Согласна. Куда-ж мне деваться? И никаких взяток…

— Странная свадебка вышла. — я еще и киваю собственным мыслям, после того как его рука в очередной раз перехватывает мою ладонь. — Хотя, чего еще я могла ожидать… — многозначительно тяну.

Теперь на безымянном пальце ловит блики тонкий ободок из белого золота с кружевом по центру и витиеватыми словами под ободком, которые я, к сожалению, не могу рассмотреть. Женское любопытство, будь оно неладно… перекрывает даже горькую обиду на порушенный мой маленький мирок.

Я искренне любила Виталю, а может и сейчас люблю, если закрыть глаза на обиду. Искренне верила, что не предаст. Полагала, что, в общем, и не нужна кроме него никому, а оно вот как вышло… странно, если не сказать по-дурацки… и все же я люблю его. Думаю, что это все, но после того, как он выводит меня из ЗАГСа, приостанавливается, и, слегка толкнув, впивается в губы. Наверное, от шока я не сопротивляюсь, а еще не могу закрыть глаза — рассматриваю его лицо.

Красив…

Думаю я. Да и целуется хорошо. Губы жесткие, но движение их нежное, ласкающее. Чувствуется опыт. Не всегда же он был сумасшедшим. Со вздохом он отрывается и ловит в плен этими невозможными глубокими глазами, облизывает собственные губы, а пальцы, держащие ранее скулы, скользят по моим губам.

— Это лучше всего, что я себе представлял. — шепчет, наклоняясь и оставляя еще один почти целомудренный поцелуй в губы. — Сладкая и нежная.

Да… и зубы я не чистила полдня.

Мелькает мстительная мысль, но тут же пропадает под его взглядом — пристальным, жгучим. Театр, где все актеры сумасшедшие, и я получила в нем роль. По другому не назвать.

Хирург с крупными чертами лица лично встречает Андрея на подступах к больнице.

— Сейчас наберу Алексея. — кивает Андрей и после приветствия, передает трубку хирургу, который с большим энтузиазмом начинает разговаривать с собеседником на языке терминов и хмурого молчания. Спустя длительное время хмурый хирург сообщает недоуменно, что вертолетная площадка готова, отключается, ежась от брызг ледяного дождя, закинутого под козырек проворным ветром.

Я продрогла до самых костей, но не смею прерывать, боюсь пошевелиться. Андрей наблюдает за всем с улыбкой, так и не выпустив мою ладонь. Поднимаемся по коридору, и тут я прихожу в себя, тормозя и сумасшедшего и хирурга.

— Нельзя так!

— Поздно, сделка уже заключена. — нервно шипит Андрей, блестя на меня сумасшедшими глазами.

— Успокойся ненормальный… мама, ей на сегодня хватит потрясений. — пытаюсь вырвать из его руки ладонь, содрать кольцо, которое отчего-то жжет чувствительную кожу. — Она же не знает о Витале… не знает о тебе… не поймет. — опускаю виноватые глаза к полу и жду его решения.

— Уговорила. Как только твоему отцу будет хоть немного лучше, ты меня представишь.

Киваю и бурчу себе под нос: «Кто-бы подсказал, как это сделать?»

— Папа, мама, знакомьтесь, мой муж Андрей. — он поднимает мой подбородок, а затем аккуратно, поглаживая пальчик, снимает кольцо. — Поверь, эта фраза объяснит если не все, то многое.

— Наверное. — вдыхаю полной грудью, кажется «потеря» кольца благотворно влияет на способность дышать.

— Федор Николаевич, вы же можете сказать, что внезапно нашлась квота на хирурга, или как это у вас правильно называется?

Федор Николаевич, флегматично пожимая плечами, продолжает подъем, но Андрей не спешит отпускать меня, все так же поглаживая безымянный палец.

— Запомни — это первая и последняя уступка, на которую я иду.

— Запомню. — горько улыбаюсь и тише добавляю: — Ты же заплатил за спектр услуг.

Жду, что его смутит эта фраза, так и не дождавшись, вырываю свою руку и поднимаюсь к маме.

Потеряна.

Мой мир изменился. Кардинально, быстро. Поездка в неуютной тишине к общаге, два часа. Сбор вещей под его пристальным надзором и надзором смущенных соседок, обомлевших и неспособных задавать вопросы. Квартира… обычная. Три комнаты, мебель подобрана со вкусом… холостяка. Приставка, рядом с огромной плазмой, диван. Спальня — кровать обычная, правда двуспальная, заправлена темным покрывалом, что так гармонично сочетается с расцветкой ковра. Светильники по бокам, встроенные шкафы — мне выделена целая секция, в которой сиротливо смотрится три небольшие стопочки. Аскетичная кухня, в светло-фиолетовом фоне, блеск стальных ручек от подвесного плафона с асимметричным рисунком по контуру. Ванная — никаких джакузи, душ, но достаточно просторный, по серебренному кафелю змеятся черные стебли выдавленных цветов. Немного странно, но на мой неискушенный взгляд — красиво. Еще одна комната, похожая на кабинет, тут темновато, пахнет бумагами и новой мебелью.

— Умеешь готовить? — с улыбкой интересуется.

— Нет. — грубовато отвечаю я, стараясь стереть его улыбку с лица.

— Не страшно. Сегодня, закажем пиццу, а завтра посмотрим. Ты пьешь кофе? — спрашивает, доставая две больших кружки. Ответ ему не интересен. А кофе я не пью. Не люблю; говорят, мое мнение изменится ближе к экзаменам. Что-то подсказывает, что раньше, в его ящиках не видно ни одной пачки чая. — Первое время поживем в квартире, нужно подобрать место для строительства дома. — словно оправдываясь, рассуждает сумасшедший, готовя кофе на двоих.

Расслаблен, спокоен, удовлетворен. Странное поведения для того, кто знакомится с человеком. Хотя, о чем я? Ситуация сама по себе странная. До сих пор жду, что меня кто-то разбудит…

— Мне интересно, что входит в обязанности жены? — смелея кидаю вопрос раздраженным, уставшим голосом, вдыхая теплый пар идущий с кружки. Кривлюсь, возвращая кружку на стол и возвращаясь на место, немного позади него.

Сидит за столом, а я, стоя немного в стороне, вижу, как каменеют его плечи, как резко рука одним ударом отправляет в полет кружку с горячим напитком, как на фиолетовых лилиях растекается темные ручьи, осколки со звоном разлетаются, а воздух наполняется ароматом кофе.

— Обязанности? — рычит, вставая и приближаясь ко мне. Припирает к стене. — Обязанности? Так вот, моя девочка… ты верно подметила: я заплатил за спектр услуг… — его пальцы обхватывают подбородок, а колено раздвигает мои ноги. Другая рука чуть подсаживает под ягодицы, заставляя оплести его тонкую талию, словно срабатывает какой-то женский инстинкт, наличие коего для меня сокровенное открытие. Проклятые глаза не могут оторваться от жестких губ. Не наслаждаюсь их видом, скорее опасаясь пропустить опасное искривление. — За полный спектр…

— Анд… — пытаюсь, что-то сказать, объясниться, но меня наглым образом затыкают, целуя.

И в этот раз нежности в этом поцелуе нет, одна какая-то болезненная необходимость, заставляющая сминать мои губы. Мне хочется быть сильной оттолкнуть, застесняться, в конце концов, но кажется… у него действительно полный спектр. Тело, не спрашивая откликается, туманя разум, и воспламеняя кровь. Шаркаюсь об него как какая-то кошка. Неспособная сдержать стонов, задыхающаяся и достигающая совершенно невероятного оргазма так быстро, что становится стыдно… от крика, от дрожи, что не могу сдержать, не могу расцепить пальцы, вплетенные в его мягкие волосы, не способная разжать бедра. А сумасшедший легко покусывая мою скулу, не собирается отпускать. Кажется, его все устраивает и без продолжения.