Когда князь Борис прибыл из Ростова в Киев, то первой волей его отца — князя Владимира было намерение женить своего сына. Невесту нужно было подобрать знатную. Святополк — старший сын бы женат на дочери польского короля, стало быть, и Борису следовало подобрать невесту под стать. Выбор пал на прекрасных дочерей литовского короля. Богатырский воевода — Дунай Иванович в силу своего знатного происхождения был знаком с боярами с литовского двора и потому возглавил посольство в Литву. Святополк меж тем не стал терпеть возвышения брата Бориса и принялся готовить заговор. Дунай, однако, обо всём прознал заранее. Он сделал вид, что отправляется в посольство, а сам стал с войском под Киевом. Когда поднялось восстание, Дунай встал между Киевом и Вышгородом. В итоге подмога из Вышгорода не пришла, и поддержка мятежников в Киеве оказалась слишком слабой. Святополк потерпел поражение и отправился в заточение. Дунай же после этого со спокойной душой отправился в Литву. К тому времени богатырь несколько лет уже был вдовцом. Он скорбел о молодой жене, без времени скончавшейся, и в силу этой скорби не прикасался к женщинам и даже старался не говорить с ними. И вот теперь на долю Дуная выпала задача быть сватом, он много времени проводил при дворе литовского короля, в компании его прелестных дочерей, каждая из которых больше других старалась ему понравиться. Ведь они считали, что та, что понравится ему больше и станет в конце концов женой Бориса — будущего киевского князя. Дунай был уже не молод, но ещё не стар, постоянно закалял своё тело упражнениями, ездил на охоту с литовскими боярами. К тому же он был благородного сословия, это было видно невооружённым глазом. Его манеры, его жесты, его речи — всё выдавало в нём боярина. К тому же, на литовском дворе и так все знали, что Дунай владеет землями на реке Дунай, откуда и получил своё прозвище, знает лично болгарского короля. Словом, в глазах короля Литвы и его дочерей богатырь и сам был очень выгодным женихом, а потому литовские дворяне пытались обделать дело так, чтобы сосватать двух дочерей сразу. Одну, старшую — Апраксию в жёны Борису, а другую — Настасью, в жёны Дунаю.

Настасья совсем недавно вышла из детского возраста, была очень мила и хороша собой. Дунай ей понравился с первого взгляда, впрочем, как и всем остальным девицам с литовского двора. Богатырю же она казалась ещё ребёнком. Возможно, в ней действительно было много чего детского. Детство её было счастливым и потому так затянулось, и в последствии так резко вдруг прекратилось, положив начало взрослой жизни. Впоследствии о Настасье станут говорить, как о властной воительнице, жадной до земель и денег. Дунай помнил её ещё совсем другой. Настасья очень любила животных и постоянно носила в руках каких-нибудь котят, цыплят, щенят. Во дворе она держала невероятное количество пушистых четвероногих, которых в шутку называла своими детьми. Многих Настасья подобрала буквально на улице, голодающими и умирающими от каких-то ран или болезней. Прислуга выхаживал их так, как не ухаживала за своими детьми, и многих возвращала к жизни.

— А богатырь любит собак? — спрашивала она как-то у Дуная во время прогулки по парку.

— Они очень полезны, — отвечал Дунай, — особенно на охоте или если нужно кого-нибудь выследить.

— По-моему, они очень милые, — говорила девушка, — и без охоты и слежки. Я люблю сама их кормить из рук. У них такие большие зубы, но они не причиняют мне вреда, только лижут руки. Тебе непременно нужно завести свою собаку.

— Зачем мне свой пёс? — не понимал воевода, — где я его буду держать, в своём тереме на Подоле?

— Во дворе.

— Нет, зверю воля нужна. Двор у меня маленький, посажу его на цепь или на верёвку, он и помрёт с тоски.

— Но у меня же не помирает, — даже как-то обиделась Настасья, — им просто нужна ласка, внимание.

— Живому существу нужна воля, иначе зачем без пользы для дела мучить? — отвечал богатырь. Но девица совсем нахмурилась и долго молчала.

— Будет тебе, — заговорил, наконец, Дунай, — если хочешь, подари мне одного пса. Я сам зайду, выберу.

Настасья улыбнулась и снова оживилась, принялась рассказывать про достоинства своих питомцев и их судьбы. Она каждому давала причудливые, порой человеческие имена. Дунаю такие разговора докучали. Правда, они говорили и о многом другом. Беседовали о обычаях, о вере, о рыцарстве. Отец и дядя Настасьи были рыцарями.

— А богатыри — это рыцари? — спрашивала она.

— Нет, это другой орден, — отвечал Дунай, — воины Бога. Считается, что первым богатырём был святой Георгий. Но изначально все богатыри были болгарами.

— И у вас есть свой кодекс, как у рыцарей?

— У нас есть свой обряд посвящения и богатырская клятва. Мы клянёмся, что не может воевать против христиан. Из-за этого многим воинам Бога пришлось в своё время сбежать из Болгарии. Кто-то ушёл в Армению, кто-то ушёл в Аланию, а кто-то ушёл и на Русь.

В скором времени Дунай привязался к Настасье. Уже давно он не проводил столько времени в женском обществе. А однажды она его даже поцеловала. Вышло это как-то случайно. Девушка показала ему какого-то своего пушистого зверька, которого таскала всюду с собой, как малое дитя. В итоге лицо богатыря оказалось так близко к её лицу, что на какое-то время их губы соприкоснулись. А затем она вспыхнула и убежала. Дунай же словно очнулся ото сна, былые страсти пробудились в нём с прежней силой. И уже на следующий день богатырь пошёл просить у литовского короля руки его младшей дочери. После помолвки богатырь отправился обратно на Русь, дав слово вернутся сразу после свадьбы князь. И вот Настасья осталась его ждать, а старшая дочь короля вместе с Дунаем поехала в Киев и обвенчалась в Десятинной церкви с юным княжичем Борисом. На всё это ушло немало времени, а меж тем из Литвы доходили тревожные слухи. Отец Настасьи — литовский король умер, его родственники по мужской линии начали друг с другом войну за престол. А после стало известно, что её дядя, ставший королём, выдал Настасью замуж за польского пана — Бурислава Володарского, чтобы заручиться его поддержкой в войне за престол. Правда, королю это не помогло, его разбил в сражении родной брат, другой дядька Настасьи, который в отличии от первого был рыцарем, и после казнил своего нерыцерственного брата. Пан Володарский подоспел с войском слишком поздно, но не остановился и не ушёл назад, когда узнал про казнь бывшего короля, а отомстил и разбил войско узурпатора литовского престола. Теперь уже сам пан ста претендовать на престол лишь на том основании, что женат на дочери прежнего короля. Против него воевали сын и брат прежнего короля, но безуспешно. Второй уже потерял войско в битве с Володарским, первый был ещё ребёнком и не имел большого авторитета. Однако этот ребёнок смог подружиться с другим ребёнком — малолетним полоцким князем Брячиславом. По возрасту они были приблизительно близки, их так же сближало то, что они оба потеряли отцов и старших братьев. Только отцом Брячислава был сын киевского князя Владимира — Изяслав, а отцом юного короля Генриха — литовский король. Князь Владимир был ещё жив и решил, что должен вмешаться в эту войну.

Изяслав был проклятым сыном своего отца, сыном Рогнеды, единоутробным братом Ярославу новгородскому. Причём он был самым старшим братом. Зачат Изяслав был ещё в Полоцке. Тогда Владимир пришёл с мечом в город, перебил всех, включая родных Рогнеды, а её взял силой на глазах у родителей. Когда Владимир стал киевским князем, Рогнеда стала его наложницей, а когда выяснилось, что она ждёт ребёнка, то превратилась в жену. Она родила киевскому князю ещё много сыновей, но однажды совершила покушение на его жизнь. За это Владимир собирался казнить её, но на защиту матери с мечом выбежал ребёнок — её старший сын. Изяслав тогда спас свою мать, но лишился права наследовать киевский престол. Вместо этого вместе с матерью он уехал в Полоцк. Изяслав восстановил город из руин, но умер в юном возрасте, оставив после себя двух сыновей. Старший из них не прожил долго, и младший — Брячислав теперь унаследовал престол. И вот теперь полоцкая дружина сражалась на стороне литовского Генриха. Очевидно, Полоцк набирал мощь. И старый Владимир решил вмешаться в эту войну против своего внука, на стороне брата покойного литовского короля. В глазах киевского князя он имел больше прав на престол, чем поляк Володарский. Послом к этому брату короля — Роману и стал богатырь Дунай. Богатырь был лично знаком с Романом и неплохо ладил с ним когда-то. Но добраться до литовского боярина ему было не суждено. По пути на богатырей напали, завязалась схватка. Дунай представился врагам, назвав себя послом и богатырём.