Вряд ли кто-то заботился о своих парнях больше и лучше Кристиана Кейма, прекрасно осознававшего всю глубину личной ответственности за правильное внедрение собственной теории в жизнь. Его пример должен был быть безупречным. И каждому из его любовников грезилось такое же блестящее будущее, как у легендарного Дэвида Йоста. Если наличие взрослого солидного покровителя приравнивалось к участию в беспроигрышной лотерее, то стать мальчиком Кристиана Кейма означало сорвать в ней джек-пот. Правда, к кандидатам на своё покровительство тот выдвигал такие немыслимые требования, что проще было самому выбиться в люди, чем их удовлетворить.

— А президентская постель чем хуже? — не унимался Юлиан. Он пришёл в Корпорацию всего неделю назад и хватался за любую возможность порасспросить о здешних порядках Фабиана, имевшего за плечами трёхлетний опыт работы. — Дэвид, к тому же, и мужик видный.

— Кейм, если на то пошло, не хуже. А Йост, может, и видный, но в упор не видит, кого трахает.

— Я слышал, он охуенный любовник.

— Был. После Каулица он пользует парней, как резиновых кукол. В отличие от Кейма, у которого с возрастом прямо пунктик на том, чтобы молоденькие мальчики тащились от него, а не от его денег. Говорят, в постели готов в лепёшку разбиться, так что ещё неизвестно, кто кого ублажать будет, — ухмыльнулся Фабиан и, перехватив взгляд Кейма, призывно улыбнулся.

Юлиан выглядел ошарашенным. Пресса вовсю смаковала скандал года — разрыв идеальных отношений мировой поп-звезды Билла Каулица с его мужчиной, но сам мужчина, несмотря на пятилетнее анонимное мелькание в таблоидах, по-прежнему оставался тайной за семью печатями.

— Постой, — осенило Юлиана. — Так Билл что, с Йостом спал?!

— Ну да — кому ещё такого трахать? — ответил вопросом на вопрос Фабиан и, упиваясь ощущением собственной осведомлённости, снисходительно пояснил: — Корпоративная верхушка не любит светиться в прессе и имеет достаточно власти, чтобы заткнуть пасть бульварным писакам.

Разговор быстро перешёл на сплетни из жизни звёзд и Корпорации.

***

На виллу Кейма приехали за полночь.

Приглашённые — их с Кристианом личные друзья плюс «цветы» для гостей, всего человек тридцать — толпой ввалились в огромный просторный зал на первом этаже, специально отведённый для вечеринок и обставленный соответственно: удобнейшие кожаные диваны, низкие столики, приятный полумрак. В углу матово поблёскивал стеклом и хромом роскошный бар — гордость Кристиана, где он предавался любимому хобби, самолично смешивая для гостей коктейли. «Самый пафосный клуб Гамбурга, — шутили «завсегдатаи». — Уж не знаем, кто там хозяин, но в барменах — сам Кейм».

Отрывались все, кроме виновника торжества.

Вдрызг обдолбавшийся — явно с горя, что самый желанный мужчина Корпорации отверг его, — Юлиан в экстазе танцевал стриптиз на барной стойке. Совесть Дэвида не мучила — судя по взглядам, которыми пожирали бесхозного эльфа зрители, без мужского внимания он этой ночью не останется.

Из невидимых колонок Адам Ламберт с надрывом вопрошал: «Whataya Want From Me?» Гости охотно и наглядно объясняли.

Сладкая парочка, Вальберг с Бригманном, оба уже в достаточной кондиции, чтобы не обращать внимания на Кейма, сосались так самозабвенно, будто впервые дорвались друг до друга. Впрочем, Кейму тоже было не до них — слишком уж занят своим блондинчиком: того и гляди, завалит прямо здесь. Дэвид смотрел на них, не в силах оторваться. В умелых мужских руках мальчишка плавился, как масло на солнцепёке, — вот-вот потечёт. Вот, вроде, совсем не его тип, но с-с-сексуальный, сучонок — умеет подать и отдать себя. Кристиана вело, как двадцатилетнего, — от одного вида кончить можно. У Дэвида встал. Вспомнились их с Крисом прежние совместные «квартеты». В голове лихорадочно завертелись шальные мысли: «А что, если хотя бы так? Предложить ему „тройничок“? Нет, забудь: он не захочет. Неправильно поймёт. Или, хуже того, поймёт правильно».

Yeah, it’s plain to see

that baby you’re beautiful

And it’s nothing wrong with you

It’s me, I’m a freak

Кейм, видимо, что-то почувствовал — всегда понимал его без слов. С трудом отлепившись от присосавшегося к нему мальчишки, он подошёл к дивану, на котором сидел Дэвид, и, склонившись над ним, мягко, но решительно отобрал у него из рук стакан с виски.

— Дэвид, ты слишком много пьёшь.

— Имею право, — вяло огрызнулся тот.

— Если бы я знал, что на радостях, я бы не возражал.

— Если бы мне было чему радоваться, я бы не пил.

— Так, пошли. — Кристиан решительно подхватил Дэвида под мышки, ставя его на ноги и попутно давая знак Фабиану с Юлианом следовать за ними. Мальчишки с готовностью поднялись. Попутно пожелав гостям бурной ночи, Кейм, всё так же поддерживая Йоста, довёл его до комнаты на втором этаже, где тот обычно останавливался, когда гостил у него. «Позаботься о нём», — бросил он на прощание Юлиану, прежде чем удалиться с Фабианом к себе.

***

Когда Дэвид резко распахнул дверь Кристиановой спальни, хозяин с мальчишкой были настолько поглощены друг другом, что даже не заметили его появления. Кейм лежал поперёк кровати, упираясь широко разведёнными ногами в пол, и гортанно стонал, сминая руками простыни; белокурая мальчишеская голова перед ним ритмично двигалась вверх-вниз.

— Милый, ты не оставишь нас наедине? — голос Дэвида прозвучал на удивление трезво.

Мальчишка испуганно поднял голову, выпустив изо рта набухший член; Кристиан открыл глаза и, приподнявшись на локтях, вопросительно уставился на Дэвида. Фабиан бросил быстрый взгляд на Кейма. Не дождавшись ответа, он поднялся с колен, похватал разбросанную на полу одежду и, избегая взгляда Дэвида, выскользнул мимо него в коридор. Внизу заливался на бис Ламберт: «I wouldn’t even try but I think you could save my life». Дэвид захлопнул дверь.

— Дэйв, я понимаю, что тебе сегодня можно всё… — плохо скрываемое раздражение в голосе Кристиана свидетельствовало об обратном. — Но я бы очень хотел знать, в чём дело.

Уголок рта у Дэвида косо потянулся.

— Эта ночь принадлежит мне.

Кристиан усмехнулся.

— А я всё думал, что ты так пялился на нас весь вечер. Ладно, он твой. Мог бы и сразу сказать — я был уверен, что он не в твоём вкусе.

— Ты не ошибся — он и вправду не в моём вкусе. В отличие от…

Кристиан резко сел.

— Боюсь, я и вправду чего-то недопонимаю.

— Оно и неудивительно — ты сейчас не той головой думаешь.

— Твоими стараниями уже нет. — Кристиан с невозмутимым видом встал и обмотался простынёй, прикрывая опавший член.

— Это поправимо. — Дэвид сделал решительный шаг навстречу. — Моими же стараниями. Кристиан замер.

— Дэйв, ты пьян.

— Так воспользуйся этим. — Не дав Кейму опомниться, Дэвид вплотную подошёл к нему и, одним рывком сорвав простыню, с вызовом уставился на него полными муки, желания и отчаяния глазами.

— Ты… всё ещё хочешь меня? — голос Кристиана дрогнул.

— Несмотря на то, что ты уже двадцать лет не хочешь меня, — пробормотал он, опускаясь на колени.

Кристиан шумно вдохнул. Несколько секунд он стоял не шевелясь; потом запустил пятерню Дэвиду в волосы и, с силой прижав его голову к себе, будто искал опоры, прошептал:

— Это не так, мальчик, и ты это видишь.

Дэвид жадно припал губами к оживающему на глазах доказательству.

В голове эхом отдавался Ламберт: «Thanks for lovin’ me ‘сause you’re doing it perfectly».

А потом стих и он…

— Об имидже Корпорации не беспокойся. — Дэвид первым нарушил молчание, когда они, проснувшись поздним утром, рассеянно поглаживали друг друга, не зная, что сказать. — Я в понедельник напишу рапорт.