Вернувшись к трактиру, Роллинз впряг своего коня в телегу и двинулся в обратный путь, обещая сам себе, что, даже если Баки запретит, всё равно вернётся утром на всякий случай.

***

— Не вернулся, — сказал Брок, обнимая Баки.

Тот рассеянно расставлял фигуры на шахматной доске.

— Ты рад, тревожишься или недоволен? — спросил Баки.

— Привык я к нему, — буркнул Брок. — Хороший парень. Нарвется еще…

— Он вернется, — пообещал Баки и обнял Брока.

— Если просто загулял — выпорю, — сообщил Брок, устраиваясь у Баки на коленях.

— Принца?

— А хотя бы и принца!

Баки поцеловал Брока в недовольно кривящиеся губы.

— Он запутался, — объяснил Баки.

— В трех соснах?! — возмутился Брок, запуская руки в тяжелые шелковые волосы Баки.

— В себе. В нас.

— Не понял.

— Принц влюбился, — объяснил Баки, целуя Брока в давно залеченный шрам, там где плечо переходит в шею.

— В тебя?

— В тебя, в меня, в нас двоих. Не знает, что с этим делать.

Брок облизнулся. Джек ему нравился, и нравился сильно. Но у него был Баки, а Джек…

— Я бы его выебал, — признался Брок. — Ума через задние ворота… со мной сработало.

— Я бы ему отсосал, — лукаво улыбнулся Баки, поглаживая Брока по заднице. — Затащим к себе?

— Вдвоем? А выдержит?

Баки провел рукой по спине Брока.

— Выдержит, принц крепкий. Только ему ведь не просто поебаться надо, понимаешь?

— Любовь? — спросил Брок с таким видом, словно до сих пор встречал это слово только в книгах.

— Ну да.

Брок задумался.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Принц мне нравится. Но обещать ему любви я не могу. А ты?

— Мы можем обещать ему заботу и верность, — сказал Баки. — Для начала это. Попробуем?

— Если он вернется. — Брок потянул с Баки рубаху.

— Вернется, — заверил его тот.

***

Джек так и просидел весь день с Фио, лишь сгонял мальчишку вниз за едой на двоих, чтобы не просто так валяться на постели и разговоры разговаривать. Когда Фио откидывал свою «рабочую этику», то становился неплохим малым, достаточно прозорливым и смекалистым, жаль только, что при его работе эти таланты особо не пользовались спросом.

Они ели, пили вино, разговаривали, не замечая, как бежит время. Джек опомнился только тогда, когда в комнате совсем стемнело и Фио поднялся зажечь свечи. Внутри всё обмерло. Он не успел. Роллинз, скорее всего, уже вернулся к своим. Прикусив нижнюю губу до крови, Джек принялся судорожно одеваться.

— Куда ты? — Фио положил руку ему на плечо. — Городские ворота уже закрыли до утра. Ты не местный, по тебе видно. Переночуй, и с рассветом тронешься в путь.

Джек вздохнул и выпустил из рук сапог.

В груди росло, ширилось странное чувство потери, будто бы он упускал что-то очень важное для себя, разменивался по мелочам. Нужно было собираться и бежать в «Пьяного монаха», но Фио был прав. В сумерках Джек рисковал не то что не отыскать нужную дорогу, но и вовсе потеряться в незнакомом городе, найти себе лишних проблем. Достав из кошелька ещё пять монет, он протянул их Фио.

Фио принял деньги, не чинясь. Десять флоринов за день — рекордный заработок. Получится справить себе зимний плащ на беличьем меху.

— Приказать принести воду для купания? — спросил Фио. — Ужин? Наш повар отлично готовит каплунов.

— Давай сначала воду, а потом можно и поесть, — махнул рукой Джек.

Было странно сознаваться, но за сегодня он успел соскучиться по смешливым наёмникам, неожиданно дружественной атмосфере, по задорной Мэй, заботливому Роллинзу, немного неуклюжему, но доброму Таузигу и остальным. Что уж говорить про Брока и Баки. Эти двое почти с первого дня заняли в сердце Джека своё собственное место, вытесняя всё остальное.

Служанки принесли лохань с теплой водой, серое мыло и льняное полотенце. Фио помог гостю вымыться, а потом сам залез в ту же еще не остывшую воду и с удовольствием плескался там. Потом доставили еду — печеного каплуна и фрукты, свежий хлеб.

— У нас свой повар есть, — похвастался Фио. — Когда большая ярмарка, к нам и пообедать заходят. — И он принялся рассказывать анекдот про богатого мельника, перепутавшего бордель с трактиром.

Спать легли в одной постели. Фио, конечно, попытался свинтить на пол, отговариваясь, что не положено шлюхе спать рядом с благородным господином, но Джек удержал, уложил рядом на подушку, укрыл заботливо, пожелал добрых снов. А сам никак не мог уснуть, лежал на спине, слушая спокойное размеренное дыхание Фио.

Слишком мягкая кровать, большое пустое пространство вокруг, душно из-за закрытых окон, где-то за стеной пьют и веселятся, приторно пахнет сладкими духами и рядом совсем не тот, кто снится.

Фио, как и все шлюхи, привык ложиться за полночь и валяться в постели до полудня, но Джек вскочил с рассветом, и Фио тоже приподнялся на локте.

— Пора? — спросил он.

— Да, и спасибо, Фио, ты чудесный. — Джек улыбнулся, погладил Фио по лохматым со сна волосам. — Пусть хранит тебя Богиня.

Джек бежал по пустым сонным улочкам, выискивая нужный трактир, вспоминая, куда вчера сворачивал, куда заходил. Сердце бухало в груди, когда он наконец обнаружил искомый и вбежал на пустой двор. Роллинза нигде не было.

Тот появился, только когда солнце встало уже высоко. Оглядел Джека, который, понурившись, сидел на скамье и смотрел на истоптанную землю между запыленных сапог.

— Нешто обокрали? — спросил он, садясь рядом. — Или коня свели?

Джек усмехнулся, толкнул здоровяка в плечо и вдруг обнял.

— Я думал, что ты не приедешь сегодня. Вчера не успел вернуться, не заметил, как стемнело, а опомнился — уже поздно куда-то бежать было. Поехали домой, а?

— Поехали. — Роллинз потрепал Джека по плечу. — Только на рынок заглянем, куплю свежих пирогов.

***

— Вот смотри, — указывал Роллинз Джеку на обратном пути, жуя пирог и держа ладонь под подбородком, чтобы не обляпаться начинкой. – Видишь, вон два дерева друг к другу наклонились, а между ними тропка? Еле-еле два конных бок о бок пройдут.

Джек даже наклонился вперёд, стараясь разглядеть едва заметную в траве тропинку.

— Это вход?

— Да, — кивнул Роллинз. — Держись-ка ко мне поближе.

Едва они миновали арку из склоненных деревьев, как оказались в Синем лесу. Пахло травой и свежестью, грибами и прелью. Черно-серые стволы стремились в ясное небо, шелестела синяя листва.

— Ну вот, — сказал Роллинз. — Отсюда до Черных скал два часа пути. Хочешь пирога с изюмом?

— Лучше с капустой, я знаю, ты брал такие. — Джек сунул нос в котомку Роллинза, по запаху нашёл нужный и зажмурился от удовольствия. — Сто лет не ел пирогов, — пожаловался он, снова откусывая изрядный кусок.

В лесу было хорошо, дышалось, жилось. Джек будто и правда возвращался наконец домой.

Два часа пролетели как один миг. Джек рассказывал приграничные байки, одна сказочнее другой. Роллинз в ответ делился собственными историями.

Брок и Баки тренировались на мечах на поляне у водопада. Обнаженные по пояс, блестящие от пота и влаги, рассеиваемой водопадом, они махали тяжелыми мечами, кружили, налетали друг на друга и отскакивали.

Джек поднялся на стременах, чтобы ему было лучше видно, да так и застыл с открытым ртом, любуясь лоснящимися от пота телами. Сглотнул, тяжело осел в седло. Эти двое и правда были его персональным проклятием. Сидеть в плотных штанах сразу стало неудобно. Фио вчера сколько ни занимался «подъёмными работами» — всё без толку, а тут, глядите, стоило только вернуться, взглянуть одним глазом — и пожалуйста, хоть дыры в скальной породе пробивай.

Баки налетел на Брока и приставил острие меча к его кадыку. Брок развел руки, признавая поражение. Баки опустил меч, сделал шаг вперед и поцеловал Брока.

Спрыгнув со спины Региса, Джек немного помялся на месте, думая, стоит ли сразу идти к Баки извиняться или сначала позаботиться о коне, который, впрочем, никаких признаков усталости не проявлял, скаля зубы и бочком подбираясь к кобыле Роллинза.