– Он похож на нее?

– Внешне, да, она была брюнеткой. Но, клянусь, душа у него Фалин. Будто ее страстное желание иметь ребенка не исчезло даже после смерти. Иногда у меня стынет кровь, когда я об этом думаю.

– Мавра не стала королевой.

– Да. Она была из слишком низкого сословья. Когда лорду Нигеллю было четыре, король женился на Нэле. Она племянница короля Каледы Слейда.

Северное королевство Каледа сейчас было союзником в войне против Альбы на востоке. Значит, то был политический союз. Только я это подумал, как понял, что нам это рассказывали в семинарии, но тогда – сомневаюсь, что мне было больше двенадцати – казалось, что для моего будущего не найти более бесполезных сведений, чем политические интриги королевских семей, особенно из холодных северных земель.

– Значит, вот почему к нему обращаются «лорд», а не «принц».

Я просто сделал вывод вслух, но Кармин кивнул.

– Да, он незаконнорожденный, но еще дело в его матери. Понимаешь, она была смешанных кровей. Кажется, бабушка ее была родом из юго-восточных империй. Никто бы не потерпел, чтобы человека с такой запятнанной родословной называли принцем, – с затаенной злобой сказал он. – Простому люду мало дела до того, кто его предки, но некоторые дворяне скупятся называть его даже лордом. Но они имеют влияние на короля.

– Где сейчас его мать?

– Она нашла себе мужа, когда лорду Нигеллю было шесть, и оставила сына расти во дворце. Ему было десять, когда она умерла от оспы. В течение тех четырех лет она всего два раза навестила его, но, даже живя здесь, она отдала его на попечение рабынь-кормилиц. Может, чтобы досадить королю или, может, она поняла, что ребенка недостаточно, чтобы удержать короля, и мальчик стал обузой в ее глазах. Трудно определить ее побуждения.

– А король?..

– Отцом ему не стал. В каком-то плане принц Арич был ему больше отцом, хотя у них всего пять лет разницы.

Принц Арич был первым ребенком от первой из королев Оргуда. Я еще не видел его – почти все время он проводил на фронте. Возможно, на завтрашнем ужине…

– Ребенком лорд Нигелль боготворил отца, всегда прилагал все усилия, чтобы услышать от него похвалу. Но именно принц Арич был для него семьей. Брал на охоту, обучал владеть мечом, а когда на островах появилось огнестрельное оружие, то и им. Они были близки. И до сих пор близки. Принц один из тех немногих, кто может заставить твоего господина смеяться.

Кармин перекатился на спину и уставился в потолок, продолжая рукой гладить мои волосы.

– Рубцы на его душе не зажили, возможно, лорд Нигелль до сих пор чувствует себя обделенным сиротой. Или, может, все намного сложнее. Теперь, кажется, он презирает отца. И совершенно не говорит о Мавре. Иногда я думаю, что он вообще жалеет, что проявился на свет.

– Однажды он сказал, что устал от этого. Полагаю, он имел в виду свое место во дворце.

Кармин удивленно посмотрел на меня и сказал:

– Ты добился от него большей откровенности, чем я когда-либо слышал. Но, думаю, твои выводы верны.

Он отвел взгляд, задумавшись.

– Низшие слои им восхищаются, я бы даже сказал, они любят его. Он относится к нам с уважением, что очень редко встретишь среди лордов. Армия его боготворит. Как наставник для новобранцев, он строгий и спокойный. Суровый начальник, и не боится наказывать, но справедливый и преданный войскам. Он готов поссориться с королем, отстаивая их интересы, и они это помнят. Но все равно он остается во дворце. Однажды он попытался заменить принца Арича на фронте; ходили слухи, что это чуть не сломало не только его, но и армию. У него хорошо выходит подготавливать бойцов, но не вести их на бойню. Отправить раненых обратно под пули, посадить на скудный паек умирающих, чтобы кормить здоровых. Без подобных решений никуда в военное время, но они рвали его сердце на части, а отчаявшийся главнокомандующий победить не может. Один из его лейтенантов пошел в бой вместо него и погиб. Твой господин тяжело это перенес. В течение месяца он вернулся домой.

– Он никогда не был женат, – мои слова больше были вопросом, чем утверждением.

– И не будет. Кажется, это единственный спор, в котором король Оргуд уступил ему. Думаю, он не испытывает желания к женщинам.

– У него был когда-то любовник?

– О да, – Кармин весело улыбнулся. – Мне не следует смеяться над этим, но я не могу удержаться. Был такой лорд Иган, муж одной особо влиятельной знатной дамы. Какую она устроила сцену, когда наткнулась на них в своей библиотеке в недвусмысленной позе на ее столе, бумаги раскиданы по полу, а в воздухе пахнет сексом. Один из ее хозяйских рабов видел это и потом поделился со мной подробностями, – он коротко рассмеялся, а потом продолжил: – Тогда многим заплатили, чтобы замять скандал.

Рассказ удивил меня. Дело не в том, что такого не могло быть – каждый школяр знал, что знать погрязла в пороке. Но представить господина в такой ситуации… он, такой холодный и замкнутый, и такое…

Непрошенные картины промелькнули перед моим взором, я захотел спросить Кармина, кто был сверху, но остановил себя, постыдившись подобных неуважительных мыслей, и, чтобы скрыть почти озвученный вопрос, спросил совсем другое:

– Он любил лорда Игана, как думаешь?

– Может, да, может, нет. После случившегося он пропал на несколько дней, хотя, скорее, это больше походило на злость по отношению к королю, чем на печаль из-за лорда Игана, – он замолчал на мгновение, задумчиво проведя языком по зубам, а потом сказал: – Судьба поступила с ним несправедливо здесь. Мне жаль, что он потерял любовника.

– И все равно тебе смешно, – я не упрекал Кармина. Он не тот человек, что будет злорадствовать. Я больше просил пояснить его отношение.

– Я смеюсь не над утратой твоего господина, – но он опять рассмеялся. – Я смеюсь, вспоминая лицо короля. Он побагровел от бешенства. А в каком ужасе была леди. Еще та жеманная стерва. Я был вне себя от радости, когда узнал, что в лорде Ниггеле все же горит огонь, что он вырвался наружу, пусть и ненадолго.

Повернувшись на бок, Кармин провел большим пальцем по моему лбу, почти касаясь волос. Я слегка задрожал – такой же лаской наши наставники одаряли тех учеников, которые им нравились.

– И за его неосторожность я тоже благодарен. Я не сомневаюсь, что с твоей покупкой лорд Нигелль уймет свои порывы.

– Это было выброшенное на ветер золото. Я ему неинтересен.

– Интересен, интересен, только по-своему. А что же касается всего остального… дай ему время, мое лесное божество.

Я ему не поверил, но все равно улыбнулся.

========== Часть 8 ==========

Когда я вернулся, в покоях господина было темно. Я зажег свечи, а не яркие масляные лампы, – тусклый ленивый танец их пламени успокаивал меня. Потом я искупался, быстро, но тщательно, смывая запах Кармина с кожи, очищая себя для господина так, как меня учили с юности. Мои приготовления были бессмысленны вот уже три месяца, но я все равно это делал, потому что они были врезаны в память моего тела в семинарии, потому что без них я чувствовал себя грязным.

Потому что если он когда-нибудь возьмет меня, предвидеть это я не смогу, и я должен быть всегда готов. Всегда.

Я вытерся и смазал кожу маслом, воспользовавшись самым легким лосьоном – он жаловался, если запахи были слишком стойкими. Одевшись, я откинул покрывала с его кровати и разгладил простыни. Затем приготовил чайничек с травяным отваром и, пока он настаивался, внимательно изучал корешки книг на полках в кабинете. Я нашел, что хотел – летопись ранних лет войны с Альбой – и устроился в гостиной, чтобы почитать.

Я не знал, вернется ли вообще милорд этой ночью, или хотел ли я, чтобы он вернулся. Ему именно сегодня, как никогда, следует обрести любовь, а мне тихая умиротворенность неяркого света свечей прохладной ночью вреда не сделает. Луна в небе поднималась все выше и выше, и я понял, как понимал каждый вечер, что отчаянно хочу видеть его рядом, пусть это будет лишь шуршание бумаг на столе или раздраженное бормотание в ответ на мои приветствия.