— Мы собрались тут не только пострелять, но и другим премудростями научиться, — рассказывал дядя командным голосом, — Нужно научиться правильно выхватывать, быстро перезаряжать, и быстро реагировать. Следите за мной, и научитесь.

Из дяди бы вышел неплохой инструктор. Был виден многолетний опыт, закалка. Он ходил от негра к негру, показывал как правильно держать ствол, кого-то хвалил, кого-то муштровал, и давал советы. Потренировав всех, включая меня, стрельбе из винтовок, дядя решил повторно поучить всех стрелять из пистолета. Кольтов одиннадцатых в «Старом Ганфайтере», было довольно много, хватило бы на целую армию. Я, как и в прошлый раз, стрелял по мишеням, при том получалось лучше и лучше, другие негры тоже не отставали.

Но, как уже сказал дядя, мы пришли не только за стрельбой. Добрый час мы учились как можно быстрее перезаряжать винтовки, Томми-ганы, пистолеты, потом дядя показал как собирать, разбирать и чистить всевозможные виды оружия, как бить прикладом, а также рассказал как правильно и эффективно делать драйв-бай. А потом, мы снова стали стрелять.

После дядиной муштры негры стали действительно более меткими и быстрыми. Не морпехи или «зеленые береты», конечно, но и не совсем рукожопы.

Спустя еще полчаса, которые за стрельбой прошли незаметно, появилось еще две дюжины негров, и несколько ОуДжи, в результате чего уже была целая толпа. Новоприбывшим дядя рассказал и показал тоже самое, что и другим неграм, и другие старшаки участвовали в обучении своих ребят. Я тем временем устал и запарился. Может, поговорить с владельцем? Старики любят поговорить, и чтобы их послушали. Наверняка этот Пэдро — не исключение.

Когда я вошел в его каморку, то он уже накурился, и решил проветрить помещение, открыв форточку, и теперь сидел читал журнал «Оружейники», посвященный, как ни странно, оружию.

Заметив меня, латинос положил журнал на стол, за которым сидел, и прокашлявшись, спросил.

— Настрелялся? — улыбнулся старик, — Я вот тоже стрелял, и много.Фрицев немало настрелял, когда служил в полку «Чёрные Коты», вместе с Гасто.

— Так вы служили с Гасто?

— О, да, — сказал Пэдро, доставая из ящика стола бутылку с водой, — Из нашего изначального взвода выжило четыре человека: Я, Гасто, Луис и Грэгори Грэмси. Позже нас приквартировали к другому черному взводу. Я был радистом, Гасто был пехотинцем, но потом его обучили обращению с пулеметом, Грэмси был отменным снайпером, а Луис был как и Гасто — пехотинцем. Вот помню как сейчас. Французские Альпы, сорок третий год. Под командованием Лейтенанта Бенсона мы штурмовали деревню, где засели фрицы. Но, само собой, это была не просто деревня. Там был один из бункеров, стратегически важный объект. Бенсон хотел атаковать ночью, чтобы застать нацистов врасплох, но от высшего руководства поступил приказ атаковать немедленно. Зачем нужна была спешка — не знаю, но приказ есть приказ. Эта спешка стоила жизни почти всему взводу. Большая часть полегла еще на подступах, от снайперов и пулеметов, а остальные — в бункере. Как думаешь, кто был единственным из спустившихся в бункер, кто выжил?

— Гасто? — сказал, чуть подумав, я.

— Именно, амиго. Спустилось в бункер пять человок, включая Гасто. Я, Луи и Грэгори остались прикрывать вход. Чёрт, зачем я вообще это рассказываю? Сам расскажи чего-нибудь.

— Да нечего рассказывать, мистер. У меня была не такая насыщенная жизнь. За последние две недели произошло больше событий, чем за предыдущие двадцать лет.

— Ладно, пацан, я хочу побыть один, — сказал дед, доставая из все того же стола бутылку с текилой.

***

Стрелять мы закончили к часу дня, и на обратном пути дядя решил, что стоит немного отдохнуть.

Когда мы приехали домой, то дядя вынес во двор два шезлонга, большой зонт, сказал достать из холодильника блок с шестью бутылками пива, и мы сели расслабляться.

— Заебись погода, — сказал дядя, открыв бутылку.

— Не то слово, дядь, — ответил я, последовав примеру дяди, — А какой рэпер тебе больше нравится?

Дядя ответил не сразу, ибо загляделся на зад проходящей мимо мулатки. Когда чика отошла за пределы обзора, то дядя вернулся в реальность.

— Три-Бак Шейкур, особенно ранние его треки, из конца восьмидесятых, а вот его фиты с Лонги Шортом не особо вставляют.

— Я слушал треки своего бати. Особенно меня поразила история трека «Шли копа нахуй». Слышал ведь, как в девяностом году в Детройте концерт перерос в беспорядки?

— Было дело, — сказал дядя, и присосался к горлышку. Допив, он пояснил, — Тогда копы запретили им исполнять эту песню. А что твой батя? Он произнес пафосную речь про свободу слова, про то что их притесняют, и ка-ак начнет исполнение запретной песни. Копы прямо на концерте открыли пальбу, Тру Догга вместе со всей группой Локэш Блок Гэнг погрузили в автозак, и народ взбунтовался… Но я это со слов Тру Догга только и знаю, меня в Детройте не было тогда. Бунт… При этом у меня всплывает совсем другой бунт. Догадайся какой?

— Тот кипеш, что был в девяносто втором? Я слышал, что в этом пиздеце погибло полсотни человек. Из-за превышения полномочий копами, да?

— Да, тогда СМИ трубили об расизме и несправедливости. Было дело так: трое ниггеров возвращались со страйкбола. И так как это страйкбол, то у них было оружие — страйкбольное. Когда копы остановили этих ребят, и один из них вышел держа в руках страйкбольный пневмат, то копы подумали что это реальные стволы, и изрешетили их.

— Чёрт… — удивился я, — Так значит, копы убили невиновных ребят?

— Это верхушка айсберга, — продолжил дядя, — Когда копов судили, то приговорили всего лишь к двум месяцам домашнего ареста. За три убийства — два месяца посидеть дома. Тогда то народ и не выдержал. Толпы повалили на улицы, громили магазины, стреляли, кидали Молотовы. В город ввели национальную гвардию, объявив чрезвычайное положение. Именно во время этого бунта я и стал cop-killa. Хорошо, что я был в бандане, и никто не знает этого.

— Не думал, что ты настолько крут, дядь. Аж целый cop killa, — сказал я, допивая бутылку, и ставя её рядом с шезлонгом, — Слушай, я тут подумал… Если я нормально закончу колледж, на юриста, или стоматолога какого-нибудь, то грабить, как мы это делали недавно, не придется. Хорошему юристу люди сами отнесут деньги, да и вообще, многие люди с юридическим образованием в политику потом идут…

— К чему ты клонишь, Зи?

— Да к тому, что надо стать нормальным человеком. Но, банду я бросать не буду, смекаешь, дядь?

— Ага, вот если бы Тру Догг не бросил банду, — задумчиво протянул дядя, — Тогда бы проблем с братвой не было. Твой батя вообще был крутейшим бандюганом, он бы поднял банду с колен, и не допустил бы раскола. Но с другой стороны, я не осуждаю его решение стать рэппером. Он не первый, кто из криминала в рэп перешел, и не последний. В конце концов, в чтении под бит он добился больших успехов, этого не отнять. И да — тебя я тоже поддержу, если ты в не-криминальном направлении добьешься успехов.

Далее мы молча пили пиво, наслаждаясь «бархатным сезоном», который в нашем штате был по сути вторым летом. Тепло, солнечно, красивые девахи проходят мимо. Тишь да гладь. Однако кое-что выбивалось из общей картины.

— Дядь, это случаем не толкач? — показал я пальцем в сторону усатого ниггера в черной майке, джинсах, кедах и вязаной шапочке. И только что этот дилер толкнул одному из наших нечто в маленьком пакетике.

— Да, по ходу так и есть. Траву дул?

— Было дело. Но само-собой ничего крепче травы не трогал.

— Пойдем, что ли, купим шишек.

Встав с шезлонгов, и перейдя через дорогу, мы направились к дельцу, а дядя уже доставал из кармана несколько купюр. Дилер уже обрадовался, увидев потенциального клиента.

Дядя молча протянул деньги, показав какой-то условный жест, но толкач отмахнулся.

— Не, не, трава для слабаков. Не хотите…

После чего он показал несколько пакетиков с веществом, похожим на мыльную стружку. Реакция дяди была неожиданной… Со всей силы он заехал дилеру по челюсти, толкач хотел контратаковать, но дядя ловко перехватил удар, сделал подножку, и стал пинать неудачливого дельца. Я в стороне не стоял, и тоже несколько раз всыпал.