Она внемлет ему молча, лишь выражение лица меняется, выдавая чувства, которые она испытывает от его рассказа. У него даже не возникает сомнений в их искренности, настолько они живые. И глядя в её глаза, отчего-то осознаёт, что она понимает намного больше, чем он сам…

Он замолкает – он рассказал ей всё. Утаил лишь, как восхищённо смотрел на неё, увидев в первый раз… танцующую в свете костра. Как долго он говорил? Во рту уже пересохло давно, а он всё продолжал рассказывать ей, не прерываясь.

Он отводит взгляд от чарующих глаз и нервно сглатывает. На душе отчего-то становится тоскливо – вновь мысли о сыне.

Внезапно он замечает протянутый ему бокал с прозрачной жидкостью. Ошарашенно смотрит на него, рассеянно переводит взгляд на девушку, держащую его. Откуда? Ведь кроме костра на пустыре в окружении камней не было ничего… Да и она никуда не отходила, всё так же сидела на земле рядом с ним.

Он вновь глядит на бокал, но теперь с недоверием. Это не просто странно…

– Это всего лишь вода, – спокойно произносит девушка, ставя бокал перед ним. Лёгкий взмах изящной руки, и из белого дыма появляется точно такой же. Она улыбается и пьёт из него сама.

Осознание происходящего приходит быстро. И все странности этой ночи перестают быть такими загадочными…

– Ты ведьма, – непослушные губы сами собой выдыхают слова. Нет, он не спрашивает, а утверждает. Пусть даже их мир не лишён магии, встретить столь могущественного человека, который может создать что-то из ничего, – большая редкость… Но даже так понять, кто она, просто.

Он лишь спустя мгновение осознаёт, что в его голосе прозвучало не столько удивление, сколько испуг. И больше в его взгляде нет былого восхищения ей… Неужели снова?!

– Не бойся… – тихо успокаивающе шепчет она. – Я не такая, как она… – Её губы изгибает грустная улыбка, от которой щемит в груди, и он понимает, что ему не врут!

И действительно – всё совсем не так, как было тогда – той роковой для него ночью. Нет тошнотворного приторно-сладкого тумана в голове. Нет жгучего и иссушающего желания. Нет… Его не дурманят… И вода на вкус не похожа на тот яд, что отравил его жизнь на долгих пять лет…

Всё не так.

– Ты же сам тот ещё колдун, – она весело смеётся, в её глазах играют искры от костра. И мимолётное тёмное воспоминание сгорает в них, будто его никогда и не было. – Ты прекрасно знаешь, что я тебе не лгу. И околдовывать не собираюсь!

Улыбка сама собой появляется на его губах. Как же она права! Он всегда знает, когда ему лгут. Обмануть его способен лишь сын…

И он, уже не опасаясь ничего, пьёт воду из волшебного бокала, и снова без опаски смотрит в её глаза. Но волнение за сына всё ещё остаётся…

– Не хочешь потанцевать со мной? – Внезапно она вскакивает на ноги и протягивает ему руку. – Не волнуйся, ты успеешь к нему вернуться вовремя. Я тебе обещаю. – Её улыбка манит за собой, и даже мысли не возникает сомневаться в её словах. – Сегодня такая красивая ночь – пожалуйста, станцуй со мной!

Тонкие пальчики сжимает грубая мужская рука. Музыка – вновь тягучие ритмы, подчиняющие себе. Нет больше мыслей и сомнений, есть только её глаза, сверкающие тьмой. И оторваться от них невозможно, точно так же, как и не танцевать вместе с ней!

Откуда… эти движения? Его тело как будто само знало, как нужно двигаться. Когда ускориться или замедлиться… когда притянуть её к себе, подхватить на руки… Никогда раньше ничего подобного он не танцевал!

Сердце заходится в бешеном ритме музыки, дыхание сбивается. Но танец не остановить. Он словно бушующее пламя, охватывающее всё его естество. И весь мир перестаёт существовать! Здесь и сейчас нет ничего кроме неё! Её сверкающих глаз и тёплых объятий. Запаха костра и едкого дыма, что окружает их, сплетается в едва различимые фигуры…

Он тихо шепчет ей что-то, лишь отдалённо понимая, что именно. На её губах сияет улыбка, на которую он готов смотреть вечно. Когда в танце вести начал он? Но это неважно совсем… Она согласно кивает, нежно шепчет в ответ… Её слова делают его самым счастливым человеком на земле!

Новый безумный оборот, и она выскальзывает из его рук… Он продолжает танцевать один, глядя на неё, как она кружится вокруг него, взмахивает руками. И, следуя её движениям, костёр ярко вспыхивает, выплёскивает в небо сноп раскалённых искр… Пламя меняет свой цвет с рыже-алого на белоснежно-голубой, дым от него становится плотнее, и тени в нём более не просто туманные далёкие фигуры. Теперь в них чётко видны люди. Нет, не просто видны…

Их теперь действительно окружают люди – мужчины и женщины. Так чудно – у большинства одежда как будто из других эпох… Они стоят плотным кольцом, а некоторые даже не обращают внимания, что находятся прямо в центре костра. Но именно там они словно теряются и растворяются – кажется, их там намного больше, чем могло бы показаться вначале.

Он рассеянно оглядывает удивительных, сотканных из плотного бело-голубого дыма людей, пока его взгляд не цепляется за знакомые лица… Он так редко их видел вместе при жизни, ему всегда казалось, что его родители на самом деле не выносят друг друга, – столь подчёркнуто холодно они себя вели. Во всяком случае, в его присутствии. Но сейчас они держались за руки и улыбались ему, а в глазах отца ясно читалась гордость, которой раньше он никогда не замечал в них. Такими он видел их впервые – величественные, но родные…

Нет… в это невозможно поверить! Они давно мертвы…

Так тянет подойти и прикоснуться к ним, чтобы проверить, но так трудно решиться… Он чувствует лёгкое прикосновение к своему плечу и поворачивает голову. Рядом стоит она, столь невероятно прекрасная, что любые мысли пропадают вмиг. Её платье, как и мир, изменило цвет – оно более не чёрное, а небесно-голубое. И на её голове венок из белоснежных цветов, так похожих на звёзды. Тёплая и до боли родная улыбка вселяет уверенность, но совсем для другого… Он знает, что нужно делать…

Она вкладывает свою узкую ладошку в его руку, и он с трепетом сжимает её. Ведёт к своим родителям, впервые без робости смотря на них. Лишь с ожиданием. И они милостиво кивают ему, давая своё позволение, улыбаясь так, как никогда…

А слева от них стоит более чем странная пара… Женщина в чёрном платье, подобному тому, что было на его спутнице, босая, но от того смотрящаяся не менее величественно, чем его мать, одетая в шелка и золото. И мужчина в чудных одеждах, украшенных перьями, и с непонятными рисунками на смуглом лице. Откуда-то он знает, кто перед ним – это её родители…

Мужчина тепло улыбается, и его улыбка так похожа на улыбку дочери. Он незамедлительно даёт своё согласие кивком, стоит лишь им посмотреть в его сторону. Но его жена медлит. Она хмурится и недовольно поджимает губы, с презрением смотря на него… Не одобряет. Но не ей выбирать – и ей приходится их благословить!

В музыке чётко звучат слова, произнесённые каким-то потусторонним голосом. Вопрос. Один на двоих. Он смотрит в её глаза, чувствует тепло её ладошек своими. В единый звук сливается выдохнутое «Да!» двоими… И пламя вновь ярко вспыхивает, озаряя мир волшебным голубым огнём.

Парные плетёные браслеты, словно отражения друг друга, на их руках. Растаявшие в белом дыме люди больше не окружают их. А музыка звучит так громко, побуждая возобновить безумный танец, что противиться ей нет сил!

И он сам увлекает её за собой. Кружит в страстном танце, сжимает в объятиях, словно желая слиться с ней в единое целое… И блеск звёзд меркнет в её глазах… Мягкость волос. Бархат бледной, словно сотканной из лунного света, кожи. Рваный вздох… Нежность рук. Жар распалённого тела, пылающего сильнее опьянённого танцем огня. Ночь длиною в целую жизнь… И две судьбы, отныне сплетенные в одну…

Тихий шепот, утонувший в сладком стоне… Более ценный, чем любые сокровища мира… Ибо она и есть целый мир для него…

– Любимая…

***

Всё тело онемело, а шея болела так, словно он целый день играл с сыном в лошадку, и тот скакал на ней, как заведённый. Но его малыш уже довольно взрослый мальчик для подобных игр, так он сам говорит. Поэтому причина была определённо не в этом…