– Не владеет, ваша милость.

– Так как же он смог научить его всему этому?

Никто не ответил архимагу, кто только плечами пожал, а некоторые и этого не сделали.

– Вот как мы поступим, – начал главный чародей, видя недоумение своих коллег. – Вызовите ко мне Талмара, пусть он объяснит, как он смог достичь подобного. – Старый маг поднялся со своего места. – Продолжайте принимать экзамены без меня, вряд ли сегодня будет ещё что-то интересное.

– А как быть с этим адептом?

– Этого звёздного ребёнка необходимо направить в группу к моим подопечным. Всех остальных распределяйте в соответствии с регламентом.

Через некоторое время, наставник Талмар вместе со своим выдающимся учеником двигались на верхний ярус Лазурного замка. Здесь жили самые влиятельные и выдающиеся чародеи этого края. Именно они осуществляли власть и контроль в этих землях. Среди населения острова была, как знать, так и простой люд, но все они одинаково кланялись в пояс при виде того, кто творит волшбу.

Они дошли до кабинета Талимира – того, кто являлся архимагом и верховным правителем.

– Подожди здесь, Лешарп, – сказал Талмар ученику, и вошёл внутрь.

– Приветствую тебя Толмар, – сказал архимаг, не вставая со своего кресла. И не дав поприветствовать себя, сразу перешёл к делу. – Сегодня я видел, как твой ученик сдавал экзамен, и не смог не удивиться его превосходным умениям. Скажи, как тебе удалось научить его тому, что тебе самому не под силу? – глаза архимага пристально смотрели на Талмара.

Молодой наставник немного растерялся, так как не понимал, что ему лучше начать делать, приветствовать архимага, или сразу начать отвечать на вопрос. Талимир ждал, и по его взгляду стало ясно, что ждёт он отнюдь не поклонов и фамильярностей.

– Я не учил его, о, Мудрейший, – ответил молодой наставник. – Когда Лешарп попал под мою опеку, то уже мог делать то, что было не под силу его ровесникам. Когда он освоил эти техники, я затрудняюсь вам сказать, потому, как для меня это была такая же неожиданность, как и для всех кто там присутствовал.

Талимир сдвинул брови и поднялся с места.

– Выходит, ты не знал о том, что он собирается показать на экзамене? – спросил он, в задумчивости прохаживаясь по кабинету.

– Нет, ваша милость. Я ждал увидеть стандартную программу, которую показывают все в его возрасте.

Талимир понимающе покивал головой, немного подумал, и спросил:

– В каком возрасте он попал к тебе?

– Совсем мальчиком, ваша милость, не более пяти лет. До меня его обучал наставник Дорсили, но после его смерти…

– Да, да, я помню, – не дал договорить архимаг. – У него была такая большая группа, что её пришлось поделить на две. Он и твоим учителем был, кажется?

– Да, ваша милость, – ответил Талмар.

– А почему я только сей час слышу про этого молодчика? – немного подумав, спросил вновь архимаг.

– Лешарп, безусловно, талантлив и силён, – начал Толмар, – однако в нём есть нечто, что может помешать ему, достичь высшего просветления.

– Правда? И что же это за недуг такой? – Талимир как будто не верил, или насмехался.

– Я не знаю, ваша милость, – вновь кланяясь, ответил молодой наставник. – Я долго пытался понять что это, и как с этим бороться, но всё безуспешно.

На лице архимага отразилось выражение скепсиса и скуки. Потеряв интерес к своему собеседнику, он вернулся в свое кресло, криво ухмыльнулся и проговорил:

– Раз у тебя не получилось разгадать эту загадку, значит, этим вопросом должен заняться некто более, опытный. Не так ли?

– Вы совершенно правы, – вновь поклонился Талмар.

– Теперь я и мои помощники будут заниматься его воспитанием, продолжал старый чародей. – Мы попробуем понять, что с ним не так, и устранить этот недостаток.

Наставнику Талмару ничего больше не оставалось, кроме как поклониться и уйти, несмотря на то, что в голосе мудрейшего, помимо рассудительности, легко угадывалась интонация насмешки, и даже какой-то брезгливости.

Прошло несколько лет, с тех пор как юный Лешарп сдал свой первый экзамен. За это время он стал выше ростом, шире в плечах и на много мудрее и сильнее, чем был раньше. В группе, что он обучался, было много выдающихся учеников, и, несмотря на то, что все они были старше Лешарпа, никто из них не превосходил его в мастерстве, и более того, некоторых Лешарп уже переплюнул.

О его способностях начали распространяться слухи по всему замку, а младшие воспитанники стали ровняться на него. Некоторые, даже стали пытаться демонстрировать свою программу на экзаменах, и среди таких были те, которым это удавалось, и их определяли на более высокие уровни, нежили тех, что продолжали следовать регламенту.

Сам Лешарп никогда не стремился стать чьим-то идеалом, а потому спокойно относился к тому, как некоторые перешептываются у него за спиной, всякий раз, как он проходит по коридору. Лешарп усердно занимался, и при этом находил время погулять среди простого люда, как он это любил делать и раньше. Не все учителя одобряли это, но в виду того, что он был учеником архимага, другие магистры не могли запретить ему подобные прогулки. Для этого нужно было поднять вопрос на совете, а для того, должны быть серьезные основания.

Талимир не запрещал ему гулять в свободное от лекций время, однако он не очень хорошо относился к тому, что Лешарп предпочитает общаться по большей части с простыми людьми, нежели со знатью. Он, как-то раз посоветовал ему, держаться ближе дворцов, но Лешарп уже тогда дал ему понять, что среди деревень ему больше нравится. Архимаг не придал этому большого значения, «пусть гуляет, где хочет, на его успеваемости это не сказывается», подумал тогда он.

Но однажды, на собрании, которое состоялось совершенно по другому поводу, один магистр поднял вопрос о том, что бы запретить Лешарпу гулять в тех рамках, в каких ему это дозволено. И основанием послужил тот факт, что Лешарп, будучи столь выдающимся, показывает плохой пример более молодым адептам.

– Мои воспитанники, в открытую, говорят, что собираются стать такими же способными как Лешарп, – заявил как-то один из наставников, которого звали Гурдиен.

– И что же в этом плохого? – спросил Талимир.

– Плохого в том, столько же, ваша милость, сколько и хорошего, – не замедлил с ответом Гурдиен. – Ведь что бы стать таким как он, они изволят вести себя так же. А это подразумевает постоянные прогулки по лесу, и походы по деревням.

Талимир едва заметно улыбнулся.

– Я считаю – продолжал Гурдиен. – Что Лешарп показывает не лучший пример для детей, и его следует ограничить в перемещениях по острову. В конце концов, я не совсем понимаю, почему ему дозволено больше чем другим.

– Почему вы считаете, что Лешарпу дозволено больше? – спросил Талимир, холодно глядя на Гурдиена.

– Пусть ваша милость меня извинит, если я позволил себе лишнего, – учтиво начал Гурдиен. – Но если я не ошибаюсь, то другие ваши подопечные не обладают такой свободой в перемещении.

– Вы ошибаетесь, – спокойно ответил архимаг. – Все мои подопечные, вольны гулять столько, сколько захотят.

– Как же так? – не поверил магистр. – Я не видел что бы кто-то другой из вашей группы, прогуливался во время занятий. Извините за прямоту, ваша милость.

– Я не обязан отчитываться перед вами, касательно моих способов воспитания, – так же спокойно начал отвечать Талимир. – Но учитывая то, как вы сильно возбудились, уважаемый коллега, я считаю свои долгом вас успокоить.

Присутствующие, улыбками оценили вступительную речь архимага.

– Мои подопечные, – продолжал он, – могут прогуливать занятия. Они могут делать, всё что захотят, лишь бы это не сказывалось на их успеваемости. Если мой ученик считает что ему лучше сегодня погулять, – он идет гулять. Если хочет развлечься с женщиной – я не стану удерживать его. Для меня главное создать комфортные условия для обучения, потому что уровень моих подопечных отличается от уровня ваших. Мои ребята, – Талимир сделал паузу. – Уже не дети, не смотря на их юный возраст. И к ним уже нельзя применить то, что применяется по отношению к вашим, детям. А если мои подопечные начнут лениться и злоупотреблять предоставленными условиями, они очень быстро перейдут под опеку другого мастера, и они это прекрасно понимаю, и потому, прогуливают занятия лишь тогда, когда действительно чувствуют в этом необходимость. В конце концов, они практикуют искусство самоконтроля и самопознания, и умение определить свою потребность, является так же неотъемлемой частью этих направлений. Я знаю, что они являются хорошими специалистами в данных областях, и потому, доверяю их чувствам и самонаблюдениям. Такова моя программа обучения, и вносить в неё какие-либо изменения, я, пока, не собираюсь.