Туалеты от «Be Kau» требуют изрядного мужества — Билл одевает тело, но обнажает душу: нарочито сдержанные и лаконичные, они непостижимым образом раскрывают истинную суть своего обладателя.

Особенностью показа стала также его единственная модель — дизайнер сам демонстрировал все свои наряды.

Это первое публичное появление Билла после внезапного завершения его блестящей музыкальной карьеры три года назад. «Новая звезда на европейском модном небосклоне», — сказала Анна Винтур. «Новая грань Звезды», — говорим мы.

«Я благодарю всех, кто поддерживал меня в это тяжёлое, но увлекательное время, — сказал Билл на церемонии вручения ему „Premium Young Designers Award“: — Моих верных и преданных собак, продолжающих любить меня даже после того, как я нарядил их в костюмы собственного пошива, моего лучшего друга и учителя Вольфганга Йоопа, безропотно сносившего все приливы и отливы моего вдохновения, и… двух замечательных мужчин, пожелавших остаться неизвестными, которые своим личным примером убедили меня, что вечная любовь всё же существует».

========== Часть 4. Власть свободы. Гепард и Лев. ==========

Скупая характеристика, данная будущему куратору Йостом, впечатляла: «Выпускник Гарварда. Любимец Кейма. Восходящая звезда Корпорации».

«Он гениален», — подытожил Дэвид.

Воображение услужливо нарисовало прожжённого корпоративного волчару, под стать самому Йосту, отчего Бригманну, несмотря на многолетнюю закалку в большом бизнесе, стало не по себе. К Дэвиду, при всей его специфике, у него уже выработался иммунитет, а в последнее время их отношения даже можно было назвать дружескими. И вот опять начинать сначала.

Звукозаписывающую компанию «Universal Music Deutschland, Österreich, Schweiz» Корпорация приобрела через систему сложных юридических переплетений и участия в капитале. Главное правило нового собственника гласило: облагодетельствуй и властвуй! После получения контроля над очередной компанией Корпорация первым делом меняла её руководство, назначая на стратегические посты лояльных и всецело зависимых от неё ставленников. С Франком Бригманном ситуация вышла другая — парадоксальная. Когда Корпорация приобрела «Юниверсал», Бригманн уже был её президентом. Высококлассный профессионал, менеджер и бизнесмен от Бога и, главное, чистейшая «голубая кровь»: в демократичном ХХ столетии это понятие приобрело совершенно иной смысловой оттенок, чем в феодальном средневековье, но по-прежнему гарантировало своему обладателю целый ряд жизненных бонусов. В довесок к новой компании Корпорация получила готового идеального представителя элиты будущего — в собственных лучших традициях. Придраться было не к чему. Франка пригласили на работу в Корпорацию. Но он столь великодушное предложение отверг, посчитав, что лучше быть дирижёром собственного хора, чем тридцать третьей скрипкой в чужом оркестре, пусть даже и самом легендарном.

Для подобных случаев имелось второе, запасное, правило: если потенциальная жертва благодеяния слишком сильно сопротивляется причинению ей добра, сохрани статус-кво и преподнеси его как милостивый дар. На корпоративном сленге это называлось «дать шанс».

И Франку решено было дать шанс. Шансом Бригманн воспользовался с блеском, завязав на себя все жизненно важные потоки в новой структуре. Когда в Корпорации поняли, что происходит, было уже поздно: убрать Франка означало обезглавить одно из самых важных подразделений. Франк это тоже понимал.

«Universal Music» стала единственной суверенной республикой в империи Корпорации, а Франк Бригманн, её президент, — не покорным вассалом, а независимым главой зависимого государства.

Гости прибыли ровно в девять.

Бригманн, лично встречавший их в холле штаб-квартиры лейбла, умело скрыл недоумение: Йост, вопреки анонсу, явился без обещанного куратора. Зато с эффектным юнцом, судя по всему, ассистентом — за время регулярных визитов в Корпорацию Франк вдоволь насмотрелся на таких в тамошних приёмных. Впрочем, сегодня Йост превзошёл себя — таких он ещё не встречал.

Серый костюм смелого покроя: модный приталенный пиджак, узкие, обтягивающие стройные ноги брюки. Бледно-розовая рубашка с откидным воротником, манжеты с серебряными запонками, вместо галстука — жемчужно-серый шейный платок. Прекрасная кожа или очень хороший невидимый макияж.

Глаз профессионального шоу-бизнесмена, натасканный на мгновенное распознавание звёзд, быстро скользнул по парню и поставил высший балл из возможных. Если бы речь шла о претенденте на контракт с лейблом, мальчик получил бы его тут же. Вернее, после взаимоприятного неформального прослушивания.

— Познакомься, Франк. — Йост отступил чуть в сторону, представляя своего спутника: — Флориан Вальберг — мой заместитель и твой новый куратор.

Подавив замешательство, Бригманн улыбнулся и осторожно пожал по-девичьи тонкую, холёную руку в дизайнерском серебре.

***

— Что будете пить, господа?

— А что ты можешь предложить?

— Вам — всё, что пожелаете, господин Йост.

— Звучит заманчиво, но я пока остановлюсь на кофе.

Ассистент Бригманна — Марк, если верить бейджику на белоснежной рубашке, — бойко обслуживал гостей, непринуждённо поддерживая заданный Йостом фривольно-игривый тон. Флориан усмехнулся: вышколенный мальчик — в лучших корпоративных традициях.

С некоторых пор парни-секретари превратились в имиджевый атрибут: женщина-СЕО уже давно не редкость, а вот томный юноша в приёмной — свежо и неизбито.

У истоков новомодного веяния, как и следовало ожидать, стояла Корпорация. Подобно всем остальным её далекоидущим задумкам, внедрялся новый тренд под благим и актуальным предлогом, в данном случае — борьбы с гендерными стереотипами. Мальчик в приёмной стал признаком статуса: для «цивилов» это был символ того, что ты идёшь в ногу со временем, для «тех, кто знает» — доказательством, что ты свой.

В выигрыше оставались все. Корпорация получала контроль над руководителями даже тех фирм и организаций, которые были ей пока неподвластны: самый короткий путь к сейфу менеджера — через его секретаря, и если устроить на это место неглупого смазливого честолюбивого мальчика… Для структур, охваченных Корпорацией, это тоже было актуально: с помощью подобных ушлых мальчишек можно добиться гораздо большего, чем с помощью одного только лояльного менеджера. А заодно обзавестись дополнительным источником информации и контроля над самим менеджером.

Новая мода позволяла вербовать геев среди натуралов через раздачу бесплатных тестовых образцов. Если всю сознательную жизнь ты проводишь на работе и взгляд целый день цепляется за нежное трепетное создание напротив, то клише, укоренившиеся в подкорке любого управленца, рано или поздно сдетонируют, запуская ассоциативную цепочку «секретутка — тьфу ты, мальчик! — да какая в жопу разница?».

Ну, и последнее, но отнюдь не по значимости: где ещё неопытным мальчикам на пороге взрослой жизни искать богатых солидных покровителей, как не в их естественной среде обитания? Но Марку с местом работы крупно не повезло: кого в шоу-бизе удивишь смазливой мордашкой? Как говорил один небезызвестный продюсер, «всех не перетрахаешь, тут бы со звёздами управиться». Президент лейбла недостатка в сексе не испытывал и на Марка не обращал никакого внимания. Не то чтобы его личный ассистент был чем-то обделён: главная приёмная главного музыкального лейбла Европы — не то место, где экономят на интерьере. Всё при нём, был бы ещё голос — хоть сейчас на эстраду. Но у главного звездодела Германии имелось профессиональное заболевание — аллергия на шлюх.