- Просто поставь на стол.

- Возле лифта я подписала квитанцию на них. Молодой человек был очень рад, что ему не пришлось подниматься на 20 этаж, - она протягивает мне карточку, а потом открывает руки для объятий. - Мне жаль, что День Благодарения не удался.

Я позволяю ей обнять меня, хотя очень боюсь того, что будет дальше. Она отпускает, и я мгновение разглядываю ее. На ней надеты красивые классические брюки и двубортное шерстяное пальто длиной до бедра. Я никогда не видела ее в таком необычном наряде. Как правило, она носит женские джинсы с водолазкой и ботинки. Она всегда следила за своей фигурой, но никогда не подчеркивала ее.

- Что ты здесь делаешь? - нерешительно спрашиваю я опять, но не уверена, что хочу знать ответ.

- Почему ты сначала не посмотришь, от кого эти цветы?

Я недоверчиво отвожу от нее глаза и открываю карточку.

“Саманта,

Я дура. Я никогда не должна думать головой, когда дело доходит до тебя. Только своим сердцем.

Люблю,

Миа”

Я пытаюсь проглотить большой комок горечи, скопившийся у меня в горле, чтобы хоть что-то произнести.

- Она от… Миа… хм… сестры Гейба, - последние слова я произношу почти шепотом, пытаясь сдержать слезы.

- Я знаю, кто она, - мама протягивает ко мне руку. - Можно мне посмотреть?

Я кладу карточку на ладонь и пытаюсь найти в ее глазах причину, по которой она оказалась здесь. Она улыбается мне и надевает очки для чтения, а, прочитав карточку, закрывает и отдает ее мне обратно.

- Хорошо, - говорит она. - Вся их семья должна извиниться перед тобой. Особенно Джейни - эта женщина… которая вломилась в дом Джульет. Мало того, что говорила все эти ужасные слова о моей дочери, так она еще сделала это в День Благодарения. Меня не волнует, что из-за гормонов и беременности у нее съехала крыша, но нельзя говорить подобное другой матери.

Все, что я могу, это удивленно смотреть на нее, ведь я-то предполагала, что она могла всей душой согласиться со всеми словами, которые пришлось сказать Джейни. Моя мать никогда не пыталась выслушать всю историю, прежде чем вынести решение. Меня постоянно наказывали за то, что я могла бы легко объяснить, если бы она просто дала мне пять секунд своего времени, но она всегда поднимала руку вверх, что означало прекратить разговор или период наказания удваивался. Оправдания никогда ничего не стоили.

- Мы можем посидеть и выпить кофе? Я просто хочу немного отдохнуть перед ужином. Ты отведешь меня куда-нибудь в причудливое место, где подают хорошие вина и рыбу, - она снимает пальто, а под ним я вижу еще более модную одежду. С брюками она надела темно-синюю шелковую блузку и тонкий золотистый пояс, а на запястье у нее золотой браслет. Кто эта женщина?

Я наливаю ей кофе, заказываю по телефону столик для ужина и отправляюсь в душ. С собой я забираю карточку Миа и устанавливаю ее на раковину в ванной - так она все время будет у меня перед глазами. Пока сохнут мои волосы, я читаю снова.

“Саманта,

Я дура. Я никогда не должна думать головой, когда дело доходит до тебя. Только своим сердцем.

Люблю,

Миа”.

Я тоже должна была перестать думать головой после того, как встретила ее. А должна была слушать свое сердце, потому что оно просто кричало мне, что хочет ее. Умоляло меня позволить ему любить ее. Это принесло бы мне гораздо больше пользы.

В настоящее время моя голова кричала мне об ужине с мамой. Он, скорее всего, закончится ужасно. Она устроит сцену, а мне захочется заползти под стол и исчезнуть. Что там сказал Гейб? Ах да! Если я исчезну, кто вспомнит, что я вообще существовала?

Прямо сейчас это звучит совсем неплохо для меня.

Я поставила карточку Миа на туалетный столик и, сложив руки вместе, смотрю на нее еще несколько минут.

- Я скучаю по тебе, - шепчу я. - И хочу, чтобы прямо сейчас ты была здесь. Мне нужен буфер. Мне нужно, чтобы ты сказала моей маме, что я совсем не такая ужасная, как она думает.

Возможно, маме не хотелось услышать подобные слова от жены Гейба, но я знаю, что она не очень высокого мнения обо мне. Я перестаю шептаться и кладу карту лицом вниз на стол. Не могу позволить себе плакать прямо сейчас, я только что сделала макияж, да и мама ждет меня. Я целую палец и прикасаюсь им к карточке.

- Пожелай мне удачи.

Когда я выхожу из спальни, мама встает около кухонного стола. Она смотрит на меня достаточно долго, что мне приходится осмотреть себя. Сегодня я выбрала очень консервативные, на мой взгляд, черные леггинсы с высокими кожаными сапогами и красный свитер с высоким воротом под черный пиджак.

- Что-то не так? - спрашиваю я.

- Нет, - она качает головой и улыбается. - Теперь я понимаю реакцию Гейба, когда он увидел тебя. Я бы тоже влюблялась в тебя снова и снова.

- Мама…

Она поднимает руку.

- Не заставляй меня плакать перед ужином.

- Я не хочу, чтобы ты плакала, я просто… мне нужно знать, почему ты здесь.

- Потому что моя дочь нуждается во мне.

Я медленно втягиваю в себя воздух и прикусываю губу, чтобы удержаться от слез. Может ли быть правдой то, что она здесь не для того, чтобы отчитать меня, а для того, чтобы утешить и поддержать? Прямо сейчас мне не помешало бы немного поддержки.

Она берет свое пальто и обнимает меня одной рукой.

- Пойдем поужинаем, хорошо?

***

Мы проболтали весь ужин. Мама хотела знать все о моей жизни, о работе арт-дилера, о местах, которые я видела… сегодня мы говорили обо всем, к чему она никогда не проявляла особого интереса. Но сейчас она пристально смотрит на меня, и я знаю, что пришло время для серьезного разговора.

- Мне было очень трудно с тобой, - признает она. - Особенно после того, как умер твой отец. Ты была старшей и обладала таким свободным духом, что мне казалось, будто я должна приручить тебя. Именно так была воспитана я, и это был единственный способ, который я знала. Но теперь я смотрю на Джульет с ее детьми… она любит их и обращается с ними так, как будто у каждого из них есть собственный разум и собственное мнение. Каждый ее ребенок уникален, ей приходится постоянно приспосабливаться, чтобы справляться с ними, - она качает головой и вздыхает. - Неудивительно, что ты сбежала от меня так далеко, как смогла.

- Мама… - я беру ее за руку и пожимаю, потому что она права - она всегда была строга со мной, но она все еще моя мама, и прямо сейчас видеть ее такой уязвимой совсем нелегко для меня. Я бы предпочла, чтобы она включила жесткий режим и отругала меня за то, что я до сих пор не подарила ей внуков. С этим я могу справиться.

- Позволь мне сказать, и тогда можешь послать меня туда, куда захочешь, - она берет салфетку и вытирает слезу со щеки. - Я потерпела неудачу, когда ты была молодой, но я все равно до сих пор твоя мать. Это никогда не изменится. Даже… - она замолкает на секунду, ее губы дрожат. - Даже если ты лесбиянка.

Ага! Вот теперь появляется смысл. Я отпускаю ее руку, и она вытирает еще несколько слезинок.

- Джульет говорит, что она прекрасная женщина. Доктор. И если судить по размеру букета роз, который она послала, я могу сказать, что она очень любит тебя.

Я поднимаю ложку и принимаюсь размешивать кофе.

- Ситуация с Гейбом все усложнила. Я вроде бы… порвала с ней.

- Ситуация с Гейбом - это его личное дело, а не твое.

Я смотрю на нее, потому что каждое слово из ее уст звучит как новый шокирующий сюрприз. А потом мой взгляд снова опускается.

- Семья очень важна для нее. Гейб - ее единственный брат, он тоже очень важен. Если мы с ним не можем находиться в одной комнате…

- Я так понимаю, что прямо сейчас она не разговаривает с Гейбом. Думаю, это говорит нам, кто и что для нее важнее, - она пожимает плечами и поднимает чашку с кофе. - И кроме того… это значит, что во время праздников вы гораздо больше времени будете проводить со мной.

Я смотрю на нее и в недоумении качаю головой.

- Я знаю. Это не то, что ты ожидала от меня.