– Товарищ капитан, вы хотите знать, что это за вещества?

Он бросает на меня раздраженный взгляд: выступил я очень некстати – полицейскому кажется, что он почти дожал подозреваемую, а на самом деле это все танцы на лезвии ножа.

– Гражданин Калитвинцев…

Я чувствую, что он хочет осадить меня, заставить ждать своей очереди, и не даю ему закончить:

– Это важно! Если, конечно, вы жить хотите.

– Та-ак, угрозы пошли? – встревает старлей, похоже, засидевшийся на скамейке запасных. – Это вы зря, Калитвинцев. Этим вы только…

– Да послушайте вы! – уже рявкаю я. – Что такое стан, знаете? Нет? Так позвоните в АПБР!

То, что последние слова были ошибкой, я понимаю, только когда они прозвучали. Оба полицейских бледнеют и оседают. Но если рыжий старлей просто тихо стекает под стол, то у коренастого капитана подламываются колени, и он с грохотом падает, опрокинув стул и свернув на пол папки с делами. На шум врываются конвойные, но их постигает та же участь. Рита работает жестко, не дозируя силу, словно дорвавшийся до еды изголодавшийся волк. Впрочем, как иначе – у них ведь пистолеты, и при постепенном воздействии они успеют пустить их в ход. Странно, что меня не срубила еще. Не считает угрозой? Или…

Осторожно приближаюсь к столу, пальцы мои смыкаются на ампуле и баллончике со станом. Ловлю ее взгляд, и колени начинают дрожать. Не от страха – это ее воздействие, только мягкое.

– Не ходи за мной, Артем! – предупреждает Рита. – Не надо!

И скрывается за дверями.

Слабость моя постепенно отступает. Сую ампулу, баллончик и шприц в карман, склоняюсь над капитаном, прикладываю пальцы к шее. Мертв. Проверяю остальных – тоже. Черт, черт, черт!! Это что, карма у меня такая – вляпываться в подобные истории? Не отпускает Зона? Не бывает бывших сталкеров, так, что ли?! Немного колебаний – и забираю пистолеты у конвойных. Им без надобности, а мне может пригодиться. Делаю глубокий вдох и шагаю за дверь.

Иркутская область. Лесногорск. Десятый год метеоритного дождя

Мы шли за ним цепочкой, как выводок утят за матерью. И у нас даже мыслей не возникало, что в происходящем что-то не так. Где-то на заднем плане приглушенно поднывало воспоминание о Хетер. Только приоритет у него был никакой – словно у соседа канарейка сдохла. И грустно вроде, но мелочь же, в сущности. Сделал печальное лицо, посочувствовал и пошел дальше. Куда сказали. Потому что это «сказали» важнее. В разы. Как только в голове начинали клубиться какие-то сомнения или вопросы, отец подавал голос – и они улетучивались. Верной дорогой идете, товарищи, – за отцом по винтовой лестнице в подземелье. А что, папа умный, он знает, что делает, и плохого не посоветует. Там, в подземелье, наверное, что-то важное, и мы непременно должны это увидеть. А игра? Что игра? Чушь это полная! Взрослеть давно пора, а не маяться всякой ерундой!

Я шел первым. За мной – Монах, Вильям, Гэвейн, Кейт, Луи, Доминик, Габриэла и остальные. Замыкали нашу процессию папины помощники. Охранники, наверное. На мгновение у меня проскочила в голове ассоциация с конвоем заключенных, но тут же пропала. Папино «Не отставайте!» сразу превратило эту мысль в абсолютно идиотскую. В самом деле – придет же в голову подобный бред! А вот ощущение пристального взгляда в спину слегка нервировало. Монах, что ли, пялится? И чего, спрашивается? Тут вокруг есть вещи куда интереснее моей спины.

Когда мы дошли до первого этажа, я обернулся, чтобы посоветовать брату избрать себе другой объект для наблюдения… и проглотил свои слова. Взгляд в пустоту под капюшоном вызвал у меня приступ внезапного страха. На мгновение мне показалось, что передо мной и впрямь гриновский Монах, жуткое исчадие Нереального, а не отыгрывающий этого персонажа мой брат Паша в игровом облачении. Просто даже самый глубокий капюшон, если смотреть в упор, не скрывает все полностью. Хоть какие-то черты да видны. Хоть подбородок. А тут – пустота и темнота. Я замер, создав тем самым пробку на лестнице.

Отец обернулся:

– Ну чего там?

От звука его голоса меня охватило сильное желание продолжить движение, но пустота под капюшоном Монаха была против. Я повернулся к отцу.

– Папа, что происходит?

– Что?

Выражение лица у него было такое, как будто с ним внезапно заговорил подсвечник или столовый прибор. Честно говоря, никогда еще не видел отца таким растерянным. Более того – охранники выглядели не лучше.

– Э-э-э, ребята, – вдруг заговорила Кейт, – а где Хетер?

– Заткнитесь! – рявкнул отец, и девушка подчинилась.

Да и я, собиравшийся задать еще один дурацкий вопрос, резко передумал. Вот только ощущение правильности исчезло и возвращаться не собиралось. Наоборот – стремительно накатывали смятение и даже паника. А еще… Хетер! Боже, Хетер!

– Сбой воздействия, да? – внезапно скрипучим и совсем не Пашкиным голосом произнес Монах.

В одно мгновение он стал центром внимания. Я не понимал ничего, как и вся наша команда, но и отец с подручными, похоже, недалеко от нас ушли.

– Занятно, – продолжал вещать чужой голос из-под капюшона. – Значит, сирену «лояльную» создали? Молодцы, молодцы! Только тут ваша работа закончена!

Отец не ответил ничего, только глаза его гневно сузились. И тут же словно по команде из-за спин наших выступил один из охранников.

– Ложись! – прошипел Монах, и я послушно рухнул на пол, а вокруг началось светопреставление.

Струя пламени, как из мощного огнемета, ударила из рук охранника прямо в Монаха, зацепив по пути Гэвейна и Вильяма. Они дико закричали, вспыхнув, словно политые бензином, а Монаху – хоть бы хны. Огонь будто обтек его. Даже я, лежа на полу, ощутил чудовищный жар. А еще – подступающую истерику. Вокруг творился какой-то сюр, оживляющий роман Грина. В реальности, а не в игре. Только по канону поливать всех пламенем должен именно мой персонаж, Викто́р, а Монах – призывать тварей Нереального… Господи, а он-то что сейчас делает?

Монах развел руки, и справа я вдруг ощутил источник сильного холода. Бросил взгляд туда и уронил челюсть. В воздухе возникло зрительное искажение наподобие ряби, и оттуда, практически из ничего, шагнули на каменный пол двое. А парой секунд позже еще двое возникли с другой стороны. Одного, правда, сразу швырнуло на стену с такой силой, что, пожалуй, в его организме не осталось ни одной целой косточки. Но остальные не сплоховали. Огонь, вспыхнувший в руках отцовского охранника, погас, не успев толком разгореться. А в следующий миг он упал, пуская фонтаны крови изо рта и носа. Второй почти тут же застыл ледяной статуей.

Концентрация невероятного и безумного просто зашкалила, и в моей нервной системе, похоже, щелкнул предохранитель, отключив способность удивляться и пугаться. Ну да, отец подчиняет людей голосом. Ну да, его охранник стал живым огнеметом… а потом мертвым. Ну да, люди возникают из воздуха и замораживают других. А что такого? Все в порядке вещей.

Краем глаза я заметил, что из подвала по лестнице бегут еще люди. Видимо, подручные отца, потому что он, проскочив между ними, побежал вниз по ступенькам. Монах и трое возникших из воздуха повернулись к вновь прибывшим, намереваясь оказать им самый горячий прием. Или холодный – это уж как получится. А мы сейчас попадем между молотом и наковальней. Вероятность выжить… но не будем о грустном.

Инстинкт самосохранения сработал четко: я рванул с низкого старта в сторону дверей, поймал по пути, похоже, пребывавшую в полушоковом состоянии Кейт и потащил за собой. Кажется, за нами побежал Луи и еще кто-то, но я уже не оглядывался, потому что сзади разверзлась сама преисподняя. Хотелось бы верить, что сражающимся в данный момент не до нас.

Я распахнул дверь в выходную галерею, буквально врезавшись в нее всем телом, и мы понеслись к той, что вела во двор. Понятия не имею, какой черт дернул меня за руку и заставил вытащить из ножен меч, но спасибо ему огромное. Потому что прямо за дверью был охранник. Он здорово удивился, увидев нас. Пожалуй, больше, чем мы. Это все и решило. А еще меч в моей руке. Деревяшка, конечно, но вполне себе приличных размеров и веса полутораручник. Не знаю, какими способностями обладал охранник, но применить их он не успел – удар плашмя по голове клинком принца Викто́ра Редгартского отправил его в глубокий нокаут. А мы, стараясь не переломать ноги на чертовых аутентичных булыжниках замкового двора, побежали к воротам, моля про себя всех богов, как местных, так и редгартских, чтобы больше нам по дороге никто не попался.