Про принцессу болтали всякое. Одни осуждали, заявляя, что извечных природных законов нарушать нельзя, а по сему нельзя допускать к темному ремеслу женщин. Другие тешили самолюбие шутками и насмешками, не воспринимая девушку всерьез. Третьи смотрели с интересом, как на необычную, невиданную диковинку.
Таше было нелегко справляться с собственной робостью: Кагира постоянно заставлял ее общаться с остальными Учениками. Девушка попыталась протестовать, но все же смирилась – авторитет Учителя никто не отменял. Пришлось общаться.
Общение это не всегда клеилось, периодически Ташу пытались обвинить в том, что она занимается не своим делом, но в основном подобное недопонимание сменялось миром.
Принцесса одного не могла взять в толк: чему ей учиться у магов, способных чувствовать, практически видеть нижний поток силы, тогда как она сама такими возможностями не обладала ни раньше, ни теперь. Кагира оставался непреклонен, советуя:
– Смотри, наблюдай... пока не поймешь, что поток силы не так уж и важен, как хотелось бы думать остальным.
«Как же неважен? – мысленно спорила с Учителем Таша. – Фредрик с его помощью поднимает и укладывает дюжину мертвяков на старом бранном поле, что лежит за скалами, а Криспэлл заставляет их подлетать в воздух, будто сбитые водой щепки, когда не слушаются. А мне чем хвастаться перед ними?»
Похвастаться особо было нечем. Пока никто не видит, Таша попыталась поднять ради тренировки клячу, чьи ветхие кости валялись в кустах за скальной тропой. Лошадь поднялась, но показывать ее Ученикам принцесса не спешила – все же не лучшая работа для бахвальства. Неугодного мертвяка пришлось прятать в тех же кустах, из которых он вышел. Кляча оказалась на редкость покладистой и слушала хозяйку беспрекословно, чего нельзя было сказать о зомби Криспэлла и Фредрика.
Как-то раз принцесса застала парней на небольшой поляне, что располагалась в низине за амфитеатром. Там собралась большая часть Учеников. Они кричали и улюлюкали, подбадривая и подзадоривая кого-то в центре толпы. Таша подошла, ведомая любопытством, посмотрела.
На поляне полным ходом шло сражение, если можно было так назвать общую травлю одной единственной мертвячки. Криспэлл и Шагрэй лупили ее почем зря искрящимися хлыстами силы. Мертвячка огрызалась, билась, металась, силясь вырваться и вцепиться в кого-нибудь из людей.
– Эй, за что вы ее так? Чья она? – неожиданно для себя громко и уверенно выпалила Таша.
– Это Криспэлла, – зевнув, отозвался Фредрик, наблюдавший за действом со стороны с видом ленивым и безразличным. – Не слушается, тварь. И стоило ее поднимать?
– Не стоило, – утвердительно кивнула принцесса, – но гнобить-то теперь зачем?
– А чего с ней еще делать? – вступил в разговор запыхавшийся и злой Криспэлл.
Он оставил мертвячку на Шагрэя, а сам решил немного передохнуть: устало присел на корточки, вытер со лба пот ладонью, на тыльной стороне которой виднелся свежий укус.
Оставив Фредрика и Криспэлла, принцесса направилась к Шагрэю, не отрывая глаз от шипящей мертвячки, встала рядом с ним:
– Погоди, оставь ее в покое, – обратилась к парню.
Голос принцессы прозвучал настойчиво, и Ученик остановился – хлыст из искрящихся силовых нитей растаял в воздухе, оседая на землю сонмом бликующих на солнце частиц.
– Хочешь сама попробовать? Валяй, только не плачь потом, когда эта змея откусит тебе пальцы, – заломил бровь апарец, с насмешливым поклоном пропуская Ташу к своей жертве.
– Не заплачу, не беспокойся, – тихо ответила девушка, замирая на грани невидимого круга, за которым начиналась территория мертвячки.
Принцесса замерла, пристально разглядывая узкое лицо, аккуратную голову, на тонкой длинной шее и торчащие из побуревшего от времени черепа пряди белых волос.
Мертвячка не нападала, но видно было, как она напряглась вся, натянулась, как стрела, подобралась для прыжка. Глядя на происходящее, Криспэлл хотел было подняться, но Фредрик остановил его, ухватив своей лапищей за плечо:
– Погоди! Целиком сразу не проглотит, а так поглядим – пусть девчонка попробует!
Тем временем девушка сделала шаг, приближаясь к нежити вплотную. Мертвячка зашипела угрожающе, смяв истонченные в пергамент губы и показывая принцессе два ряда ровных крепких зубов. Таша поймала ее взгляд, пристально всмотрелась в блеклые, лишенные блеска глаза – в них не было ничего, кроме ненависти, боли и какой-то невероятной темной глубины. Такие глаза принцесса уже видела однажды, и человеку они не принадлежали…
– Не бойся, я не причиню тебе зла, – Таша уверенно протянула руку и смело коснулась высушенного лица: сначала виска, потом щеки, а после губ и оскаленных зубов. – Тихо…
Так она простояла несколько минут, и все это время остальные Ученики молчали, с удивлением и трепетом взирая на происходящее. Когда мертвячка успокоилась и убрала зубы, Таша вновь всмотрелась в ее лицо. Теперь оно казалось почти красивым, почти нежным и благородным. Эти глаза… В памяти всплыли катакомбы и глаза лесного эльфа Артиса. До встречи с роковым заклятьем они были почти такими же – глубокими и темными, как у дикой лесной лани.
– Она не будет тебе служить, Криспэлл, – вынесла наконец свой вердикт принцесса.
– С чего это? – недовольно нахмурился парень, не желая признавать ташиного успеха.
– Она – полуэлфийка, а эльфов некроманты не поднимают, – пояснила девушка, припоминая, что по дороге в зачарованный лес говорил когда-то Ану.
– Полуэльфийка, значит, – разочарованно хмыкнул Криспэлл, не видя, как Фредрик из-за его спины одобрительно кивнул принцессе. – И что прикажешь теперь с ней делать?
– Упокой или отпусти, – ответила Таша, отступая от нежити на несколько шагов. – Она не станет нападать на людей, уйдет на запад, туда, где упокоены ее предки.
– Да пусть проваливает! – разочарованно махнул рукой Криспэлл. – Больно хотелось с ней возиться!
Получив согласие хозяина, Таша кивнула спасенной, призывая идти следом. Та пошла. Ученики расступились, выпуская две идущие через толпу фигуры – живую и мертвую.
Принцесса отвела мертвячку за амфитеатр, туда, где в кустах до сих пор ждала поднятая кляча. Увидев хозяйку, она высунула из листвы сухую безглазую голову и потянулась к рукам.
– Возьми лошадь и отправляйся на свою родину, – сказала Таша, глядя в темные с пробивающейся изнутри белизной глаза.
– Спасибо за доброту, – прошамкал в ответ высохший рот, – я ее не забуду.
Девушка никак не ожидала, что спасенная сумеет заговорить с ней. Обычно нежить такой малой силы была бессловесна. Скорее всего, эльфийские корни дали мертвой незнакомке такую способность, как человеческие не позволили ей превратиться в чудовище и разгромить все вокруг, подобно убитой эльфийке-охотнице в лесах лаПлава.
– Жалко, что от связи с Криспэллом я тебя освободить не смогу, он ведь может передумать и позвать тебя назад… – выдохнула Таша, справившись с нервозным удивлением.
Не нужно думать, что общение с мертвячкой далось девушке легко. Десятки глаз, вперившихся в спину, заставили лопатки и шею покрыться мелким бисером пота. Когда она касалась мертвой щеки и страшных зубов, пальцы ее дрожали, но не от страха, от волнения, что что-то может пойти не так. Сама мертвячка ее не пугала – где уж той сравниться с напряженными, выжидающими ошибки взглядами Фредрика, Криспэлла, Шагрэя и других Учеников.
– Не успеет, мое тело как пыль – ветер скоро развеет его над землей. У меня немного времени, чтобы достичь могил предков, где я мечтала остаться навсегда.
– Тогда не трать его, спеши, – Таша указала ей на клячу.
– В благодарность послушай, что я скажу. Некроманты из общины ходят за телами на черный рынок, что в пещере под скалами. Когда окажешься там, найди толстого торговца и потребуй, чтобы отдал тебе то, что лежит в черных сундуках на дне повозки, которую привезла рыжая лошадь с белой головой.
– Что? – не поняла Таша.
– Времени мало… – тихо ответила мертвячка, и принцесса не стала больше расспрашивать ее ни о чем.
