Станислав Жидков

РИМСКИЙ ТРИБУН

Историческая повесть

Предисловие

Эта книга расскажет вам о событиях в Риме середины XIV века, развернувшейся там борьбе между феодальной аристократией и торгово-ремесленным населением. В результате восстания римлян в мае 1347 года была провозглашена республика во главе с римским трибуном Кола ди Риенцо.

Кола родился в Риме, примерно в 1313 году, в семье бедного трактирщика. До двадцати лет жил в деревне и мало чем отличался от простых крестьян. Вернувшись в Рим двадцатилетним юношей, он самостоятельно приобрел начальные знания, а затем стал посещать университет. С большой любовью изучал он римских писателей и блистательное прошлое своей родины. Кола мечтал о возрождении былого величия Древнего Рима, в котором в то время царили нищета и запустение. В городе хозяйничали бароны и магнаты. Кола на себе испытал всю «прелесть» существовавшего тогда правления: один из баронов совершенно безнаказанно убил его младшего брата. Когда же как красноречивому оратору ему дали место городского нотария, он получил возможность еще глубже узнать о злоупотреблениях грандов. Изменить существующее положение, сделать так, чтобы Рим, как он писал, «вернулся к своему древнему, хорошему состоянию» — такова цель, которую он с группой друзей поставил перед собой, готовя революцию.

Переворот произошел 19 мая 1347 года. В полночь с четырьмя знаменами, вместе с папским легатом Кола подошел к Капитолию и обнародовал новые законы. Созванное вслед за этим народное собрание утвердило предложенные им реформы. С помощью городской милиции Кола подавил сопротивление баронов. Кола принял титул римского трибуна и провел ряд прогрессивных преобразований, пытаясь объединить Италию в единое национальное государство. На его призыв откликнулись двадцать пять мелких итальянских государств, заключивших союз с Римом. Все итальянские патриоты с восторгом приветствовали деятельность Колы. «Не забудется в веках, что безумец этот, цветами увенчанный плебей, на обломках Рима первый уронил луч света на мглу своего времени и пророчески указал отечеству своему путь…» — напишут позже о Кола историки. Яростное сопротивление баронов и церкви помешало трибуну осуществить до конца задуманное. Сын своего времени, Кола ди Риенцо пытался бороться с тиранией, используя тиранические же методы. Он ввел очень большой налог на граждан, чтобы содержать наемное войско и вести борьбу с аристократами. Это подорвало престиж Риенцо; 8 октября 1354 года вспыхнуло восстание римлян, во время которого трибун был убит.

Но его идеи и смелая борьба против произвола феодалов оставили в памяти итальянского народа глубокий след.

Образ римского трибуна продолжает жить в памяти человечества. О нем писали поэты Петрарка, Байрон. В 1835 году английский писатель Булвер-Литтон выпустил большой исторический роман «Риенци, или Последний из трибунов», приобретший широкую популярность и положенный в основу оперы Р. Вагнера «Риенци». Молодой Ф. Энгельс в конце 1840 — начале 1841 года создал набросок стихотворной драмы «Кола ди Риенци».

Одной из первых опер, поставленных на сцене Большого театра после Великой Октябрьской революции, была опера Р. Вагнера «Риенци».

Глава I

РИМСКИЕ БУДНИ

есенним вечером 1333 года по одной из древних римских дорог шагал молодой человек с котомкой за плечами и крепкой суковатой палкой в руках. Невеселые думы одолевали его. С той минуты, как пришло известие о смерти отца, он чувствовал себя глубоко несчастным.

С каждой милей, приближавшей его к родным местам, он все острее переживал тяжесть утраты. Вспоминалась небольшая таверна в квартале делла Регола, на берегу Тибра, недалеко от моста Кваттро Капп. Там, среди бедных домишек римских ремесленников и мелких торговцев, среди водяных мельниц и сновавших по реке барок, прошло детство. Перед глазами как живой вставал отец, рослый, плечистый трактирщик, вспоминалась мать, отстирывающая в Тибре чужое белье. Она так любила своих детей. Особенно его, первенца. Но мать умерла давно, десять лет назад.

Вокруг быстро сгущалась темнота. Плотные облака, опустившиеся с гор, затянули небо. Со стороны города доносился едва различимый колокольный перезвон.

Внезапно впереди за кустами послышались крики и шум борьбы. Кто-то звал на помощь. Человек на дороге вздрогнул, остановился и прислушался, словно не зная, на что решиться. Потом, устыдившись своего малодушия, бросился вперед и увидел на обочине повозку, остановленную вооруженными людьми. Один из них держал отчаянно вырывавшегося возницу, второй связывал стенавшего старика, а третий, в поблескивающих доспехах и в надвинутой на глаза шляпе, нес к оседланному коню женщину. На ее голову, чтобы заглушить крики, был накинут плащ. Путник, нахмурившись, перекрестился, сбросил с плеч котомку и, прячась за кустами, стал приближаться к человеку в доспехах. Прежде чем тот заметил опасность, он обрушил ему на голову свой увесистый посох. Бандит вместе с ношей рухнул на землю.

Юноша тотчас поспешил на помощь вознице и старику. Он действовал суковатой палкой так ловко, что через минуту еще один из грабителей лежал на земле, а другой после короткой схватки, в которой принял участие и освобожденный возница, успевший вооружиться мечом, был обращен в бегство. Когда уцелевший разбойник скрылся в чаще, молодой человек подобрал котомку и подошел к вознице.

— Вовремя ты подоспел, друг. Мы обязаны тебе жизнью, — опуская оружие, повернулся к нему возница. — Как твое имя?

— Кола ди Риенцо.

— А мое Чекко. Чекко Манчини. Я художник. Это мой брат Франческо. Он городской нотарий.

Говоривший воткнул в землю меч и помог связанному старику освободиться.

— Спасибо тебе, храбрец, — поднимаясь, произнес нотарий. — Ты не побоялся напасть на целую шайку.

— И дрался здорово, — заметил Чекко. — Простой палкой двоих уложил.

— В горах приходилось иметь дело с волками, — смущенно отозвался путник.

— Запали факел, — обратился старик к брату. — Не случилось ли чего с Ниной?

Они поспешили к неподвижно лежавшей женщине. Старый нотарий снял с ее головы плащ. Чекко зажег смоляной факел. При свете огня Кола ди Риенцо увидел бледное лицо девушки. Ей было лет шестнадцать. Через несколько минут она глубоко вздохнула.

— Слава богу, очнулась! — радостно сказал старик. — Перенесите ее в повозку.

Кола легко поднял девушку. Она открыла глаза и испуганно вскрикнула.

— Не бойся, дочка! Это наш спаситель, — успокоил ее нотарий.

Он взял у брата факел и осветил тело человека в доспехах. Тот лежал лицом вниз, не подавая признаков жизни. Чекко перевернул грабителя на спину и приподнял его шляпу, надвинутую на самые брови.