Потом вспомнил, что хотел дошить платье. У него намечалась пара свободных часов завтра утром. Он мог бы поспать подольше, но, как обычно, сделал выбор в пользу своего увлечения. Хотя кровать так и манила прилечь. Он взял в руки кусок тонкого бархата, который купил на распродаже в магазине тканей, и упал на кровать одетым – слишком устал, чтобы раздеваться.

Что бы из этого бархата сшить?

Он посмотрел на серо-коричневую ткань, которая переливалась в его руках серебристыми искорками, отражая свет. Как его волосы. Эштона Армитиджа. Нет, пожалуй, его волосы красивее. Такие необычные.

Марк провел ладонью по ткани – мягкой, почти невесомой. Интересно, волосы Эштона тоже мягкие? Эш. Забавное совпадение. Марк возился с золой каждый день. Может быть, это знак? Да, точно. Знак того, что он спятил.

Марк пробежал по ткани кончиками пальцев. Наверное, губы Эша даже мягче. Мягкие, бархатные, но обжигающие, словно пламя. Он закрыл глаза и представил эти губы. Тонкая верхняя и чуть пухлая нижняя, как будто после поцелуев. Марк напрягся всем телом. О, пожалуйста. Еще раз. Пальцы вцепились в скользящий бархат. Как член Эша, который мог бы скользнуть в Марка и заполнить его сладкой лавой.

Марк выгнулся. Джинсы слишком давили. Расстегнув пуговицу и молнию, он стянул их до бедер. Стало лучше, но ненамного. Чуть ерзая и помогая себе ногами, он совсем снял их и спихнул на пол. Потом притянул ткань к лицу и потерся о нее щекой. На что похожи прикосновения рук Эша? На шелк? Наверняка. Такой богатый парень не чистит камины. Скорее всего, он играет в поло. Марк беззвучно засмеялся. Да, сильная, уверенная рука игрока в поло – это то, что ему сейчас нужно. Он провел большим пальцем под резинкой боксеров и накрыл ладонью изнывающий член. И хихикнул, вдруг вспомнив, как, будучи подростком, пытался скрыть следы своих «маленьких развлечений» от мамы. Тогда у него была мама…

Он сжал пальцы вокруг члена и провел вверх-вниз, представляя чужие сильные руки. Сделай это, Эш. Он подсунул бархат под щеку, а другой рукой провел между ног и обхватил мошонку. О да. Как бы ему хотелось ощутить сейчас член в заднице, только чтобы избавиться от пульсирующего нетерпения.

Он смочил слюной средний палец и, повернувшись на бок, просунул его в себя. Он изворачивался, пытаясь достать вожделенную точку, и думал о том, что когда в следующий раз поедет в город, то обязательно купит вибратор. Большой и толстый, как член Эштона. Наверняка ведь у него именно такой. Как его кошелек.

Рука Марка рывками двигалась по напряженному стволу, а бедра стали непроизвольно вскидываться. Изголовье кровати тихо стукнулось о старую гипсокартонную стену. Только бы никто не услышал. Движение. Стук. Движение. Стук. Движение. Еще. Еще. Да. Сделай это, Эш.

Дыхание прервалось, а перед глазами живой фотографией вспыхнул образ. Шелковистые волосы, красиво очерченные губы, голубые глаза, закрывающиеся от удовольствия… Каждый нерв прошило электрическим разрядом, и горячая сперма залила пальцы. Ладонь плотно охватила член. Как губы Эштона, которые ласкали бы головку, становясь все мягче, мягче, и засыпая…

***

Черт! Марк высосал капельку крови, выступившую на кончике пальца. В его каморке было настолько темно даже при свете дня, что ему не сразу удалось отыскать булавку на одежде.

О чем он только думал? Ответа не было. Всего лишь мечты. И это плохие мечты, парень, сказал он себе. Посмотри, до чего они тебя довели.

Он тряхнул головой. Нужно сосредоточиться. Последний стежок. Готово. Он оглядел результат – ему определенно нравилось. Красное платье сочетало в себе подчеркивающий формы крой с неброской сексуальностью. Он погладил манекен. Когда-то он чуть было не решился начать торговать телом, чтобы приобрести его. Днем он прятал его за штангой с вешалками для одежды, чтобы никто из любопытных горничных не заметил. Не то чтобы они регулярно у него убирались, зато регулярно подсматривали.

Платье было как раз таким, которого ему не хватало для портфолио. Жаль, у него нет фотоаппарата или приличной камеры в телефоне, чтобы сделать нужные снимки. Хотя еще есть время…

Вежливый стук в дверь прозвучал как выстрел в тишине каморки. К нему никто не приходил – слишком много лестниц, поэтому, когда Марк был нужен, ему обычно звонили. Ублюдок Ричард? Тоже вряд ли. Он не стал бы опускаться до того, чтобы искать Марка самому. И вообще предпочел бы запереть в кладовке. Кто же это?

– Марк, это Карстерс. Пеннимейкер Карстерс.

Что? Этот чудной человечек забрался на чердак? Но зачем?

– Минутку, мистер Пеннимейкер.

Марк суетливо спрятал манекен за одеждой, расправив пару рубашек. Если не знать, то и вовсе не заметно. Шагнув к двери, он распахнул ее. Клетка! Килт – первое, что бросилось ему в глаза. Чувство стиля этого пожилого джентльмена было странным, но каким-то образом очень ему шло, как ни удивительно.

– Мистер Пеннимейкер, присядьте, пожалуйста. Вам не стоило самому подниматься по лестницам. Нужно было попросить кого-нибудь из горничных, и они вызвали бы меня.

– Ерунда. Всего-то пара пролетов.

Вместо того чтобы сесть на простой деревянный стул, заботливо придвинутый Марком, Пеннимейкер бодро прошагал прямо к штанге с вешалками и начал похлопывать по одежде.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Например, увел отсюда.

– Конечно, сэр. Только скажите, в чем дело. – Марк снова настойчиво придвинул стул, но мистер Пеннимейкер не сдвинулся с места, лишь развернулся и посмотрел на Марка.

– Над чем работаешь?

– Эм. Сегодня нужно почистить несколько каминов. Знаете, их не топят постоянно, но периодически используют, так что я должен подготовить их.

– Это, конечно, не то, что я имел в виду. – Мистер Пеннимейкер повернулся и отодвинул вешалку с джинсами в сторону. – Ага! – он просунул руку и схватил манекен с красным платьем. – Превосходно. Замечательно. Какой талант!

– Простите?

Мистер Пеннимейкер разулыбался:

– Ты потрясающий дизайнер.

Как же трудно удержаться от улыбки, хоть это и обычная вежливая лесть.

– Спасибо, сэр.

Но откуда он узнал, где искать платье? Кто ему сказал?

Мистер Пеннимейкер подошел к стулу и сел. Старое дерево жалобно скрипнуло. Марк от души понадеялся, что стул не развалится.

– Я хотел бы показать это платье некоторым людям.

– Кому?..

– Скажем так, потенциальным инвесторам.

Нет. Ему не может так повезти.

– Правда, сэр? Вы занимаетесь одеждой?

– Я много чем занимаюсь, мой мальчик.

Так, надо постараться не быть настолько подозрительным.

– Но откуда вы узнали, что я занимаюсь дизайном?

Маленький человечек помахал в воздухе рукой:

– Твоя футболка, помнишь?

– То есть вам никто не говорил?

– Кто бы мог мне сказать?

И правда.

Мистер Пеннимейкер откинулся на спинку стула и оглядел платье.

– А кто твоя модель?

– Что? – Марк в недоумении наклонил голову.

– На ком ты это примерял?

– Ох… На себе, если честно. Я довольно худой, так что получилось нормально.

– Идеально. Просто идеально. Когда, говоришь, тебе нужно быть на работе?

Марку было бы крайне неловко признаться, но этот разговор становился все более безумным.

– Примерно через час. Утром я свободен, если, конечно, не понадоблюсь внезапно.

– Отлично. Надевай платье.

– Что? Зачем?

– Мы немного прогуляемся по отелю. Будешь моей племянницей. Давай-давай, – мистер Пеннимейкер сделал подгоняющий жест руками.

Марк покачал головой:

– Сэр, я знаю, что мне подходит это платье, но только потому, что у меня не было никого, кто мог бы помочь с примеркой. Я не трансвестит.

– А я этого и не говорил, дорогой мой мальчик. Но эти люди должны увидеть платье, понимаешь? Они будут гораздо серьезнее воспринимать твою коллекцию, если увидят собственными глазами, а не просто услышат то, что я скажу им. Как и все мы, верно? У нас нет другой модели, и мы не хотим, чтобы кто-то узнал нашу маленькую тайну.