— Однако, — хмыкнул Барнс, наклонившись над спящей Вдовой, ласково коснулся губами выпирающих острых позвонков и откинулся обратно на подушку. Нервно дёрнул уголками губ. Надо же, так и уснул в корсете, плотно сидящем под грудью и чулках. — Гагарин долетался, а ты, Барнс, допрыгаешься.

Со Стивом определенно необходимо было поговорить.

Наташа просыпалась медленно, чувствуя себя как следует оттраханной. Рядом ощущалось чье-то большое теплое тело. Клинт? Не открыв толком глаз, Наташа обхватила тело за шею и притянула к себе.

— Ты готов к второму раунду? — промурлыкала она и отдернула руку, наткнувшись на металл. — Барнс?

Вчерашний день обрушился на нее внезапно. А вместе с ним и похмелье. Ну и скотина же Барнс! Так нажраться в чужом теле!

— Тише-тише, красавица, — он аккуратно погладил ее по голове, отвёл с лица непослушные с утра пряди волос. — Сейчас принесу тебе чего-нибудь тонизирующего. Полежи и, если будешь все ещё готова ко второму раунду, я не против.

Барнс легко поднялся, чувствуя привычные габариты своего тела, тяжесть руки, тянущую боль в спине. Быстро скинув с себя кружевную красоту, натянул на голое тело джинсы и, как был, вышел в общую гостиную. Он прекрасно помнил, что в мини-холодильнике рядом с баром у Старка всегда хранится «лекарство» именно на такие случаи. Оставалось молиться всем богам, чтобы таким ранним утром там никого не было.

Пока Барнс куда-то ходил, Наташа ополоснулась в душе, причесалась и привела в порядок лицо. Потом оглядела ванную и спальню. Ну ничего так, могло быть и хуже.

— Что ты принес? — спросила она у вернувшегося Барнса.

У самой двери в комнаты Наташи, Барнс спиной почувствовал очень знакомый взгляд, но не стал оборачиваться, слов объясниться не было.

— Лекарство, — хмуро отозвался он, сел на диван, жалобно скрипнувший под его весом, резко чесанул затылок, собираясь с мыслями. — Эта хрень Старку помогает не просыхать и утром выглядеть как девочка-школьница.

Вроде бы после ночи на душе стало спокойнее, не отслаивалось что-то важное, но Стив… Барнс уже не был так уверен, что всё этого того стоило.

Наташа залила в себя невнятную бурду болотого цвета и неожидано рыгнула.

— Господи, что за пакость! Готова поклясться, что ее придумал Брюс. — Она заглянула Барнсу в лицо. — Эй, это у меня похмелье, у тебя вообще похмелья быть не может!

— У меня Стив. Ему надо как-то всё это объяснить, — Барнс откинулся на спинку дивана, уставившись в потолок. — И самое забавное, что от воспоминаний пальцы на ногах поджимаются и тянет так сладко. Наташ, что мне теперь делать?

— Ну, у тебя два варианта, — сказала Наташа и обвела взглядом комнату с раскиданными тут и там модельным туфлями исполинского размера, чулками и косметикой. — Солгать или сказать правду. Что выберешь?

— Я не могу ему лгать, только не ему. Самому себе? — Барнс вскинул руку. — Пожалуйста, плёвое дело. Но Стиву — нет. Ты мне нравишься, меня к тебе тянет, и сегодняшняя ночь лишь объяснила, почему я старался держаться подальше. Пиздец, да? — он сел, встряхнулся. — Ты-то как видишь ситуацию?

— Прийти к нему, пожаловаться на Ванду, сказать правду. К тому же это я первая начала… — Наташа задумалась. — Или нет?

Барнс смотрел на закутанную в халат Наташу, осознавая, что совершенно не понимает женщин и не знает, есть ли смысл предлагать ей хоть что-то, да и нужны ли ей такие странные отношения?

— Твоя правда, дорогая, — дёрнул уголком губ Барнс. — Надо поговорить, и чем дольше я у тебя буду отсиживаться, тем большее придётся объяснять.

Поднявшись, он оглядел разворошенную комнату, пустые бутылки на полу и низком журнальном столике, разбросанное тут и там кружевное великолепие, несколько пар туфель явно не на миниатюрную Наташину ножку.

— Ты не против, если я заберу всё это уже после казни? — делано беззаботно спросил он.

— Против, — ответила Наташа. — И я пойду с тобой, потому что иначе ты такого наворотишь!

Пока Барнс собирал белье и обувь, Наташа накрасилась и оделась максимально просто — в серый спортивный костюм и кроссовки.

— Вот теперь пойдем, — сказала она.

— Что-то мне вся эта затея заранее не нравится, — обречённо выдохнул Барнс, но подхватил ворох пакетов с одеждой и уходовой косметикой, накупленной вчера днём.

Едва ступив на порог гостиной, Барнс поёжился, кожей ощущая нависший над его головой дамоклов меч. Стив сидел на диване, сцепив пальцы в замок и по побелевшим костяшкам Барнс с кристальной чёткостью понял — держится он едва-едва, чтобы не свернуть шею рыжей ведьме, наматывающей вокруг него круги.

— Как ты не понимаешь, там такая любовь, прошедшая сквозь время, сумевшая превозмочь все лишения… — вокруг Ванды с шипением вспыхивали и гасли красные искры. — Хрупкая юная Вдова и суровый строгий учитель, рядом с которым не стыдно быть слабой. Это же прекрасно. И наш долг не позволить цветку их любви увянуть, понимаешь?

— Ванда! — рявкнула Наташа. — Пошла отсюда вон!

Ванда понимающе улыбнулась и ушла. Наташа села рядом со Стивом и шепнула ему в ухо:

— У Барнса болит спина. Постоянно. Даже во сне. — А потом добавила: — Эта красная сучка поменяла нас телами на сутки.

— Баки? — Стив посмотрел на него. — Баки, почему ты никогда не говорил мне, что у тебя болит спина?!

Тот в ответ плечами пожал, сгрузил все пакеты на пол и сел рядом со Стивом с другого боку.

— Привык давно. Смещённый центр тяжести и прочее. Стив, я… — начал было Барнс и тут же захлопнул рот.

Вот что сказать? О тщательно скрываемом фетише или о сексе с Наташей? О том, что ему понравилось? Что она оказалась близка по духу?

— Ты будешь ходить к массажисту, которого я тебе найду, — заявила Наташа и ткнула Стива пальцем в плечо: — А ты будешь следить, чтобы он туда ходил.

— Да, хорошо, — растерянно ответил Стив. — Баки, ну почему ты молчал? Тебе же больно!

— Это не казалось важным, — отмахнулся Барнс. — И я не о том хотел.

Он поднялся, зацепив носком ботинка один из пакетов, зажмурился собираясь с мыслями и смелостью. Зимний Солдат он, в конце-то концов, или кто?

— Стив, за этот день многое произошло, слишком многое. Сколько бы я ни прятал эту часть себя, лучше все рассказать и как-то вместе решать, что делать. — Барнс обернулся, стараясь хотя бы вызвать в себе чувство вины за произошедшее. — Стив, я переспал с Наташей.

— Ни фига, это я переспала с тобой, — заявила Наташа, которой больше всего хотелось отвесить Барнсу крепкого подзатыльника.

Стив посмотрел на него, на нее и обиженно сказал:

— Могли бы и меня позвать. Ну помнишь, Бак, как тогда, в Лондоне?

Наташа от удивления приоткрыла рот и захлопнула его только волевым усилием. В Лондоне? Это когда?

И тут она сообразила, что в Лондоне эти двое были еще во время войны. Это что же, они еще тогда…

— Кстати да, — быстро сказала она. — Прости, Стив, Барнс был пьян и не сообразил.

— Ты еще и напился без меня? — еще сильнее обиделся Стив.

— Когда это я был пьян? — тут же возмутился Барнс. — Всё я соображал!

И тут же подавился воздухом. Он ведь правда не ослышался? И это его вечно смущающийся Стив? Хотя, постойте-ка, Лондон?

— Лондон? — переспросил он, сев обратно. — Я очень смутно помню время до «Гидры», скорее, как сон. — Барнс потупился. — Извини, всё произошло слишком спонтанно. Перемена тел, Наташа, выматывающие забеги по магазинам — как вы вообще можете считать шопинг отдыхом? — потом это, — он покосился на пакеты и, махнув рукой на собственную осторожность, вытянул лежащий сверху корсет и потянул его Стиву.

— Это мне? — недоверчиво спросил Стив. — Ну светленькая такая, Лили, Мими, не помню… При штабе работала. У нее еще помада была такая темно-красная, ты ее потом никак со штанов оттереть не мог.

— Нет, Стив, это не тебе, это Барнсу, — Наташа отобрала корсет. — Ему идет, он примерял.

— Что? — спросил Стив. — Теперь делают корсеты твоего размера?