Вернулся Джонни и обернул её в полотенце. Вытер и просушил ей волосы.

― Кофе в гостиной.

Лола закуталась в полотенце, и они вернулись на кушетку. Джонни сел с одного края, она, прижав колени к груди, с другого. Лола отпила из чашки, а он терпеливо ждал.

― Думаю, лучше я не буду вдаваться в подробности.

― Настолько плохо?

― Просто я слышала, некоторые пары так поступают. После измен или типа того. Так глупо. Будто напрашиваясь на неприятности.

Глядя в свою чашку с кофе, Джонни кивнул, о чём-то размышляя.

― Хорошо. Последнее чего я бы хотел для нас, это всё усложнить, ― он взглянул на неё. ― Но с тобой всё было хорошо? Было страшно?

― Поначалу да. Он отвёз меня на Родео-драйв…

― Серьёзно?

― Лишь потому, что я не могла пойти в джинсах на благотворительный вечер. Я имею в виду, мероприятие, о котором вчера писала тебе. Но от нахождения среди всех этих людей стало легче. Это не было похоже на какой-то грязный секрет.

Джонни кашлянул:

― То последнее сообщение. Извини. Так эгоистично с моей стороны. Я уже был пьян…

― Сообщение? ― Она подняла глаза от своей чашки.

― Ты не читала мой ответ?

― Он забрал мой телефон, ― ответила Лола, покачав головой.

― Как это, забрал?

― У него особенный подход ко всему. Ему не понравилось, что я упомянула твоё имя. А когда узнал, что я написала тебе, забрал мой телефон.

― Проще говоря, он настоящий хрен.

Она посмотрела на свою сумку. За ночь до этого последним требованием Джонни было ― она не целует Бо. Об этом было сообщение? Или оно было о чём-то более серьёзном? Может, и вовсе сожаление, что решили пойти на этот шаг?

― Что было в сообщении? ― спросила она.

― Не важно. Продолжай. Куда отправились после приёма?

Лицо Джонни покраснело, будто ему стало стыдно. Лола замешкалась, но решила не настаивать. Она прочтёт его позже.

― После? Пошли пропустить по стаканчику. В какой-то безумный, подпольный клуб на Сансет …

― Слышал о нем. Хотя, не знаю того, кто не слышал.

— Это не всё, ― сказала Лола, пожав плечами слишком сильно, стремясь показаться более убедительной.

― Хорошо. Куда пошли после?

― Думаю, здесь мы остановимся.

― Ох, ― Джонни медленно кивнул. ― Хорошо, если ты этого хочешь.

Лола хотела рассказать ему, потому что он смог бы понять, почему следующая остановка была столь странной. То, что Бо отвёл её в стрип-клуб вообще неудивительно, но то, что это был тот, в котором она когда-то работала? Если бы она упомянула об этом, Джонни спросил бы, почему они пошли туда. Он захотел бы знать, танцевала ли она для него. «Шаловливая Кошечка» был сложной темой для Джонни. Чтобы вытащить Лолу оттуда, он рискнул их отношениями.

― Да, этого я хочу, ― сказала она, запечатав проведённое с Бо время в хранилище, где оно и должно оставаться.

Джонни окинул взглядом комнату. Лола отпила ещё кофе.

― Я проверил, пока ты была в душе. Остальная часть денег всё ещё не поступила на счёт.

― Сегодня выходной, ― ответила она.

― Правильно, но они всё ещё будут в статусе обработки. Что если он не заплатит?

― Заплатит. Я уверена…

Джонни перевёл взгляд на пол. Он так долго не моргал, и Лола, было, подумала, что стоит объяснить. Не то чтобы она доверяла Бо, просто верила, что он заплатит. В этом девушка была уверена на сто процентов.

Джонни обернул руку вокруг её лодыжки и слабо улыбнулся.

― Я рад, что ты дома.

― Я тоже, ― ответила Лола. – Но я истощена. Толком не… думаю, мне нужно прилечь.

― Я понял, ― ответил Джонни, отпуская её лодыжку.

Она проползла по кушетке и, поцеловав его в щёку, сказала:

― Доброе утро.

― Доброй ночи, ― ответил он ей.

Лола закрыла окна в спальне. Калифорнийского солнца, временами, может быть чересчур много. Тем не менее, открыв глаза, она увидела тонкие полоски дневного света, пробивающегося через жалюзи.

Бо должно быть… что? Работает? Отсыпается после ночи с ней? Она понятия не имела, потому что совсем его не знала. И это было тем, с чем ей нужно научиться жить, так же как с той болью меж её ног, что он оставил. Пульсирующая, жаждущая внимания, но Лола отказалась позаботиться о ней. Она не могла сделать этого без мыслей о Бо, а думать о нём теперь, после этого испытания, нечестно по отношению к Джонни. Представив Джонни, делающего это для неё, стало тошно.

Она потянулась на другую сторону кровати и вытащила телефон из сумки. Бо его выключил. Она подождала, пока устройство загрузится, и затем прочитала сообщение от Джонни, написанное им менее чем через час после того, как она оставила их квартиру.

Д: «Это неправильно. Спроси его, что будет, если мы передумаем?»

В горле образовался ком. Она положила телефон, потом снова взяла его в руки и удалила сообщение. Никогда больше она не хотела читать его еще раз.

Встав с кровати, она позвала Джонни, удивившись, что он не пришёл за ней, поскольку они должны были уже идти на работу. На кухонном столе лежала записка с сообщением, что он даёт ей отгул. Ниже, прямо под большим, небрежно нацарапанным знаком доллара, было написано: «Мы миллионеры!».

Это нужно было отпраздновать, но она пребывала в таком странном настроении, застряв где-то между восторгом и опустошением, между сном и бодрствованием, между Бо и Джонни. Это был первый случай полного одиночества с того момента, как Бо забрал её из дома.

У них есть деньги. Их мечта скоро станет реальностью. Было бы забавно обдумать свои возможности, как например, заняться чем-то, кроме «Хей Джой», но теперь, это было окончательно. Зачем ещё ей было продавать себя, если не потому, что она хотела чего-то и для себя? Трудно было переварить мысль, что она сделала это только ради Джонни, как и предположил Бо. Жертва ― слово, которое он использовал, но она не могла пожертвовать собой, ради чьего-либо счастья.

В холодильнике Лола нашла остатки еды, доела, запивая пивом, и вернулась в постель. Если Бо был прав, то она жертвовала собой уже долгое время. Какая-то часть её всегда чувствовала, что она должна Джонни за то, что он рискнул с ней несколько лет назад. Теперь Лола думала, сможет ли она когда-нибудь почувствовать, что этот долг выплачен.

В квартире Лолы и Джонни всего с одной спальней, было не так много места, поэтому их кухня стала офисом. Поскольку Джонни дал Лоле выходной, чтобы отоспаться, она встала в воскресенье раньше обычного. Сбегала за пончиками, сварила кофе и приступила к работе.

Экран ноутбука Лолы, стоящего на кухонном столе, был переполнен информацией о покупке бизнеса «под ключ». Она подняла взгляд от блокнота, в котором делала заметки, на вошедшего Джонни.

― Доброе! ― сказал он, подбрасывая в руках футбольный мяч. ― Ты рано встала.

― Зачем тебе это? ― взглянув на мяч, спросила она.

― Сегодня игра.

Она отложила ручку в сторону:

― Мы не идём на пикник. У нас слишком много дел.

― Я думал, мы всем займёмся завтра.

― Да. Сегодня и завтра, ― она указала на пончики. ― Смотри, я взяла твои любимые. Даже есть с заварным кремом, которые я не позволяла тебе покупать. И это не подкуп.

Джонни взял один и откусил. Разноцветная посыпка упала на стол:

― Но у нас нет подробной информации, ― жуя пончик, ответил он. ― И не будет, пока мы не встретимся с Митчем.

― Знаю, но я хочу подготовиться перед тем, как мы с ним встретимся. Думаю, нам следует составить план. Ты знаешь, что переоформление лицензии на алкоголь может занять несколько месяцев? Нам следует приступить уже сейчас.

― Сейчас — это прямо вот сейчас? Это не может подождать до конца игры?

― Шестьсот тысяч ― многовато за бар на Бульваре Сансет, ― игнорируя Джонни, продолжила она. ― Особенно для бара, который, как и наш, борется за выживание. Но это та сумма, которую назвал Митч. Думаю, он учитывает ценность бренда. У нас будут дорогостоящие расходы, в том числе лицензия на алкоголь и продажу еды. Предполагаю, у нас останется около трёхсот штук.