— Ваньянь Сюй, думаешь, меня так легко провести? Я знаю, ты хочешь пойти к этому второму принцу и умолять его о помощи. Боишься, что я не отпущу тебя, не позволю унижаться перед ним? Ты и правда… ты и правда хорошо меня знаешь. Ты… в моих глазах ты… настоящий герой, про таких говорят «головой подпирает небо, ногами стоит на земле»… Пусть я умру… но никогда не позволю тебе терпеть… терпеть унижение и позор. Кроме того… моя болезнь… она уже зашла слишком далеко. Даже если этот принц — величайший целитель… боюсь, даже он меня не спасет. Какой тогда смысл идти к нему на поклон?

Его тело уже исчерпало последние силы, и, хотя в словах звучало неподдельное чувство, но говорил он с большим трудом, тяжело дыша.

Ваньянь Сюй принужденно рассмеялся:

— Су Су, не стоит принимать всё так близко к сердцу. Мы же император Золотой империи, кто посмеет срывать на Нас злость?

Он нежно, но твердо отвел руку Су И, уверенно развернулся на каблуках и вышел, высоко держа голову. Цзы Лю и Цзы Нань последовали за хозяином. Вдовствующая императрица еще никогда не видела в глазах сына такой непреклонной решимости и поняла: что бы ни случилось, кто бы его ни убеждал, назад император не повернет. Не в силах больше сдерживаться, она громко запричитала:

— О супруг мой император! В чем же мы ошиблись? Почему нам сегодня приходится умолять этого человека о помощи? Если мы с тобой допустили промах, почему за наши ошибки теперь платит Сюй-эр? — И она отчаянно разрыдалась.

На сердце Су И лег еще один камень, а Цзы Янь показалось, что у нее в груди — кипящее масло, которое бурлит и выжигает всё изнутри. Девушке и в кошмарном сне не могло привидеться, что ее выбор в тот роковой день заставит хозяина проходить через такие испытания — одно страшнее другого.

***

Отправимся вслед за Ваньянь Сюем, который вместе с Цзы Лю и Цзы Нань шагал прямиком к берегу Северного озера, где находилось жилище Ваньянь Ся.

Цзы Лю не хотела, чтобы император подвергался напрасным унижениям, а потому на всякий случай спросила у подруги:

— А ты точно знаешь, о чем говоришь? Он что, и правда такой искусный целитель? Не получится ли так, что государя ждет одно разочарование?

Цзы Нань ответила:

— Это истинная правда! Я и сама узнала совсем недавно. У второго принца была служанка, она заботилась о нем много лет. Помнишь, не так давно нескольких рабынь велели освободить от дворцовой службы? У этой женщины родители уже в летах, да и живут далеко, а других детей у них нет. Я решила оказать ей эту пустячную услугу и позволить вернуться домой. Но кто бы мог подумать — она так привязалась к своему хозяину, что не хотела его покидать! Пришлось даже пообещать, что, если она пожелает повидаться со вторым принцем, стоит только найти меня, и я проведу ее к нему. Бедняжка прямо рассыпалась в благодарностях и в разговоре упомянула, что с детства страдала чахоткой, а хозяин вылечил ее от этой хвори. Как-то раз ее так сильно рвало кровью, что полтазика набралось! Она уж думала, что никогда больше в этой жизни не увидит родителей, но второй принц ее буквально с того света вытащил. Так я и узнала, что он, оказывается, выдающийся целитель. Думаешь, я бы посмела просто так языком болтать?

Не успела Цзы Лю ответить, как Ваньянь Сюй с воодушевлением воскликнул:

— Полтазика крови! Если так, мой Су Су спасен!

Цзы Лю вздохнула:

— Эх, хозяин, не радуйтесь раньше времени. Второй принц люто ненавидит и вдовствующую императрицу, и вас. Даже если на этот раз удастся его уговорить вылечить молодого господина, боюсь, вам придется испытать на себе мстительную злобу этого человека…

Но император перебил девушку:

— Это всё не важно, не важно. Главное — чтобы он согласился помочь Су Су. Пусть потребует, чтобы я выпил медленный яд, и я это сделаю.

Так разговаривая, они дошли до Северного озера. К этому времени уже забрезжил рассвет, и первые бледные лучи солнца коснулись одинокого домика на берегу. Цзы Лю вышла вперед, постучала в дверь и громко объявила:

— Его Императорское Величество пожаловали! Приветствуйте…

Ваньянь Сюй жестом остановил ее и горько усмехнулся:

— Мы пришли в этот дом просить о помощи. Станем кичиться императорским титулом и напускать на себя важный вид, разве это не разозлит нашего лекаря еще сильнее? Если он откажет, что будем делать?

Ослепленный чувствами, всей душой желая спасти любимого, император всерьез готов был поступиться даже собственным величием и забыть о том, что он — властелин Поднебесной.

Через некоторое время дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился человек с благородным, изящным лицом. Увидев Цзы Лю и Цзы Нань, он зевнул и скривился:

— А, вы опять! Что, никак не смиритесь с отказом? Кстати, это вы здесь крик подняли? Какое-то там величество… Неужели ко мне пожаловал сам император? — Он повернулся к Ваньянь Сюю, смерил его взглядом с головы до ног и заявил: — Я с вами не знаком, уж извините. Если вы и есть император, тогда теоретически мне следует называть вас старшим братом, но на деле между нами нет никакого кровного родства, верно, государь? Ваньянь… м-м-м… давно не виделись, забыл, как вас там по имени. Но, раз уж сам государь-император снизошел до высочайшего посещения жалкого узника в его убогой темнице, должно быть, случилось нечто из ряда вон. Наверное, вы двадцать с хвостиком лет предавались размышлениям и чем больше думали, тем больше убеждались, что позор императорской династии пора окончательно стереть с лица земли. Видимо, решились, наконец, убить меня, да?

Он выпалил всё это с такой скоростью, что никто другой не успел и слова вставить. Ненависть и горькая обида звучали в его речах. Куда же исчез тот принц, которого повстречал Су И, — сдержанный и утонченный юноша с безупречными манерами? Закончив говорить, он распахнул дверь во всю ширь, оправил поношенную одежду и бесстрастно добавил:

— В таком случае — вот моя голова, дарю.

Ваньянь Сюй молча смотрел на своего так называемого младшего брата, который появился на свет в результате супружеской измены одной из отцовских наложниц. Вот почему второй принц всегда считался позором императорской семьи Цзинь Ляо. Два брата лишь по названию, они не были связаны узами крови. Теперь Ваньянь Сюй увидел, что под внешним спокойствием, словно под тонкой коркой прозрачного льда, бурлят потоки яростного негодования. На сердце императора легла тяжесть, он вздохнул про себя и подумал: «Если судить по справедливости, он-то ни в чем не виноват». С тех пор, как Ваньянь Сюй встретил Су И, тот заразил некогда властного и жестокого правителя состраданием к людям.

Но в этот момент Ваньянь Сюй лишь вздохнул и откровенно признался:

— Верно, Мы действительно император, и Наша императрица страдает от тяжелой болезни. И придворный лекарь, и Цзы Лю оказались бессильны. По слухам, Наш дорогой брат преуспел в искусстве врачевания, поэтому Мы лично пришли просить его об услуге и надеемся, что его золотые руки вернут императрицу с порога смерти.

Эти слова прозвучали почти как мольба, в них не слышалось и намека на монаршую спесь. Однако Ваньянь Ся продолжал сверлить императора ледяным взглядом, в котором невозможно было прочесть его ответ.

_____

* Имя Ся весьма говорящее. Иероглиф 瑕 означает “недостаток, порок, ошибка, упущение, промах” и тому подобное. Вот и получается “ошибка семьи Ваньянь”.

========== 76-77 ==========

76.

Цзы Лю, Цзы Нань и Ваньянь Сюй в волнении пожирали глазами второго принца. Прождав, казалось, целую вечность, они, наконец, услышали его язвительный голос:

— «Дорогой брат», ха-ха-ха, сейчас умру со смеху! Каким это чудом позор династии превратился в дорогого брата самого государя-императора? Куда уж нам в высшее-то общество!

Цзы Лю шагнула вперед:

— Второй принц, Его Императорское Величество пришел, чтобы лично обратиться к вам с просьбой. Это доказывает искренность его намерений. Говорят, целитель для больного — и отец, и мать. Надеюсь, что преданная, беззаветная любовь государя тронет ваше сердце, и вы не откажетесь помочь императрице.