Что с дядей, почему лицо врача такое мрачное? Что с ним? Неужели…

— Мне удалось стабилизировать его, но он в коме, и ему нужно в нормальную больницу. Моих ресурсов недостаточно для полного восстановления Тайриза.

Позвав за собой несколько негров, я с их помощью поднял дядю, и загрузил его в Импалу…

***

Когда мы приехали в больницу, держа за плечи дядю, то эти ублюдки в белых халатах… Вызвали полицию!

— Это был долбанный драйв-бай от отморозков! — крикнул я, когда дежурный врач звонил копам, — Почему вы не верите? Он умирает!

Я чувствовал, как время уходит, что дядя вот-вот сделает последний вздох, но, чёрт возьми, я не хотел сдаваться так просто!

Может Гасто сможет помочь? Чёрт… В телефоне дяди его номер по-любому должен быть. Но, когда я позвонил, то услышал короткое «Я уже спешу», и сбрасывание трубы.

Спустя минуту в приемную зашел наряд копов, один из которых стал меня допрашивать.

— Вы были участником бандитской перестрелки? Если так, то…

— Бля, легаши ебучие! Я ще уже говорил врачу — это долбанный драйв-бай!..

— Нам нужно…

Не дав договорить копам, в больницу ворвался Гасто, и молча кивнул на врача. Старик возымел неожиданный эффект, и она тут же распорядилась, чтобы Тая положили в палату. Копов же дед поманил за собой, видимо чтобы перетереть с ними, и предложить сделку.

Едва я решил последовать к дяде в палату, как в холл вошёл… Легендарный рэпер, бизнесмен и по совместительству мой отец — Трэвис Докинз. Лицо которого выражало ярость. Поправив золотую цепь на шее, поверх фирменной майки красного цвета, что он рекламировал, он поспешил ко мне. Но что было более странно, так это то, что он был вместе с моей мамой, которая была одета в вечернее платье, но её лицо выражало скорее беспокойство, чем ярость, в отличие от отца.

— Где он? — спросил папа, — Где Тай?

— А я ведь говорила — бросай из себя строить «гангста»… Сколько раз говорила, сколько раз предлагала переехать ко мне, в приличный район!

Тем временем мы пришли в палату, куда положили Тая. Он всё так же был без сознания.

— Этого ты хотел для Зигги? Чем ты думал, когда отправлял его в долбанный Локэш?!

— Ты не понимаешь, Танни! Только так можно воспитать его мужиком! До двенадцати лет его воспитывала ты, и кем он стал к восемнадцати? Понторезом и никчемным хастлером! Понимаешь? И да, Зигги. Мы возвращаемся домой, подальше от пальбы.

— Теперь то, когда нашего сына чуть не убили ты наконец решил забрать его домой! Ну ты и гений, Трэвис. Альтернативно-одаренный гений! Не удивительно, что ты ходил по бабам в турне. Бабы любят «гениев»!

— Не ходил я ни по каким бабам! Они сами ко мне липли!

— Допустим, я поверила…

— И когда ко мне липли эти бабы, я думал о тебе…

— Да, к рэпперам постоянно липнут… — решил я вставить слово, но меня прервали.

— Заткнись, Зигги! — крикнула на меня мать, — Так что, Трэвис, что скажешь?

— Таниша, давай снова жить вместе? Ты, я, Зигги…

— После всего что было?..

— Именно!

Оставив предков мириться в палате, я пошёл в коридор, купил баночку Пепси, и стал задумчиво смотреть на неё…

Черт, как же колотит… Сначала пальба, потом раненые, потом дядя в коме. Так и с ума сойти недолго…

Все глубже и глубже я погружался в чан с дерьмом под названием «гангстерская жизнь». И как дядя не поехал крышей от всего этого? Разница поколений, или подобное? Хер знает…

Разница поколений… То что для человека, чья молодость прошла в восьмидесятых — норма, то для нынешней молодёжи — полный пиздец… Хотя, люди бывают разные, независимо от поколений.

От размышлений меня отвлёк отец, который вышел из палаты.

— Тай рассказал, что ты теперь реальный крутой бандит. Твоё перевоспитание окончено, мы должны поехать домой.

— Нет, — отвечаю я, — Я урою ублюдка подстрелившего дядю, и тогда уже домой…

— Зачем? Ты не итальянец, чтобы вендетту устраивать.

— Я просто обязан. Я должен… — сидел я на диване, склонив голову.

— Пойми, я не хочу твоей смерти от шальной пули! — взмахивал руками батя, — Как только мне позвонил Гасто, я так за тебя заволновался! Представляешь, что я почувствовал, когда старик сказал мне «Завязалась крупная перестрелка, твоя родня пострадала»?! Я уже тебя хоронить начал!

— Пойми, папа! — сказал я, резко вскочив, скривив, как я посчитал, яростную гримасу, — Оставлять все как есть — это не по понятиям! Это не по-гангстерски!

— Хочешь отомстить? Ладно, отомстишь. Но одного я тебя не оставлю в этой мести! Мне нужно сделать звонок…

Отец сел на диван рядом и достал телефон.

— Да, это Тру Догг, — сделав каменное лицо, и самым серьезным голосом, сказал отец в трубу, — Пора вернуть должок…

========== Глава 10 “Махинации и мир” ==========

13:47 Лас-Либертад, район Малая Венеция

Этот дом в «Малой Венеции», районе с каналами, был более чем впечатляющим. Два этажа, отделка под натуральный камень, начинающей желтеть газон, который прямо сейчас, хрен знает зачем, заливался автополивалкой.

Его дом находился во «внутреннем островке», который со всех сторон окружали каналы, и этот район считался элитным. Мимо проходили люди одетые с одной стороны — ярко и небрежно, а с другой стороны — эта «небрежная» одежда была брендовой, и стоила по несколько сот долларов. Отпихнув мужика в гавайской рубашке, который выгуливал своего пекинеса, я прошел по газону, и вдавил звонок.

Дверь мне открыли не сразу, но когда открыли, то внезапно затащили внутрь.

Мужик, про которого рассказывал батя, выглядел по-военному практично одетым. Куртка цвета хаки, такого же цвета брюки-карго, под курткой клетчатая рубаха. Плавные скулы вкупе с небольшой впалостью щек, делали его харизматичным, а щетина, зачесанные назад волосы и очки-авиаторы делали его по-своему брутальным. И вообще… Он же ветеран долбанного Вьетнама, какого-черта он выглядит лет на сорок? Я думал, что ему должно быть минимум пятьдесят пять.

— Хвоста не было? — коротко поинтересовался ветеран, про которого в Лас-Либертаде ходили легенды, и посмотрел через жалюзи на улицу.

— Никого не было, всё в поряде. Кому бы за мной следить?

— Враждебные бандиты, копы и прочие отморозки. Ладно… Так ты сын моего другана, Тру Догга? Давно я с ним не пересекался.

— Да, мистер… Так что делать будем? Обсуждать план действий?

— Самый главный момент — подбор снаряжения, — сказал мужик, ведя из дому, — Ща поедем в «Пушки и пули». Там возьмем шокеры для обезвреживания охраны и беретты, глушители у меня есть почти под любую пушку… Но! Пистолет с глушителем — это на крайний случай, если уж совсем выхода не будет, понял, боец? Еще нужно раздобыть ПНВ, но их в обычном магазине не раздобудешь, нужно ехать к «Парням из Да Нанга», которые помимо пушек толкают всевозможную редкую снарягу. Как только всё сделаем — можно отправляться к противнику. И, само-собой, нужна будет черная униформа, чтобы в темноте мы были менее заметны.

***

23:22 Лас-Либертад, район Грэгсонс, неподалеку от особняка ОуОуДжи Фрэнсиса.

План нашего проникновения был предельно прост. Перелезаем через северную часть забора. Там, если судить по картам, есть только пара деревьев да пара клумб с беседкой, а тропа охранника пролегает мимо клумб и сквера.

— Вроде негр-негром, но в защите смыслит, — комментировал ветеран, разглядывая бетонный забор увенчаный колючкой, — Забрасываем крюк-кошку, поднимаемся, перерезаем проволоку, которая скорее всего под напряжением, и начинаем… План помнишь?

Сказано — сделано. Не тратя время понапрасну, крутой мужик закинул «кошку», поднялся так быстро, как я никогда не смогу, и двумя щелчками перерезал проволоку, которая ударила искрой и упала возле моих ног.

Я не стоял столбом, и стал лезть. Выше и выше, ибо забор четырехметровый.

Черт, неужели я пересекся с легендарным «Ветераном», про которого в Лас-Либертаде ходят байки? Тот самый ветеран, который в одиночку перебил полсотни противников из банд? Вообще, я думал, что батя лукавил о том, что этот ветеран что-либо ему должен. Но, черт возьми, он суров. Он — настоящая машина для убийств, если верить байкам, и россказням отца