюда, стоял за спиной и снимал наручники, Рома успел разглядеть стоящего перед ним второго мужчину. Высокий, с коротко стрижеными седыми волосами и гладко выбритым лицом, тот был похож скорее на актера, чем на представителя корпорации «Ана Ката». Что-то театральное было в его френче темно-зеленого бутылочного цвета, застегнутом под самое горло на мелкие желтые, с тусклым блеском под старое золото, пуговицы, в притворно сочувственном выражении лица, в небрежном наклоне головы, в пристальном взгляде, которым он рассматривал пленника.