Теперь они шли на восток втроем. Днем Томми и госпожа Линда шагали по дорогам Королевства в одиночестве, но, как только солнце пряталось за горизонт, и на землю спускалась ночная тьма, к ним присоединялся Тоги.       Шарманщик и его обезьяна были несказанно рады компании дракона. Их больше не пугали ночные остановки и долгие переходы по опасным и диким местам. Грозный спутник стал для друзей надежной охраной – самым надежным стражем, о котором только можно было мечтать.

Коротать вечера у костра стало веселее и сытнее. Каждый раз Тоги отправлялся на охоту и всегда возвращался с добычей. Он приносил куропаток, кроликов, в щедрые дни – даже тетеревов и фазанов, а в неудачные – рыбу.

Спустя неделю пути, они пришли к большому озеру на северо-западе Принии.

Озеро Эсимус, чьи высокие песчаные берега поднимались над светлыми водами, считалось благодатным местом среди придворной знати. Северный берег, более пологий и безлесный усеивали загородные имения состоятельных жителей Королевства.

Южный берег, напротив, был почти необитаем. Близ него в густых лиственных лесах с давних времен обосновались разбойники. Кроме того в теплых водах у южной оконечности озера водились опасные рыбы: огромные прожорливые сомы и джуутку-наен – гигантские щуки, сидящие в темных прибрежных омутах и способные разом проглотить лодку с рыбаком…

Огибая озеро, Томми, госпожа Линда и Тоги обходили Эсимус с юга. Дорога тянулась по самому берегу, по краю песчаной кручи увенчанной золотисто-изумрудными соснами. Деревья, будто спруты, цеплялись за берег, вязли в песке, выпуская из-под земли наружу витиеватые щупальца корней. Внизу, под песчаным обрывом, испещренным дырами стрижиных нор, искрилась на солнце вода. Сквозь ее голубую толщу просвечивало дно, устланное бархатными барханами бледного серебряного песка.

Узкая дорога, старая, истончившаяся по краям так, что по ней от силы могла проехать одна телега, была устлана неровными булыжниками.

Оттого, что в некоторых местах камни торчали из земли как придется, шарманщик то и дело поглядывал по ноги, чтобы не запнуться и не упасть. Не предвидя неожиданных встреч на пути, Тоги шел вместе с друзьями, не скрываясь.

– Ну и жарища! – устало пожаловался Томми.

«Да. Погода жаркая» – согласился дракон.

За его коротким бесстрастным ответом пряталась многодневная усталость, щедро приправленная выматывающей жарой. Будь Тоги один, он вывалил бы из пасти язык, подобно запыхавшейся от бега собаке, проделать же такое в компании ему не позволяла гордость.

– Может, встанем на ночевку пораньше? – Томми с надеждой посмотрел на запад, где солнце висело еще высоко и совсем не торопилось к закату.

«Можно. Если вы устали» – не стал спорить дракон, мысленно благодаря шарманщика за своевременное предложение.

– Сказать честно – устали еще как, – со вздохом облегчения остановился Томми и, сойдя с камней за обочину, плюхнулся задом на плотный, укрытый сосновой хвоей песок. – Какая же тут красота, – вдохновенно произнес, рассматривая едва заметные перепады волн. – Век бы любовался, но надо браться за костер и устраивать ужин.

«Разжигай» – кивнул Тоги, вглядываясь в толщу воды, темнеющую в нескольких метрах от кромки берега.

– Послушай-ка, господин Тоги, – вспомнил вдруг юноша одну терзающую его мысли странность. – Ты ведь дракон, значит, можешь разжечь костер своим огнем?

«Нет» – ответ шарахнул голову Томми изнутри так, что он болезненно схватился руками за виски.

– Ай-яй! – с испугом и обидой взглянул на спутника юный шарманщик. – И не обязательно было так мыслями швыряться. Больно ведь!

«Прости, – тут же извинился дракон, – но больше на эту тему вопросов не задавай!»

– Да понял я, понял.

Желая побыть в одиночестве, Тоги отправился на охоту. Он порыскал в окрестных кустах, понюхал следы зайцев и лис – все они оказались старыми и бесполезными – потом спустился к озеру.

У самого берега на мелководье грелась рыба. В основном то были мальки, поймать которых Тоги не сумел бы при всем желании – при любой попытке они бы с легкостью проскользнули сквозь его пальцы, просочились между зубов. Из любопытства он все же попытался зачерпнуть их лапой, но на прочной чешуе драконьей ладони осталось лишь несколько сверкающих капель воды.

«Будь у меня огонь, я бы сварил вас прямо в озере» – грустно размышлял Тоги, отслеживая резвящихся на мелководье рыб. Но огня не было. Он исчез в тот самый момент, когда белый мертвец всадил ему в шею стрелу из эльфийского лука. Проклятый зомби Северной армии. Тоги недоумевал, откуда у темной твари взялась столь нечеловеческая сила, способная пробить насквозь драконью броню. Повинуясь злой судьбе, стрела повредила огненную железу и плотно засела в шее. Она по сей день находилась там, под разведенными в стороны костяными пластинами. Она будто вросла в плоть Тоги, он почти позабыл о ней, и лишь иногда, при неловком движении получая неприятный укол, вспоминал о своей беде.

Последний раз окинув взглядом мальков, Тоги медленно побрел по песку дальше. Длинный хвост волочился за ним, разделяя две цепочки следов неглубокой бороздой. Солнце нещадно пекло могучую голову, язык щипало от жажды, а в желудке будто перекатывались каменные шары.

Спасаясь от пекла, Тоги двинулся к гряде высоких валунов, над которыми с криками вились стаи крачек. Птицы, хоть и не отличались размером, брали количеством. Решив, что пока ничего более сытного отыскать не предвидится, дракон собрался наловить их на обед себе и друзьям.

Стоило ему приблизиться к валунам, как с другой их стороны раздались голоса. Вернее один голос, звонкий, высокий и немного шепелявый, который принадлежал юной девушке.

Тоги выглянул из-за каменного укрытия, и глазам его предстала весьма странная картина: у воды стояла девица и держала в поводу двух единорогов. Белые звери пили из озера, а девица что-то вещала им сквозь улыбку. Стояла она почти по бедра в воде, которая едва не касалось подола тонкого нижнего платья, подоткнутого за пояс, чтобы не намочить. Верхняя одежда незнакомки лежала тут же рядом.

Приглядевшись к единорогам, Тоги с удивлением обнаружил, что один из них – высокий широкозадый жеребец с длинным прямым рогом среди лба – ненастоящий. Таких лжеединорогов он уже видел в Королевстве.

Второй зверь оказался совсем старым и дряхлым. Он стоял на полусогнутых узловатых ногах и часто дышал тощими боками. Кости на его заду торчали кверху, как у коровы, закостенелый хребет закруглялся горбом, а длинная, когда-то гибкая шея провисла, будто под тяжестью свалявшейся в паклю гривы… . И все же второй зверь оказался истинным.

Желая полностью убедиться в своей догадке, Тоги усиленно принюхался, отчего громко шмыгнул носом, заставив девушку вскрикнуть и отскочить от воды.

Сперва Тоги решил, что незнакомка испугается и сбежит, но она этого не сделала, а напротив, оставив единорогов на песке, осторожно двинулась в сторону драконьего укрытия.

– Эй, кто здесь? – позвала, пристально вглядываясь в просветы между валунами. – Я знаю, что ты тут, так что лучше выходи!

Тоги вышел, решив, что уж теперь-то странная девица точно испугается и сбежит, но она опять не сбежала. Даже совсем наоборот, просияла и смело шагнула навстречу.

– Вот это да! Настоящий дракон, – всплеснула руками, не скрывая искреннего восхищения.

«С чего ты взяла, что я настоящий? » – не найдясь, что сказать, спросил Тоги.

– Я много лет работаю в цирке матушки Миртэй, так что умею отличать истину от миража.

«Эти звери тоже из цирка?» – Тоги вопросительно склонил голову набок.

– Это наши единороги, – лукаво улыбнулась девушка.

Циркачка оказалась совсем молоденькой, коренастой и низкорослой. Ее вызолоченные солнцем волосы были обрезаны по плечи и затянуты в два тугих хвоста. Ее полупрозрачное нижнее платье намокло, и сквозь него просвечивала розовым маленькая девичья грудь. Девица даже не удосужилась отпустить подоткнутый подол, считая случайного собеседника-дракона таким же зверем, как ее цирковые спутники.