- Я тебе уже говорила. Хочу попробовать «аурасель». В ПсиТрэйн мне его не дадут.

- Ты уже как-то попробовала «аурасель», помнишь? И тебе было ужасно плохо от него, - без привычки от «аураселя» наизнанку выворачивало всех. Но дело было не в этом. – Постарайся объяснить мне, с чего ты вдруг начала так дергаться из-за «си-но»? Если не хочешь им пользоваться, просто прекрати и все.

Лиза забралась на барный стул и поставила ногу на перекладину. Схватившись за колени, она принялась раскачиваться взад и вперед, пряча глаза за темными стеклами очков. Я уже было подумал, что она не собирается отвечать, и что, возможно, она и впрямь повредилась в уме, но тут она сказала:

- Вик, ты веришь в Бога?

Вот блин. Кажется, разговор свернул куда-то не туда.

- Не знаю. Это имеет какое-то значение?

- Никто не может быть непогрешим, кроме Бога. Даже Папа, по мнению Церкви. Тогда, что такое «си-но»? И кем оно делает меня?

- В «си-но» нет ничего непогрешимого. Оно же работает только в том случае, если на вопрос можно однозначно ответить «да» или «нет», верно? А ведь далеко не каждый умеет задавать такие вопросы. Это своего рода… Навык. Вроде умения сказать о каком-нибудь предмете, что он большой или маленький, красный или синий. Так получилось, что ты можешь видеть намного больше, чем большинство людей.

Лиза ссутулилась.

- А если «си-но» - что-то вроде обычного зрения? Если ты видишь, что ребенок выбежал на улицу, разве ты не должен сообщить об этом его матери?

- Не обязательно.

- Как ты можешь такое говорить?

- Я не несу ответственности за каждого встречного сопляка – люди сами должны следить за своими чертовыми детьми. И ты не ответственна за каждую проблему в мире. Ты отвечаешь только за себя. Вот и все.

- Видимо, поэтому ты и таскаешься в поисках кошмарных окровавленных призраков, чтобы расспросить и найти тех, кто их убил.

Я закатил глаза.

- Ты не могла бы снять эти идиотские очки?

Лиза стянула очки и положила на столешницу. Ее глаза были узкими, веки опухли, как будто она проплакала несколько дней подряд.

- Я не знаю, зачем делаю это, - ответил я. - Мне за это платят. Да и не для чего другого я не гожусь, в любом случае.

Я налил Лизе кофе. Она приняла кружку и прижала ее к груди.

- Вик, я не хочу пользоваться «си-но».

- Ну так не пользуйся.

- Как я могу? А если оно спасает жизни?

- Не знаю, что тебе сказать. Все рано или поздно умирают. Посмотри на это так: что если бы ты никогда так и не узнала, насколько мощным может быть «си-но»? Что если бы ты была обычным копом с пистолетом и значком? Ты бы считала, что обязана раскрыть все преступления? В каждом участке, в каждом городе? Нет. Ты бы выполняла свою работу, а после спокойно шла домой.

Мы пили кофе и прислушивались к сиренам полицейских машин, завывающим вдалеке. Мы сидели бок о бок и слушали, как звуки то приближаются, то отдаляются. Не потребовалось титанических усилий, чтобы отвлечь Лизу от «аураселя». Мне было любопытно, последствие это принятых медикаментов, или она просто искала повод, чтобы поговорить со мной.

Я только надеялся, что она не ждет от меня ответов на все вопросы.

Лиза поставила кружку на стол.

- Можно я воспользуюсь твоим компьютером? Надо отправить письмо моему координатору в ПсиТрэйн, сообщить, что со мной все в порядке.

- А разве они не могут отследить письмо и приехать за тобой?

- Вик, я не заключенная. Просто хочу сообщить, что не померла в какой-нибудь сточной канаве.

- А-а, - я указал на ноутбук. – Бери.

Знала ли она наверняка, что у меня на пороге не возникнет парочка пси-головорезов, чтобы оттащить ее обратно? Я хотел попросить ее свериться с «си-но», на всякий случай. Но предлагать такое, когда сам же сказал, что ответ на все ее проблемы – прекращение использования дара.

- Лиза?

- Да?

- Ты в курсе, что в Интернете совсем ничего нет обо мне? И про Адский лагерь тоже.

- Но так ведь и должно быть, нет? Я подписала чуть ли не сотню бумаг, обязывающих меня защищать твою частную жизнь, а иначе лишусь работы, привилегий, всего, - она говорила об этом почти равнодушно, словно это были позавчерашние новости.

Я топтался в дверях, размышляя, как бы мне получить побольше информации об этих «бумагах», не выдав охватившее меня бешенство. Лиза полагалась на меня, рассчитывала, как на проводника в мире высокоуровневых «психов». Даже если я вот-вот взорвусь, расспрашивать надо тихо и спокойно. Во всяком случае, до тех пор, пока Лиза не разберется в себе. А потом можно будет устроить допрос с пристрастием.

Я зашел в спальню, взял изодранную упаковку с постельным бельем и стащил с кровати подушку. Еще не было даже восьми часов, но я решил, если Лиза захочет поспать, можно будет предложить ей «валиума» или даже половинку красненькой. Я тщательно, как только мог, застелил диван и расправил одеяла.

- Вик? – позвала из кухни Лиза. – Кто такой «Эш Мэн», и почему он интересуется, что на тебе надето?

========== Часть 8 ==========

Лиза была хороша во многих вещах, которые я считал «пацанскими». Ей нравилось водить машину. Нравилось играть на компьютере. И судя по тому, что она вцепилась в домашний кинотеатр Джейкоба, который можно настраивать вплоть до программирования пульта, ей нравилась электроника. Я задумался, не дать ли ей взятку за его настройку, но решил, что нет ни единого шанса, что Джейкоб поверит в мою способность справляться с какими бы то ни было механизмами. Хотя можно сказать, что со мной случился внезапный выброс адреналина, как с теми женщинами, которые поднимают автомобиль, чтобы он не раздавил их ребенка.

Не-а. Он на такое не купится.

Джейкоб пришел домой около десяти часов, когда Лиза растолковывала мне назначение гигантского пульта с восемью тысячами кнопок, а у меня в одно ухо влетало, в другое вылетало. Джейкоб остановился в дверях в полуснятом пальто и спортивной сумкой в руке и уставился на Лизу как будто (наконец-то) увидел приведение.

- Привет, Джейкоб, - сказала Лиза. Он бросил сумку на пол, шагнул вперед, широко раскинув руки, и сгреб ее в свои медвежьи объятия.

Сам я Лизу не обнимал, а она ведь была моей напарницей. Наверное, я вообще не люблю обниматься. Когда мы впервые встретились, я сидел, и скорее всего, поэтому мне и не приходило в голову нечто подобное. Наверное, следовало похлопать ее по колену. Или сделать еще что такое же смутно ласковое.

- Ты в порядке? – спросил Лизу Джейкоб.

Она кивнула.

- Все… Трудно объяснить, - они разошлись на расстояние вытянутых рук, но все еще цеплялись друг за друга, как будто вполне естественно прикасаться к другому человеку, которого не пытаешься снять, угостив выпивкой «две по цене одного». – Дар предвидения начал меня утомлять.

Джейкоб еще раз обнял Лизу и отпустил.

- Ты невероятно вовремя, - сказал он. – Не удивлюсь, если «си-но» подсказало тебе приехать и помочь мне в этом деле.

- Э-э, Джейкоб? – встрял я. – Ты не слышал, что она только что сказала?

Никто сильнее меня не хотел вручить Джейкобу железобетонную улику по этому делу, перевязанную аккуратным бантиком. А Лиза была так огорошена своим «си-но», что все бросила и сбежала в Чикаго.

- Лиза не может помочь… Сегодня. Она приняла «нейрозамин», - я подумал, что еще никогда не скармливал Джейкобу ложь в таких гигантских пропорциях. Не то чтобы вранье получилось неправдоподобным, в конце концов, Лиза и правда пыталась выпросить у меня таблетки. Но ведь речь шла о важных для Джейкоба вещах. И тут же спохватился, не выдаю ли чем-нибудь себя. Разыскав на пульте кнопку громкости, я принялся терзать телевизор на тот случай, если мой взгляд, дерганые движения или странный жесты покажутся окружающим подозрительными.

Джейкоб окинул Лизу долгим, задумчивым взглядом.

- Все настолько плохо? – она кивнула. – Мне жаль, - поцеловал Лизу в лоб и ушел снимать пальто и убирать сумку.