— Решили судить сразу и светским и церковным судом, — усмехнулся бывший трибун.

— Оба дела будут вестись в Монтефьясконе, куда вернулся папский легат. Кардинал вызывает тебя на суд, обещая неприкосновенность и свободу во время процесса.

— Чтобы я доверился папскому волку! Неужели он считает меня идиотом? — пожал плечами Кола ди Риенцо. — Сегодня я отплываю в Неаполь. И если вернусь в Рим, то не иначе как во главе доброго отряда.

— Думаешь, король венгерский поможет? — с сомнением произнес Волкано. — У Людовика много собственных хлопот. Ему сейчас не до Рима.

— Во всяком случае, надо выяснить его намерения. Здесь мне пока делать нечего.

— Будь осторожен. При королевском дворе немало папских соглядатаев.

— Не лучше ли тебе остаться с нами, а туда пошли кого-нибудь другого, — умоляюще взглянула на мужа Нина.

— Кому суждено сгореть, тот не утонет, — сказал Кола. — Пойдем-ка вниз. Брат Андреа и Конте, наверно, уже ждут на пристани.

Глава XI

НАВСТРЕЧУ РОКУ

ный паж Людовика Венгерского бесшумно вошел в зал королевской библиотеки. Увидев Колу ди Риенцо, погруженного в чтение старинного манускрипта, мальчик почтительно поклонился.

— Король приглашает вашу милость к себе. Сегодня будет новый маг. Говорят, он знаком с белой и черной магией.

— Откуда он взялся? — с сожаление отрываясь от огромной книги, прикованной цепью к специальному поставу, спросил Кола.

— Прибыл с купцами. Он понимает наш язык и успел поразить всех: угадал имя и возраст шута Иштвана.

— Зная, в чей дом попадешь, это не столь уж трудно, — чуть заметно усмехнулся Кола. — Скажи его величеству королю, я весьма благодарен за приглашение.

Заложив страницу тонкой деревянной закладкой, Кола бережно закрыл книгу и, рассеянно глядя себе под ноги, направился к королевским покоям. Уже второй месяц он жил здесь в Неаполе в качестве гостя и друга короля венгерского. Людовик окружил его заботой и обещал помощь.

Однако время шло, а обещания оставались обещаниями. Как только речь заходила о делах, находились сотни причин, чтобы отложить их. Кола начинал понимать, что помощи он не дождется. Правда, король не отвечал на требования папского легата выдать отступника, но ссориться окончательно с Авиньоном Людовик не решался.

Тем более, что положение в Неаполитанском королевстве было нелегкое. Постоянные междоусобицы сильно разорили страну. И что еще хуже, в самом Неаполе вдруг вспыхнула чума. При королевском дворе все чаще поговаривали о возвращении в Венгрию. Интерес Людовика к итальянским делам быстро угасал.

Кола ди Риенцо, преследуемый мрачными мыслями, не заметил, как дошел до королевских покоев.

В небольшой приемной, примыкавшей к тронному залу, уже толпились придворные вельможи и дамы. Здесь же находился король Людовик Венгерский, высокий, необычайно подвижной человек лет шестидесяти. На его широком, очень белом лице, обрамленном русой бородой, возбужденно поблескивали светло-голубые глаза.

Людовик слыл человеком светским, неглупым, лишенным предрассудков. Он охотно устраивал философские диспуты и любил беседовать с учеными мужами. Однако не меньше, чем поиски вечных истин, короля занимали шумные пиры и охота.

Поймав взгляд Колы, Людовик Венгерский поманил его пальцем.

— Иди сюда, присаживайся. Сейчас сарацин покажет свое искусство. Ведь он не только угадывает настоящее, но и предсказывает будущее.

— Благодарю за приглашение. Охотно послушаю аравийского пророка, — улыбнулся бывший трибун. — Завидую этим счастливцам.

— Почему ты называешь их счастливцами? — заинтересовался Людовик.

— Магам достаточно лишь раз угадать правду, и все им верят. У нас, простых смертных, наоборот: раз ошибешься и тебя считают лжецом.

— Часто искусство в том и состоит, чтобы умело выдавать ложь за истину, — засмеялся король.

Людовик Венгерский громко хлопнул в ладоши. Через минуту открылась боковая дверь, двое слуг внесли мраморный столик с высокой серебряной курильницей для благовоний. За ними шествовал сухопарый сарацин в длинной белой тунике и чалме. На его смуглом бесстрастном лице выделялись блестящие навыкате глаза.

Движения аравитянина были медлительны и преисполнены достоинства. Выйдя на середину зала, он прижал к груди тонкие кисти рук и слегка наклонил голову.

— Говорят, ты можешь предсказать будущее любого человека? Так ли это? — спросил король.

— Да, если духи не откажутся поведать о нем, — четко выговаривая итальянские слова, ответил маг.

— Что же для этого требуется?

— Пусть тот, кто хочет узнать свою судьбу, забудет страх и приблизится ко мне.

Людовик обернулся, вопросительно всматриваясь в лица придворных сановников и дам, толпившихся за его креслом. Те смущенно поглядывали друг на друга. Никто не решался выйти вперед. Наступило тягостное молчание. Кола ди Риенцо, встретив на мгновение внимательный взгляд сарацина, вдруг почувствовал, что тот ждет именно его. Не раздумывая долго римлянин поднялся и шагнул к столику. Толпа придворных заметно оживилась.

Маг тотчас велел закрыть двери и занавесить окна плотными шторами. Когда стало темно, он начал что-то сыпать в курильницу, произнося заклинания. Внезапно там вспыхнуло легкое синеватое пламя. Густой белый дым пополз вверх к потолку, образуя причудливые фигуры. При мерцающем свете казалось, что они шевелятся. В зале запахло серой и полевыми травами.

Бывший трибун Рима с любопытством наблюдал за действиями аравитянина. Он сразу догадался, что этот человек хорошо осведомлен о нем. Игра становилась интересной. Обычно маги были людьми, искушенными в тонкостях придворных интриг. Их предсказания могли быть полезны.

Кола почувствовал прикосновение теплых влажных пальцев сарацина. Послышался его глухой голос с едва заметным акцентом.

— А теперь спрашивай, духи согласны тебе ответить.

— Я хотел бы узнать, что ждет меня? — подумав, сказал римлянин. — Удастся ли вернуться туда, откуда я вынужден был уйти? И кто бы мог помочь в моем деле?

Аравитянин кивнул, подошел к курильнице и бросил в нее горсть мелких черных зерен. Затем он опустился на колени и произнес несколько непонятных слов.

Чуть тлевший голубой огонек вдруг начал расти и менять цвет, сперва на зеленый, потом на оранжевый и наконец превратился в длинный красный язык пламени. В курильнице послышалось потрескивание, чем-то напоминавшее речь мага. Все затаив дыхание следили за странным диалогом.

Внезапно аравитянин молитвенно воздел руки к небу и пал ниц, издав резкий гортанный звук. В тот же миг яркая вспышка озарила стены, громовой раскат потряс зал. Раздались испуганные возгласы. Все погрузилось во мрак. Когда шторы открыли, зрители увидели поднявшегося с ковра аравитянина и Колу, невозмутимо стоявшего на своем месте.

— Да не опечалит праведного слово истины, — с поклоном обратился маг к Риенцо. — Знай же, великие испытания уготованы тебе. На пути твоем будут злоба и ненависть, ложь и измена. Многочисленные беды и разочарования ожидают тебя. Но если тяжкие удары судьбы не сломят твоего мужества, ты достигнешь желанного и вернешься в родной город.

Людовик Венгерский, придворные сановники и дамы изумленно переглянулись, пораженные пророчеством сарацина, угадавшего, кто перед ним.