— Не могли бы вы пройти в восьмую палату, Меган? Миссис Бут немного беспокоится.

— Хорошо, Бобби, я иду, — Меган пошла за медсестрой, по пути объясняя Оуэну: — Беременная женщина, лет двадцати пяти, тоже пострадала в этой аварии. Ей рожать в следующий четверг. — Она сделала паузу и перед тем, как Оуэн открыл дверь, шёпотом добавила: — Тот человек, которого мы только что видели в реанимации, был за рулём. Это её муж.

В палате номер восемь миниатюрная женщина в голубой хирургической сорочке испуганно смотрела на них.

— Я не чувствую, как он двигается, доктор. Он в порядке? — она осторожно поглаживала пальцами свой живот.

— Хорошо, Лиэнн, — Меган протянула руку и убрала волосы с бледного лба женщины. — Посмотрим. Вам скоро выделят место в родильном отделении. — По выражению лица Меган и по тому, как она умоляюще посмотрела на Ноттингем поверх головы беременной, Оуэн понял, что вряд ли это правда. Медсестра Ноттингем обескураживающее хмурилась, едва заметно качая головой.

— Мониторинг сердечной активности ребёнка проводился? — спросил Оуэн.

— Это – доктор Харпер, Лиэнн. Он пришёл помочь.

— У эмбриона превосходный сердечный ритм, — сказала Оуэну медсестра Ноттингем. — Два случая учащения пульса за последние двадцать минут, оба раза обычный ритм превышался как минимум на пятнадцать ударов, и оба раза это длилось не меньше пятнадцати секунд.

Лиэнн выглядела испуганной.

— Что случилось? Ребёнок пострадал в аварии? И где Барри? Что с моим мужем?

— Судя по результатом ультразвукового исследования, с ребёнком всё в порядке, Лиэнн. Давайте сейчас сосредоточимся на вас и вашем малыше. Не волнуйтесь, постарайтесь сохранять спокойствие.

— Не могли бы вы пойти и проверить, что там с местом в родильном отделении, Бобби? Спасибо, — сказал Оуэн медсестре.

Медсестра вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.

Оуэн вытащил бекаранский сканер из кармана Меган. Он провёл прибором над беременной женщиной, не заставляя её снимать или приподнимать рубашку. Указал Меган, чтобы она посмотрела на экран сканера. Синяя ткань сорочки исчезла, показалась кожа матери, её мышцы, а потом внезапно стал виден ребёнок.

Регулируя разрешение, Оуэн смог показать положение конечностей ребёнка, его головку, плаценту, кости его матери. В процессе сканирования он комментировал то, что видел, в то же время наблюдая за реакцией Меган на то, что он говорил.

— Это просто потрясающе.

— Я так беспокоилась, — сказала им Лиэнн, которая не видела изображения на сканере. — После прошлой аварии я с трудом заставляла себя сесть в машину, и вот опять…

— Прошлая авария? — спросила Меган. — Когда это было? Лиэнн шмыгнула носом и тяжело вздохнула.

— Около десяти лет назад. Мне было лет тринадцать-четырнадцать. В мамину машину на М4 врезалась другая машина.

— Это было давным-давно, Лиэнн. Вы или ваша мама пострадали?

— С ней было всё в порядке. Я сидела на заднем сиденье, когда в нашу машину врезался грузовик. У меня был перелом таза. Я целый месяц не ходила в школу.

Оуэн показал на изображение на сканере.

— Вот где был перелом, видишь? Он полностью зажил. А теперь посмотри на головку ребёнка…

Он встал и жестом показал Меган, чтобы она шла за ним.

— Всё будет хорошо, Лиэнн, — сказал он, выходя за дверь. — Мы вернёмся через минуту.

В комнате для персонала никого не было. Оуэн сел возле журнального столика и воспроизвёл показания сканирования на экране бекаранского прибора.

— Видишь искривление тазовых костей? Вы могли не заметить этого до родов. Меган уставилась на экран.

— Что ты имеешь в виду?

— Клинически узкий таз, — сказал Оуэн. — Не думаю, что её таз достаточно велик, чтобы позволить ребёнку выйти через родовые пути. — Он выключил сканер. — Как будто на неё ещё недостаточно свалилось неприятностей после того, как сегодня вечером умер её муж.

Меган забрала у него бекаранский сканер.

— Это просто поразительно.

— Я же говорил тебе.

— Это могло бы ускорить постановку диагнозов во всём отделении. Оуэн, в такие ночи, как эта, пациенты прибывают в приёмный покой буквально пачками. Мы могли бы обслуживать их в два раза быстрее. Нет, держу пари, даже ещё быстрее! Просто устанавливая очерёдность медицинского обслуживания для них. И вся эта необходимость целую вечность ждать МРТ или рентгена…

— Ты не улавливаешь суть, — вздохнул Оуэн. Меган расстроенно посмотрела на него, а он продолжал: — Важно не то, что это за технология. Важно то, откуда это взялось. Это предполагает, что есть и другие инопланетные технологии. Это хорошая вещь, верно? Это помогает нам делать кое-что лучше. Когда такие приборы у нас в руках, мы похожи на группу шимпанзе, которые заполучили цифровой фотоаппарат. Если они понимают, для чего нужны кнопки, даже случайно, – они могут делать неплохие фотографии и смотреть на них. Они могут не быть Дэвидом Бейли[74], но это лучше, чем чертить палкой фигуры в грязи. Суть в том, что эта вещь не нанесёт им вреда, даже если они просто захотят вытереть ей свою задницу.

По тому, как расширились глаза Меган, он понял, что она начинает понимать. Она встала и отошла к окну.

— А что, если шимпанзе найдут ручную гранату?

Оуэн кивнул.

— А если они найдут гранатомёт? Или огнемёт? Или если им дадут коробку, полную спор сибирской язвы? — Он подался вперёд. — И что, если они не просто шимпанзе?

Меган вздрогнула, словно от окна дуло.

— Торчвуд думает не только о потенциальных выгодах, — сказал Оуэн. — Но и о реальной, настоящей опасности.

Меган смотрела в окно, на бурю. После долгого молчания она снова повернулась к Оуэну.

— Я хочу увидеть остальное.

Оуэн не успел ответить. Дверь комнаты открылась, и вошла медсестра Ноттингем.

— Появилось место в родильном отделении, Меган.

— Отлично, — ответила Меган, подталкивая медсестру к выходу и покидая комнату вслед за ней. — Придержите это место для Лиэнн, даже если вам самой придётся туда лечь. Я оформлю документы, но вы предупредите их, что это случай с клинически узким тазом, и им нужно будет подготовить всё для кесарева сечения. Не нужно, чтобы эта женщина мучилась во время родов, ей и так уже досталось. Они могут объяснить это ей. Кому-то придётся рассказать ей о её муже.

Они остановились у доски регистраций. Меган начала записывать назначения в карточке Лиэнн, объясняя мистеру Маджунату о «предполагаемом клинически узком тазе», так что ей не пришлось преувеличивать свои достижения в области диагностики. Тем временем Оуэн заметил кое-что на исписанной синим маркером доске у палаты номер шесть.

— «Сандра Эпплгейт», — прочитал Оуэн. Маджунат посмотрел на него.

— Да. Это та самоубийца, о которой я говорил. Она бросилась под одну из наших машин «скорой помощи». — Старший консультант медленно покачал головой, словно не веря в безумие этого мира. Одной рукой он взял телефонную трубку, а другой провёл по пришпиленному к стене листу с номерами, ища нужный. — По крайней мере, мы предполагаем, что она бросилась. Очевидно, она почувствовала себя плохо. Но у неё, кажется, ещё есть огнестрельное ранение. Нам придётся сообщить в полицию…

Оуэн уже стянул с себя белый халат и бросил его на стоящую рядом тележку. Он сунул руку в карман куртки и помахал своим удостоверением сотрудника Торчвуда перед носом у удивлённого старшего консультанта.

— Не нужно никуда звонить, — сказал он Маджунату. — Я из полиции.

— Где Оуэн? — послышался голос Тошико Сато.

Гвен обернулась и увидела, что Тошико стоит у входа на базу, отряхиваясь, а на пол с неё капает дождевая вода.

— Он что, не мог припереться сюда, как и все мы? — Она махнула чем-то в сторону Джека. Её очевидное намерение выглядеть грозной было испорчено потрёпанной газетой, которую она использовала в качестве импровизированного зонтика.