– А? – Джон словно очнулся ото сна. – Прости.

– Я виноват перед вами и готов понести заслуженное наказание, как только вы вернётесь назад в Спейстаун, – Стэнли не прятал глаза, а смотрел чётко на собеседника.

– О чём ты?

– Я свёл вас с Като. Если бы я только знал, чем это обернётся для государства, то…

– Тебя никто ни в чём не винит, – тихо произнёс Джон, пытаясь снять напряжение, охватившее сенатора.

Вондерланд молча наполнил рюмку и сразу же осушил её.

– Нужно что-то делать с Сионой, – решительно заявил он. – Надо исправлять ошибку.

– Но лишь она знает, где искать Небесный анкх, – Фоллер обречённо вздохнул. – Я ничего не могу предпринять сейчас.

– Тогда убьём её, когда найдём артефакт.

Лицо Вондерланда в этот момент выглядело суровым. Алкоголь разгорячил кровь, и в голубых глазах загорелся огонёк ненависти. Сенатор на глазах президента превратился из грамотного политика в жестокого бандита, не признающего ни закон, ни моральные устои.

– Что?! – Фоллер не ожидал услышать подобное. – Ты сейчас предлагаешь мне стать убийцей?!

– Вы же прекрасно видите, что происходит. Мы или убьём её, или умрём мучительной смертью сами.

В воздухе повисло минутное напряжение. Президент то поправлял рубашку, то проводил рукой по взмокшим волосам, не глядя при этом в глаза Вондерланду. Его ноги нервно отбивали ритм.

– Прости, но мне пора уходить, – сказал наконец Джон и резко поднялся с дивана.

– Что с вами? – Стэнли взволнованно посмотрел на президента.

– Я просто вспомнил, что должен успеть собрать вещи до пяти часов, – ответил Фоллер, неуклюже поправляя галстук.

– Я хотел познакомить вас со своей женой Моникой. На следующей неделе она снова ложится на обследование в больницу.

– Прости, но я действительно спешу.

Попрощавшись с Вондерландом, Джон направился домой. В машине он не переставал думать над словами сенатора. Неужели ему действительно придётся избавиться от Като?

Джип Сионы подъехал к особняку Фоллера в назначенный час. Взяв чемоданы, Джон направился к воротам.

Возле джипа он встретил двух здоровенных мужчин в смокингах. Один из них сложил вещи в багажник, а затем открыл заднюю дверцу.

Като в облегающем синем платье сидела в отделанном белой кожей салоне, элегантно закинув ногу на ногу. В её руке был хрустальный бокал на тонкой ножке, на треть наполненный красным вином.

– Ты прекрасно выглядишь, Сиона, – сделал комплимент вице-президенту Фоллер.

– Вы так милы, – улыбнулась Като. – Как вам моя машина?

– Я уже понял, что ты не любишь ни в чём себе отказывать, – натянул улыбку Джон. – К чему такие траты?

– Люди любят мериться своими кошельками, разве нет? – ответила Като и, допив вино, поставила бокал на пол. – Я всего лишь подчёркиваю свой статус, не более того.

Когда телохранители сели на передние сиденья, девушка приоткрыла окно и громко приказала:

– Поехали!

Один из амбалов надавил на газ, и автомобиль тронулся с места.

Поездка оказалась короткой: горе-водитель увлёкся быстрой ездой и не смог войти в поворот. В результате оказалось повреждено переднее колесо, и джип пришлось остановить возле обочины.

– Проклятье! – раздражённая Сиона вышла из машины, громко хлопнув дверью. – У нас есть запасное колесо?

– Нет, – сухо ответил амбал за рулём. – Простите.

– Идиот! – Като со злости залепила подчинённому пощёчину, оставив на его гладковыбритой щеке яркий красный след. – Что нам теперь делать?

– Пройдёмся пешком, – спокойно сказал Фоллер, покинув салон.

– Вы с ума сошли! – накинулась на президента Сиона. – Пешком мы доберёмся до доков только к полуночи!

– А у нас есть другой выход?

– Прибить бы тебя! – пренебрежительно бросила водителю Като и, сжав кулаки, двинулась вдоль обочины.

Фоллер позвал с собой одного амбала, а второму приказал остаться и найти способ доставить машину до ближайшей автомастерской.

Двигаясь в сторону делового центра столицы, Джон, Сиона и её телохранитель смотрели на проезжавшие мимо автомобили в надежде, что какой-нибудь добрый человек остановится и предложит подвезти, но водители, по всей видимости, были погружены в свои заботы, и им не было дела до уставшей троицы.

– Меня беспокоит кое-что, – поделился Фоллер со спутниками. – Нам не избежать столкновения с монстрами. Справятся ли солдаты?

– А я вам для чего? – посмотрела на него пристально Като.

– Ты – наш гид, но…

– Просто доверьтесь мне.

Ответить на это Джону было нечего. Да и какой был смысл высказывать своё недоверие сейчас, когда ради мифического анкха он принёс в жертву очень многое? Сиона Като уже завоевала уважение многих членов сената и министров, а значит, теперь ему придётся считаться с ней при любых обстоятельствах. Одно неверное слово или действие – и вся его карьера обрушится, как спичечная башня.

– Будет здорово, если назад в Спейстаун вернутся все члены экспедиции, – с надеждой в голосе произнёс телохранитель.

– Не хотелось бы говорить, но для многих это путешествие окажется последним, – холодно сказала Като.

– Как ты можешь так говорить?! – рассердился Джон. – Многих ждут дома семьи. Надо всегда надеяться на лучшее.

– Надежда… – Като лишь ухмыльнулась. – Многие люди отказываются смотреть правде в глаза, строят какие-то иллюзии. Почему они не хотят признавать очевидное? Чем больше надеешься, тем больше потом страдаешь. Вы же понимаете, господин Фоллер, что мы столкнёмся с тем, к чему ни один из ваших людей не готов.

– Когда человек надеется, он может свернуть горы, – заспорил с девушкой Фоллер. – Я провёл в тюрьме больше десяти лет, обвинённый в чужом преступлении. Меня несколько раз посещала мысль о самоубийстве, я даже петлю из простыни делал. Знаешь, что меня останавливало? Не боязнь смерти. Я верил, что настанет день, когда справедливость восторжествует. Без надежды человек становится просто серым пятном. Наша жизнь – это парусник, а надежда – попутный ветер.

– Я не понял последнее, – амбал озадаченно почесал затылок.

– Я не удивлён, – вздохнул Фоллер.

Сиона ничего не ответила Джону – то ли ей нечего было сказать, то ли она попросту не захотела продолжать разговор.

Троица не заметила, как вошла в деловую часть Спейстауна. Здесь небоскрёбы загораживали собой лучи Тауроса, автомобили часами стояли в пробках, а люди плотной стеной двигались по тротуарам.

Когда Като остановилась возле булочной, чтобы поправить туфлю, то увидела, как из дверей выбегает мальчишка в ободранной одежде.

– Держи вора! – закричал преследовавший беглеца толстяк в белом фартуке со скалкой в руке. – Он украл булочку!

– Не догонишь! – смеялся мальчик, расталкивая прохожих.

Врезавшись в одного из патрульных, он сразу же попытался улизнуть, но был схвачен за шиворот и брошен на землю.

– Попался, червяк! – запыхавшийся мужчина в фартуке подбежал к воришке. – У меня и так выручка маленькая! – бросил он ему, отдышавшись. – Я еле свожу концы с концами, а ты ещё смеешь воровать!

– Я разберусь, – за спинами полицейских возникла Като.

Увидев вице-президента, хозяин булочной предпочёл тихо удалиться.

– Тебе придётся ответить за своё преступление, – сказала Като юному воришке, посмотрев на него с презрением.

– Но я украл всего-навсего одну булочку, – попытался оправдаться мальчик и, дрожа, стал отползать назад. – Я… больше так не буду.

– Не пытайся меня разжалобить! – злобно ответила Сиона и жестом руки подозвала патрульного.

– Что вам угодно, госпожа Като? – спросил мужчина, подойдя к ней.

– Дай сюда ствол и проваливай! – резким тоном потребовала Сиона. – Сейчас я буду вершить суд над гадким вором!

Патрульный молча отдал вице-президенту пистолет, даже не взглянув на мальчика, и вместе с напарником двинулся к пешеходному переходу.

– Постойте! – закричал воришка, и на его глаза стали наворачиваться слёзы. – Помогите, пожалуйста! – он стал смотреть на прохожих, пытаясь хоть в чьих-то глазах разглядеть тень сострадания.