– Да, сэр. Прошу прощения.

Меня буквально подбросило от возбуждения. О господи, твою мать, как же горячо говорить это и видеть, как в нем поднимается ответное желание, узнаваемый голод.

– Нетерпеливый, – сказал он с упреком, но при этом легко постучал носком по моему ботинку, кожа по коже, и это прикосновение я ощутил, как ласку.

***

Квартиру освещали два светильника, вмонтированных в пол, и колеблющееся пламя свечей, горевших в большой стеклянной чаше на журнальном столике. В углах залегли тени, делая помещение меньше. Но я почти ничего этого не видел; центром моего внимания был Джейми. Волосы, собранные в хвост кожаным шнурком; простая белая футболка, джинсы, местами вытертые до почти такого же белого цвета. Босые ноги. Никаких черных кожаных ботинок – вообще никакой кожи. Стало быть, играем без униформы. Я так и вообще не собирался долго оставаться одетым; пока же на мне были черные джинсы и футболка, наиболее близкая по цвету к сиреневому из всего, что нашлось в моем гардеробе. Не знаю, поймет ли он намек.

Я отдал ему куртку и скинул ботинки, оставив их у двери рядом с его обувью.

Он медленно оценивающе оглядел меня, и я не отвел глаз, уже в предвкушении.

– Не передумал? Будем играть… со всеми прибамбасами?

Я кивнул. С прибамбасами? Интересное выражение.

– Ну да, конечно. А ты что нервный-то такой? У тебя, вроде, все должно быть под контролем.

Он ужасно мило сморщился, но потом, видимо, сообразил, что эта гримаса делает его раза в два моложе, и постарался придать лицу более расслабленное выражение.

– Что-то мне подсказывает, что, если я запорю сегодняшний вечер, второго шанса у меня не будет. А если придется слишком много идти на компромисс, мне самому это не доставит радости. Так что, да, я нервничаю, но давай я просто начну по своему усмотрению, а ты, если поймешь, что я делаю не то, и тебе это не в кайф, просто скажи. Лучше так, чем продолжать и совсем сбить нужное настроение.

– Согласен.

Он пошел к дивану, и я автоматически двинулся за ним. Мы сели рядом, но не касаясь друг друга, отчего предвкушение стало еще сильнее. Я и раньше отмечал его энтузиазм и готовность пуститься с места в карьер.

– У меня есть одна идея, которую я хочу попробовать с тобой. Ничего такого – ни боли, ни бондажа, – но чуть интереснее, чем обычный трах. Только ты должен позволить мне контролировать сцену.

Я даже позавидовал его способности спокойно говорить то, что он думает, и просить о том, что хочет получить. Он приглашал меня разделить его фантазию – как будто протягивал подарок, и, хотя я еще не знал, что там, в коробке, сам жест был, безусловно, хорош.

– Окей. Я сказал тебе, что готов попробовать, и я не передумал. Если мне не понравится, я ничего не теряю, кроме пары часов.

Он усмехнулся.

– Тебе понравится. Ладно, слушай, прежде чем мы начнем, меня тут попросили сделать пару артов по фотографиям для одного журнала – статья о винтажном гей-порно. Знаешь, как Том оф Финланд* работал? Ну вот, они считают, что это будет интересно и в тему.

Я слегка обалдел от того, как он вдруг ни с того ни с сего переключился на работу, но, когда до меня дошло, что именно он сказал, я сообразил, что это не пауза перед игрой. Это вводный раунд. А рисунки Финланда я обожал еще с тех пор, как подростком наткнулся в букинистическом на его книжку, – эти невероятных размеров стоящие члены, мускулы, кожаные вещи… Реакция моя была простой и грубой: я дрочил, пока не натер член и не потянул запястье. Такого со мной больше не случалось, до тех пор пока я не обнаружил, что шелк и кружева заводят меня ничуть не меньше, чем запах и текстура кожи.

Интересно, он говорит о настоящем заказе, или это легенда для ролевой игры? Неважно.

– Да, я слышал, что он рисовал с фотографий.

– Ты бы ему подошел. Как модель.

– Ага, если б у меня член был сантиметров на пятнадцать длиннее.

Мы оба рассмеялись, а потом Джейми снова посерьезнел.

– Полностью обнаженным позировать не понадобится, по крайней мере, не в анфас, но, как ты понимаешь, некоторые участки тела придется показать. Мы с тобой договоримся. И да, я заплачу, конечно, по стандартной ставке, устроит? У тебя обычные расценки?

Фотомодель?.. А что, я мог бы быть фотомоделью. Никогда не пробовал, правда, но подыграть можно.

– По стандартной устроит. И я не против демонстрировать некоторые… участки. Мой агент тоже не возражает, если сделаешь со вкусом.

Я поднял руки, откровенно позируя перед ним, делая вид, что не замечаю восхищения в его глазах:

– Ладно, чувак, я все понял. Давай. Мне свои шмотки снимать? Ты, небось, что-то другое на меня наденешь? – Я стянул с себя футболку и бросил ее на спинку дивана. – Или ты хочешь сначала поиграть, а работать потом?

Восхищенный взгляд приобрел стальную жесткость. Так, понятно, я слегка переборщил.

– Мне не нравятся слишком самостоятельные модели, – сказал Джейми. – Фотосессией руководит один человек, и этот человек – я.

Я потупился, смущенно поглядывая на него сквозь ресницы.

– Извини. Увлекся. Представить только, меня напечатают в журнале!

– Покажи-ка мне, как сильно тебя увлекает эта идея. Встань.

Я сглотнул. Игра игрой, но это не значило, что я вру. Я был уже возбужден, и у меня стоял, и мне не требовалось даже расстегивать ширинку, чтобы ему это показать.

– Ты не умеешь четко выполнять указания, – заметил Джейми, поскольку я не двинулся с места. – Такие модели не остаются в этом бизнесе надолго. Они очень быстро зарабатывают репутацию «трудных», и их перестают приглашать, как бы они ни просили. Я как-то видел, как один такой красавчик отсасывал трем мужикам подряд, чтобы ему только дали шанс прийти на пробы, и он сосал, пока у него все губы не распухли, а из глаз не потекли слезы. А они потом еще несколько часов с ним развлекались, заставляли сниматься в идиотских позах и похабных костюмах, унижали по-всякому, а потом все равно отказали. Ты до такого хочешь докатиться, а, Роб?

Его голос звучал холодно и равнодушно, но, когда я поймал его взгляд, он чуть приподнял брови, показывая, что я должен как-то отреагировать. Я поджал губы и слегка покачал головой, давая понять, что это уже слишком, но не выходя из роли.

– Нет! Нет, сэр, пожалуйста, не надо, я не буду «трудным», вот…

Я встал на ноги и повернулся к нему, так чтобы очертания моей эрекции были хорошо видны, и часто задышал, как будто испугался, что он на самом деле выкинет меня вон.

– Уже лучше, – сказал Джейми, смягчившись. – Мне нравится, когда человек быстро всему учится. О-о, теперь я вижу, что тебе действительно нравится моя идея. Прекрасно. Раздевайся, сейчас я тебе подберу что-нибудь для фотосессии.

– Да, сэр.

Я разделся, с трудом справившись с пуговицей на джинсах дрожащими пальцами. В чем он предложит мне сниматься? А если бы я все-таки дал ему разыграть более жесткий сценарий? Вдруг то, что он надел бы на меня «в наказание», доставило бы мне удовольствие?

Оказалось, мой костюм состоял из кожаной куртки и… ничего больше, а позировать я должен был сидя верхом на стуле. Пошло, зато эффективно.

– Первые снимки, скорее всего, никуда не пойдут, это просто чтобы ты немного расслабился, а я посмотрю, как ты получаешься на фото, – говорил он, но я уже плохо слышал его сквозь шум крови в ушах и плохо соображал от возбуждения.