— Ты караулишь с Таузигом в первую стражу, — сказал Баки.

Джек сильнее закутался в плащ, привалился спиной к косяку, рядом, кряхтя, мостился Джон.

— Я на сеновале спать буду, там знаешь как пахнет? — впервые за долгое время подал голос Таузиг. — Сразу домом веет.

— Ты… — Джек и сам не знал, что хотел спросить, а потому замялся, внимательно следя за тёмным двором.

— Из простых я, деревенских, — ответил Таузиг, пошарил за пазухой, вытащил маленькую деревянную фигурку горностая, протянул Джеку. — Батя мой столяром был знатным, все деревни в округе у него закупались. Меня вон к работе приучил.

— Это ты выстругал? — изумился Джек.

Зверёк на ладони был точно живой. Вот-вот поведёт носом, дёрнет хвостом — и поминай как звали.

— Нравится? — Здоровяк расплылся в улыбке, но нисколько не утратил бдительности.

Подхватив из-под ног камешек, Таузиг метнул его куда-то в темноту. Раздался обиженный писк.

— Очень на одного моего знакомого похож, — улыбнулся Джек, вспоминая Фио, — точно такая же любопытная мордочка.

— Дарю. Порадуй этого своего знакомого.

Таузиг поиграл бровями.

Постоялый двор был обнесен крепким частоколом, так что караулили они у ворот. Пахло лошадьми, подгоревшей едой, печным дымом, навозом и отхожим местом.

— Я драчливый очень был, — сказал Таузиг. — Вот и пошел в солдаты, да не прижился. Потом к Броку прибился. Всякое бывало. Потом вот Баки и Синий лес… Век бы там прожил. Иногда думаю: может, уйти к людям, жениться… Но нет. Не мое это. Может, состарюсь когда, найду себе вдовушку…

Джек всё вертел в пальцах деревянную фигурку.

— Хорошо чего-то по-настоящему хотеть. Я ведь как думал — женюсь, сяду на трон, наследники родятся. А хочу ли я всё это, или так надо, по-ло-же-но? — Джек достал платок, завернул подарок и убрал подальше. — А вот сейчас хочу, но не получится оно по-моему никак, и от этого точно так же горько. Вот скажи мне, Джон, у вас все такие вот — несемейные?

— Да разве семейные в наемники идут? — удивился Таузиг. — Роллинз вон был женат, но у него жена родами умерла, и ребенок умер. Обычное дело. Мэй вообще к нам перед свадьбой сбежала, она из купеческой семьи, ее за вдовца — компаньона отца — отдать хотели. Хороший она парень. У Уриса в Арру зазноба есть, вдовая солдатка, он к ней мотается. А так… мы ж семья, принц Джек. Как там Баки когда-то сказал?.. — Таузиг поскреб в затылке. — Во, члены одной семьи редко рождаются под одной крышей.

Криво усмехнувшись, Джек не мог не согласиться. Хорошая фраза, ёмкая. Хотел бы и он с такой лёгкостью причислять себя к большой наёмничьей семье. Когда-нибудь… кто знает.

Дальше разговор как-то не шёл. Джон достал из котомки очередную деревянную чушку и остро отточенный нож, принялся что-то вырезать. А Джек молча таращился в пустоту. Он сам не знал, зачем спросил про семью. Рядом с собой Джек никого не мог представить, да и не хотел особо, понимая, что не сможет полюбить настолько, чтобы полностью вычеркнуть из головы и сердца Брока с Баки, и не считал это честным. Можно было, конечно, обосноваться в Люмене, но что там делать, Джек не знал.

Когда время перевалило за полночь, Таузиг поднялся, потянулся в стороны, расправляя плечи, спрятал в суму то ли зайца, то ли барсука.

— Пойдём на сеновал, сейчас сменят, — предложил он. — Чего клопов кормить.

Сменили их Урис и Мэй. На сеновале было темно, пахло летним лугом и земляникой. Шуршали мыши, мяукнул кот. Таузиг завалился в сено, накрылся плащом и тут же захрапел — раскатисто и протяжно.

Пихнув Джона в бок, Джек поднялся. Уж лучше клопы, но комнаты все были давно разобраны. Спать хотелось немилосердно, но стоило Джеку устроиться у дальней стены, закопаться с головой в сено и закрыть глаза, как весь сарай в буквальном смысле задрожал, даже мыши притихли.

— Сохрани меня Богиня, — застонал Джек.

Наутро он выполз во двор, не разлепляя глаз. Баки поймал его, встряхнул, разлохматил волосы.

— Надо было тебе к нам прийти, — сказал он. — Брок не храпит. Пойдем к колодцу, умоешься. Сейчас позавтракаем, герцогиня соберется — и в путь. Сегодня через лес едем, надо будет смотреть в оба.

Джек стащил через голову рубаху, оставшись в одних штанах и сапогах, нагнулся, поднимая полное ведро студёной колодезной воды. Первым делом напился, умылся, чтобы хоть как-то начали открываться глаза, а потом и вовсе примерился и вылил оставшуюся воду себе на спину и голову.

— Силен, — похвалил его умывающийся Баки и похлопал по спине, от которой поднимался пар. — Давай есть, и вот еще. — Он протянул Джеку маленький зеленый флакончик с плотно притертой пробкой. — Три капли на кружку воды — и проснешься.

Собирались быстро, едва успели позавтракать. Джек, как и посоветовал Баки, капнул несколько капель в брусничный компот. Глаза разом открылись, да так, что Джек моргать не успевал. Глянув на флакончик, спрятал его на самое дно сумки на всякий случай. И, по-хорошему, стоило бы давно узнать у Баки, какие зелья он умеет варить — можно было бы поделиться парочкой семейных рецептов, за которыми не одно соседнее королевство гоняется, но всё потом.

Регис нервно прядал ушами, косил глаза, дёргал повод, всем своим видом выдавая беспокойство, хотя Джек ничего не ощущал. Чувство опасности молчало.

Впереди громко свистнула Мэй, поднимая руку.

— Бревно на дороге, — сказала она.

— Роллинз, Таузиг, Брок, со мной, — скомандовал Баки, спешиваясь. — Остальные — смотрите в оба!

— Что такое? — выглянула в окно кареты служанка герцогини. — Почему встали?

— Засада, — коротко бросил Брок. — Прячьтесь.

Вчетвером они подхватили и принялись оттаскивать с дороги бревно. И тут в воздухе засвистели стрелы. Вскрикнул кучер, которому стрела угодила в ногу.

Зная, что карета хорошо защищена и стрелы ей нипочем, Джек выхватил короткий охотничий лук, примерился, выстрелил раз, другой, третий. К нему присоединилась Мэй, защёлкал арбалет Уриса. Остальные наёмники сгрудились вокруг кареты, отбивая стрелы, закрывая товарищей небольшими щитами. Сходить с дороги было опасно: неизвестно, что ждало в кустах, сколько нападающих.

Воздух вокруг загудел, подёрнулся синей плёнкой магической завесы. Джек дёрнулся, оглядываясь, ища взглядом Баки. Тот стоял впереди, раскинув руки в стороны, едва слышно что-то напевая.

— Его надолго не хватит, — крикнул Роллинз, также выхватывая арбалет.

Джек стрелял, краем глаза отмечая, что все, даже Брок, взялись за дальнобойное оружие, рассредоточились, чтобы не мешать друг другу и невзначай не задеть Баки.

У нападавших сдали нервы, и они, улюлюкая и вопя, хлынули из леса, обнажив мечи. А может, у них просто закончились стрелы.

Мэй рядом с Джеком выхватила свой клинок и направила коня вперед, рубя и коля направо и налево. Запахло кровью.

Соскочив со спины Региса, Джек ринулся в атаку. Меч пел в его руках, радовался кровавому пиршеству, сам тянул руку вперёд. В груди Джека клокотала радостная эйфория битвы, застилая взор кроваво-красным.

Нападающие будто не знали страха, будто гнало их что из леса, заставляя чуть ли не напарываться грудиной на мечи.

Чуть левее, у самой кромки леса, что-то блеснуло. Джек резко обернулся и метнулся в сторону Баки, вырос прямо перед ним, заглянул в глаза и улыбнулся, оседая к ногам.

Баки взревел и кинулся туда, откуда прилетела роковая стрела. Выволок ухмыляющегося арбалетчика из куста и одним взмахом железной руки размозжил ему череп.

Наемники расправились с нападавшими. Брок склонился над Джеком, из груди которого, вонзившись в стальную накладку и пробив ее, торчал арбалетный болт.

— Баки! — позвал он.

— Иду, — отозвался Баки. — Оттащите трупы в лес, — приказал он. — Раненых добить.

Брок отнес Джека на обочину, на чистую траву. Трогать болт он не решился.

— Мою сумку, — приказал ему Баки. — Все в стороны. Проверьте, как герцогиня. Перевяжите кучера.

Он расстегнул на Джеке куртку. Арбалетный болт пробил куртку, накладку, вонзился в грудинную кость, но не пробил ее. Крови было немного — ее станет больше, когда Баки выдернет стрелу.