— Я тоже, малыш. Я тоже. — Склонившись и прижавшись щекой к мальчишескому лицу, он прошептал ему на ухо: — Спасибо за приглашение.

— Спасибо за подарок, — пробормотал Билл и, уткнувшись ему лицом в футболку, еле слышно выдохнул на одном дыхании: — Ятебялюблю.

Впрочем, в том, правильно ли он расслышал последние слова, Дэвид уверен не был.

***

На следующий день Дэвид улетел в Дубай. По правде говоря, сделать это нужно было ещё неделю назад, но он не мог позволить себе пропустить день рождения Билла.

«Война с террором», развёрнутая после 11 сентября 2001 года по всему миру, оказалась весьма на руку Корпорации. Во-первых, значительно расширился перечень врагов, с которыми цивилизованному миру надо сражаться с современным оружием в руках. Во-вторых, несмотря на то, что войне этой не было видно ни конца ни края, уже был известен её победитель — немецкая оборонная промышленность, находившаяся под контролем Корпорации и получившая серию дорогостоящих заказов: по выпуску оружия ФРГ вышла на третье место в мире после США и России. Плохо было только одно — в список изгоев попали многие существующие и потенциальные клиенты, прежде всего государства ближневосточного региона.

Марионетки Киршенбаума требовали свести к минимуму поставки оружия в арабские страны. Не считаться с Мартином Корпорация не могла. Потерять столь лакомый кусок клиентуры — тоже: на долю Омана, Саудовской Аравии и ОАЭ приходились около 80 % совокупного немецкого экспорта наиболее востребованных видов вооружения.

Крупнейшие военные расходы на Ближнем Востоке осуществляла Саудовская Аравия — её военный бюджет составлял ежегодно от 35 до 40 % государственных расходов и продолжал неуклонно расти. Уже в 2002 году, согласно данным Стокгольмского института стратегических исследований, она считалась третьим крупнейшим импортером оружия в мире. ОАЭ, напротив, занимали лишь 16-е место.

Стабильность политической системы в Саудовской Аравии считалась неустойчивой, а её режим после 11 сентября 2001 года попал в двусмысленное положение и подвергся международной критике. С одной стороны, правительство страны оказалось в стороне от «международной борьбы с терроризмом», под которую можно было без проблем закупать оружие, с другой — появлялось все больше информации, указывающей на то, что Саудовская Аравия финансово и персонально тесно связана с группами, ответственными за террористические нападения. Ситуация ещё больше усугубилась, когда военные операции США и Великобритании в Ираке весной 2003 года не нашли ожидаемой поддержки с её стороны. Налицо были все предпосылки к существенным переменам в расстановке сил в регионе. Соответствующее предложение не замедлило появиться — на Корпорацию вышел глава военного ведомства ОАЭ, наследный принц Дубая Анис Мохаммед Юсуф Ферчичи. Шейх сообщал о готовности Эмиратов разместить в Германии заказ на 140 миллионов евро, а в обмен на поддержку обещал льготные цены на нефть, выгодные условия для немецких инвесторов и лояльность Корпорации.

Для Эмиратов это был шанс перехватить инициативу у Саудовской Аравии и занять лидирующее положение в регионе, для Корпорации — расширить сферу своего влияния и получить могущественного союзника на Ближнем Востоке, что давало ей существенный козырь перед Америкой и в некоторой степени уравновешивало её пошатнувшиеся позиции в мире. Предложение показалось заманчивым. Надо было искать выход из тупика. Дэвид решил взять на себя роль посредника между Абу-Даби и Вашингтоном и начал готовиться к длительной командировке в ОАЭ для изучения обстановки.

В Дубае он провёл четыре месяца вплоть до нового года. Помимо сугубо деловых интересов в Эмиратах его удерживал и личный: министр обороны оказался своим человеком и толк в удовольствиях понимал. Шейх проявил к нему поистине восточное гостеприимство и щедрость — мальчики, которыми он потчевал его, пленяли и потрясали воображение даже такого, казалось бы, видавшего виды плейбоя, как Дэвид. Особенно его несомненный фаворит Али: ровесник Билла, разительно напоминавший его внешне, был прекрасен, ласков и умел. Юные волшебники из тысячи и одной ночи исполняли самые заветные желания, работа на износ притупляла душевную тоску. Наваждение понемногу отпускало.

К концу года Дэвиду показалось, что он вылечился. Результаты поездки оказались в высшей степени удовлетворительными. Во всех отношениях.

Одержимость ослабела, и Дэвид начал более трезво смотреть на вещи и задумываться, стоит ли ему вообще что-то начинать с Биллом. Имеет ли он право на него? Он, матёрый волк, с его тёмным прошлым, сомнительным настоящим и туманным будущим, и чистый невинный мальчик. Двойная разница в возрасте, непреодолимая пропасть в жизненном опыте… Есть ли у них будущее? В своё время Кристиан сказал: «Иногда, чтобы не потерять, надо отпустить». Может, лучше оставить всё как есть и не опошлять красивую мечту реальностью?

Чтобы не поддаваться лишнему искушению, Дэвид даже на Рождество решил не возвращаться в Германию. Взамен он пригласил Кейма в Эмираты, а Биллу отправил подарок по почте и поздравил по телефону. Кристиан внимательно ознакомился с собранными им материалами, снабдив их по привычке дельными комментариями, и дал добро. Можно было брать курс на Америку.

В начале января 2005 года Дэвид улетел в Лос-Анджелес, куда год назад Мартин перенёс из Нью-Йорка свою штаб-квартиру — поближе к индустрии развлечений, с помощью которой он собирался управлять миром будущего.

***

Обоснование необходимости предоставить поддержку ОАЭ, разработанное совместно с Кеймом, было на высоте: содействие Эмиратов международной борьбе с терроризмом и желание противостоять ему с помощью новейших технологий; подтверждение обязательств не использовать немецкую военную технику против Израиля; защита доминирующих позиций в нефте-и газодобыче в регионе Персидского залива; стратегическое партнёрство с рядом ведущих стран мира; непосредственная близость к ключевым международным транспортным маршрутам; военное противостояние Ирану; гипотетическая возможность сыграть, в случае надобности, роль сдерживающего фактора в израильско-палестинском противостоянии.*

Мартин дал добро. А это значило, что, несмотря на бюрократическую волокиту в Сенате и прочих ведомствах, решение можно было считать принятым.

Но, хотя с арабским вопросом и было покончено, в Америке Дэвида удерживали ещё кое-какие дела. Во-первых, Кристиан в своих прогнозах не ошибся: после женитьбы Нуо на Молли Мартин начал активно привлекать зятя к делам. Надо было присмотреться к Патрику в новом амплуа и убедиться, что всё идёт по плану. Во-вторых, новаторская идея Мартина об управлении массами через поп-идолов показалась Дэвиду очень привлекательной и перспективной — использовать передовые американские PR-технологии вполне можно было и в Европе. Оба преимущества затянувшейся командировки переплетались и взаимодополнялись: под прикрытием «стажировки» у Мартина можно было беспрепятственно контролировать Патрика. Патрик был умничкой и вёл себя безупречно, чему не в последнюю очередь способствовало возобновление его тайной связи с Яном.

Чем больше Дэвид проникался идеями и теориями Киршенбаума, тем сильнее убеждался, что Билл словно создан для подобных целей.

А начав думать о мальчике в деловом ключе, он уже не смог остановиться: то, с чем он так долго боролся и подавлял, наконец прорвало. Дэвид вдруг понял, до чего же он соскучился, нет, истосковался по Биллу. Не прельщала даже возможность слетать на выходные в Эмираты или вызвать Али в Америку. Более того, одна мысль о смазливом арабе, как и о ком-либо другом, вызывала теперь лишь брезгливость и отвращение к себе.